Заязочка - Томоджин

Гермиона, похоже, обиделась. Том бросил на нее косой взгляд. Девчонка была странной. Казалось бы, какое ей дело до чужих оценок? Нет, Том видел девочек с гипертрофированной жаждой опекать кого-нибудь. Этакие мамочки. Но там было немного другое. И забота была совершенно искренней. Хотя и хотелось послать подальше, когда напоминали про забытый шарф и пропущенный ужин. Грейнджер же… Том честно попытался вспомнить. Ну да. Баллы, оценки, оценки, баллы. Баллы интересовали старост и деканов. И то в основном, если кто-то умудрялся за один раз потерять большое количество. На Гриффиндоре чемпионами по взысканиям и потерям этих самых баллов были близнецы со своим дружком Джорданом. Если бы эти баллы были так уж принципиальны, то этой теплой компании давно бы устроили темную.

Учебник особо интересным не был. Второкурсникам сложных заклинаний не показывали. Том про себя хмыкнул. Он считал глупостью само понятие Защиты От Темных Искусств. Как можно защищаться от того, о чем ты не имеешь никакого понятия? При таком подходе темным можно было объявить любое незнакомое заклинание. У тех же колдомедиков хватало чар, с помощью которых легко получилось бы убить или искалечить. Да те же бытовые заклинания при нетривиальном применении могли быть очень опасными. Это мнение разделяли большинство однокурсников Тома из его прошлой жизни. К тому же в старых семьях хватало секретов. Не все спешили поделиться с окружающими интересными наработками в области чар и зелий. Эти секреты передавались внутри семьи от отцов к детям. Да и то не всем, а тем, кого считали достойными. Понятно, что там разного хватало, но все это при современной политике однозначно относили к ТИ и запрещали без разбора. Глупо! А поделать ничего нельзя. И, похоже, что за время, что прошло с учебы самого Тома, все стало еще хуже.

Вот угораздило его попасть в эту Джинни! Оказался бы… Малфоем, Лестранжем, да хоть Блэком. Получил бы доступ если не к фамильным секретам, то к семейным библиотекам. А тут одни учебники, несколько книжек по бытовой магии, спортивные журналы, «Ведьмополитен» и книжки Гилдероя Локхарта, от которого тащилась миссис Уизли. Р-р-р-р-р… Хотя те же Блэки с Малфоями точно бы заметили, что с девочкой что-то не так. Вот и думай. И так не хорошо, и этак не здорово.

В дверь стукнули. На пороге появилась миссис Уизли.

— Джинни, ты собрала сундук?

— Да, мама.

— Я проверю. Ага… А зачем ты берешь с собой лампу?

Б%%%%...

— Мама, это моя лампа. Я… я хочу показать ее девочкам. И вообще!

— Но, Джинни, это дорогая вещь. Оставь ее дома.

— Мама!

— Нет, детка, так нельзя.

У Тома потемнело в глазах.

— Мама! Отдай! Это мое! У меня вообще ничего нет! Я… я как нищенка какая-то. Надо мной девочки смеются! У них все есть. А у меня?

Молли замерла. Том сверлил ее злобным взглядом. Гермиона постаралась слиться с одеялом. Наконец до миссис Уизли что-то дошло. Она тяжело вздохнула.

— Ну, хорошо. Это твоя лампа, делай с ней, что хочешь.

Это была победа. Хоть и крошечная. Молли убралась из комнаты. Том злобно зыркнул на Гермиону.

— А зачем тебе лампа в школе? — не удержалась та.

— Догадайся, — буркнул тот.

— Извини, — до Гермионы видимо что-то дошло, — просто Рон сказал, что он думает, что это подарок для Гарри.

— Нет, это мое, — Том передернул плечами. — Рон лезет не в свое дело. Как и ты.

— Он просто рассказывал мне про вашу поездку. Знаешь, мне даже завидно. Египет!

Тому это надоело.

— А он тебе рассказал, что мы всемером спали вповалку в маленькой комнатке в палатке у Билла? Что мы были только у пирамид, а внутрь не зашли? Что пару раз прогулялись по раскопкам, а полюбовались только на разоренные гробницы? Там и было-то интересного: Красное море и базар в Каире.

Гермиона даже забыла о грубости своего собеседника.

— В самом деле? — удивилась она. — Как же так?

— А вот так! — отрезал Том. — Перси чуть не наизусть выучил путеводитель, чтобы было, что девушке рассказать. Не знаю, что там придумал Рон. А я врать не собираюсь.

Гермиона потрясенно смотрела на него.

— Но… про вашу семью писали в «Пророке»… что… что вы отдыхаете…

— А что они должны были написать? — пожал плечами Том. Злость уходила. Эта все равно не поймет. Она домашняя.

— Жалко, если так, — пробормотала Гермиона, — я никому не скажу. Обещаю. Но лампа у тебя и правда красивая. Я бы тоже такую хотела. Ты купила ее на базаре?

— Да, — ответил Том, — хочешь посмотреть?

— Конечно!

Том достал из сундука лампу, погасил свет в комнате и показал Гермионе, как вспыхивает огонек на фитиле, почувствовав его магию. Грейнджер была в восторге.

— А мне можно? — спросила она.

— Только один раз, — снисходительно разрешил Том, задувая огонек.

Гермиона поднесла руку к фитилю. Огонек загорелся.

— Здорово! — сказала девочка. — Это же можно использовать как ночник. А масло доливать нужно?

— Нет, — ответил довольный произведенным эффектом Том, — тут такие чары, мне Билл объяснил, масло доливать не нужно. И оно не выльется.

— Теперь понятно, что Рон завидует, — согласилась Гермиона, — но он ведь купил подарок Гарри.

— Поттер в деньгах не нуждается, — буркнул Том, — и он мальчишка. Поиграет и забудет. Или выкинет. Или передарит. Мало ли…

— Гарри не такой, — не согласилась Гермиона, — но ты, конечно, не обязана делать ему подарки.

— Спасибо за разрешение, — Том убрал лампу в сундук. — Давай уже спать. Завтра с утра крики начнутся.

— Давай, — Гермиона вернулась в кровать, а Том быстро переоделся в ночнушку.

Действительно, было уже поздно.

Наутро началась суета. После завтрака Перси, Том и Гермиона сидели в гостиной и слушали вопли миссис Уизли, которая опять прихватила близнецов с контрабандой. Рон искал носки.

— Думаешь, его носки опять заколдовали? — спросил Том у Перси.

— Нет, — ответил тот, — Рон бросает носки под кровать и забывает про них. А потом ищет.

Гермиона промолчала. Похоже, что семейная идиллия Уизли и ей не пришлась по вкусу.

В «Дырявом котле» балаган продолжился.

В «Дырявом котле» балаган продолжился. Тома и Гермиону опять поселили в одной комнате. Но Том уже не злился. Во-первых, это была гостиница. А во-вторых, Грейнджер показала себя вполне приличной соседкой. Жить с ней в одной комнате было терпимо.

В гостинице обнаружился Гарри Поттер. Том насторожился. Он не представлял себе, как относится к этому человеку. Да и Джинни со своей дурной влюбленностью, которую скорее стоило назвать одержимостью, много сделала для того, чтобы нормальное общение было невозможным. Том же хотел понять, что случилось много лет назад. И что происходит сейчас.

— Привет, Гарри! — на всякий случай поздоровался Том.