Артур Конан Дойль - Самые знаменитые расследования Шерлока Холмса

– Вне сомнений, это очень интересно. А эта женщина была тут только один раз, констебль?

– Да, сэр, только один.

– Кто она?

– Имени не знаю, сэр. Пришла по объявлению о печатанье на машинке и ошиблась номером, очень приятная благовоспитанная барышня.

– Высокая? Красивая?

– Да, сэр, рослая такая барышня, сэр. И, думается, вы сказали бы, что красивая. Может, некоторые сказали бы, что даже очень красивая. «Ах, констебль, позвольте мне взглянуть одним глазком!» Держалась так мило, ласково, можно сказать, сэр, вот я и подумал, что не будет вреда позволить ей сунуть голову в дверь.

– Как она была одета?

– Скромно, сэр. В длинной мантилье почти до полу.

– В котором часу это было?

– Только чуть смеркаться начало. Когда я возвращался с бренди, фонарщик как раз зажигал фонари.

– Очень хорошо, – сказал Холмс. – Идемте, Ватсон, думаю, нас ждет одно важное дело.

Лестрейд остался в комнате, а раскаивающийся констебль открыл перед нами входную дверь. На крыльце Холмс обернулся и показал ему что-то, зажатое в ладони. Констебль внимательно вгляделся.

– Господи, сэр! – вскричал он, и на его лице отразилось изумление. Холмс прижал палец к губам, опустил руку в нагрудный карман и, когда мы пошли по улице, расхохотался.

– Превосходно! – сказал он. – Идемте, друг Ватсон, дан звонок для поднятия занавеса перед последним действием. Полагаю, вы с облегчением услышите, что войны не будет, что блистательная карьера достопочтенного Трелони Хоупа останется незапятнанной, что опрометчивый монарх не понесет никакой кары за свою опрометчивость, что премьер-министру не придется иметь дело ни с какими европейскими осложнениями и что благодаря капельке такта и ловкости с нашей стороны никто ни на йоту не пострадает от того, что могло бы обернуться очень скверным инцидентом.

Я преисполнился восхищения перед этим необычайным человеком.

– Вы все раскрыли! – воскликнул я.

– Да нет, Ватсон. Некоторые моменты остаются по-прежнему темными. Но мы уже знаем столько, что будем сами виноваты, если не сумеем узнать остального. Немедленно отправимся на Уайтхолл-Террас и покончим с этим делом.

В резиденции секретаря по европейским делам Шерлок Холмс осведомился, дома ли леди Хильда Трелони Хоуп. Нас проводили в утреннюю гостиную.

– Мистер Холмс! – сказала дама, и ее лицо порозовело от возмущения. – Это же крайне нечестно и невеликодушно! Я ведь объяснила, что хочу сохранить мой визит к вам в секрете, чтобы мой муж не подумал, будто я вмешиваюсь в его дела. А вы компрометируете меня, явившись сюда и таким образом показывая, что между нами существуют какие-то деловые отношения.

– К несчастью, сударыня, ничего другого мне не остается. Мне поручено вернуть этот чрезвычайно важный документ. А потому я вынужден, сударыня, попросить вас отдать его мне.

Она вскочила на ноги, и вся краска исчезла с ее прекрасного лица. Глаза ее остекленели, она пошатнулась, и я подумал, что она лишится чувств. Затем с величайшим усилием она справилась с собой, и ее лицо отражало теперь только величайшее удивление и негодование.

– Вы… вы оскорбляете меня, мистер Холмс.

– Ну, послушайте, сударыня, это бесполезно. Отдайте письмо.

Она метнулась к звонку.

– Дворецкий вас проводит.

– Не звоните, леди Хильда. Иначе все мои отчаянные усилия избежать скандала останутся втуне. Отдайте письмо, и все можно будет уладить. Если вы послушаетесь меня, все можно будет устроить, если же нет, мне придется вас разоблачить.

Она стояла в поистине царственной позе, будто бросая величественный вызов, а ее глаза впивались в его глаза, будто она стремилась читать в его душе. Ее рука лежала на звонке, но она забыла про него.

– Вы стараетесь запугать меня. Не слишком достойно мужчины, мистер Холмс, прийти сюда и угрожать женщине. Вы говорите, будто знаете что-то. Так что же вы знаете?

– Прошу вас, сударыня, сядьте. Вы ушибетесь, если упадете. Я ничего не скажу, пока вы не сядете. Благодарю вас.

– Даю вам пять минут, мистер Холмс.

– Достаточно и одной, леди Хильда. Я знаю про ваш визит к Эдуардо Лукасу и о том, что вы отдали ему документ, о вашем ловко обставленном возвращении в его комнату вчера вечером и о том, как вы достали письмо из тайника под ковром.

Она не сводила с него глаз, ее лицо стало пепельным, и она несколько раз сглотнула, прежде чем смогла заговорить.

– Вы сумасшедший, мистер Холмс, вы сумасшедший! – наконец вырвалось у нее.

Он вынул из кармана небольшой картонный кружок. Это было вырезанное из фотографии женское лицо.

– Я захватил это с собой, полагая, что оно может пригодиться, – сказал он. – Полицейский его узнал.

Она ахнула, и ее голова запрокинулась на спинку кресла.

– Ну же, леди Хильда! Письмо у вас. Все еще можно уладить. У меня нет никакого желания вредить вам. Мой долг будет исполнен, когда я верну пропавшее письмо вашему супругу. Послушайте моего совета. Будьте откровенны со мной. Это ваш единственный шанс.

Ее мужество было достойно восхищения. Даже теперь она не сдалась.

– Повторяю, мистер Холмс, вы впали в какое-то нелепое заблуждение.

Холмс поднялся с кресла.

– Мне жаль вас, леди Хильда. Я сделал для вас все, что мог, но вижу, что напрасно.

Он позвонил. Вошел дворецкий.

– Мистер Трелони Хоуп дома?

– Будет дома, сэр, без четверти час.

Холмс взглянул на свои часы.

– Через пятнадцать минут, – сказал он. – Отлично, я подожду его.

Не успел дворецкий закрыть за собой дверь, как леди упала на колени к ногам Холмса, простирая руки, повернувши к нему свое прекрасное, орошенное слезами лицо.

– Пощадите меня, мистер Холмс! Пощадите меня! – отчаянно взмолилась она. – Ради всего святого, не говорите ему! Я так его люблю! Я подумать не могу о том, чтобы омрачить его жизнь. А это разобьет его благородное сердце!

Холмс помог ей встать.

– Я рад, сударыня, что вы все-таки опомнились, пусть и в последнюю минуту. Нельзя терять ни секунды! Где письмо?

Она метнулась к бюро, отперла его и вынула длинный голубой конверт.

– Вот оно, мистер Холмс. Если бы мне никогда его не видеть!

– Как же нам его вернуть? – пробормотал Холмс. – Быстрей! Быстрей! Надо что-то придумать. Где вализа?

– Все еще у него в спальне.

– Замечательно! Быстрее, сударыня, принесите ее сюда.

Минуту спустя она вернулась с красной плоской коробкой в руке.

– Как вы ее открыли тогда? У вас есть дубликат ключа? Ну, разумеется. Откройте ее!

Леди Хильда достала из-за корсажа маленький ключик. Коробка открылась. Она была набита всякими бумагами. Холмс засунул голубой конверт глубоко между ними в листы какого-то документа. Коробку закрыли, заперли и вернули в спальню.

– Ну, теперь мы готовы к его приходу, – сказал Холмс, – и у нас есть еще десять минут. Я зашел очень далеко, чтобы оградить вас, леди Хильда. В ответ вы потратите эти минуты, откровенно посвятив меня в подоплеку этого крайне необычного дела.