Хизер Грэм - Призрачная тень

Кейти знала, что некоторые все еще подозревают Дэвида. Она помнила его, но лишь смутно. Здесь он был школьной спортивной звездой. Шон, его старший брат, тоже любил спорт.

Кейти с любопытством перешла улицу. Было тихо, фонари освещали дорогу. Она смотрела на здание, служившее семейным музеем Беккетов.

Дом был построен Перри Шейном в конце 1850-х годов. Шейн бросил его, чтобы сражаться за федералистов в его родном Нью-Джерси. Семья Беккет приобрела дом в 1920-х годах, потому что это было дешевое строение семидесятилетней давности, к тому же одна из гранд-дам улицы похвалялась балконами и галереей вдоль чердака. Кейти сомневалась, что оттуда можно было видеть воду и корабли, но это было модным аксессуаром в то время, когда дом соорудили.

Ранее в нем было шесть спален на втором этаже и две в мансарде. Внизу находились гостиная, библиотека, столовая, кабинет и буфетная. Кухня располагалась сзади, футах в двадцати. Имелся также каретный сарай. Теперь, входя в парадную дверь, вы видели ворота и турникеты. Экскурсия начиналась на втором этаже и проходила через комнаты, после чего посетители спускались по черной лестнице на первый этаж и шли назад к входу.

— Что ты делаешь? — осведомился Бартоломью, следуя за ней.

— Хочу узнать, почему горит свет, — ответила Кейти.

— Потому что там кто-то есть. А ты еще не приобрела музей. Это может быть опасно.

— Возможно, это хулиганят студенты, и я выставлю их отсюда, прежде чем они причинят вред. Крейг Беккет закрыл музей несколько лет назад, все экспонаты еще на месте, — сказала Кейти.

— А если это не студенты? — запротестовал Бартоломью. — Кейти, не ходи туда.

— Ты со мной. Значит, все будет в порядке.

— Кейти! Проснись и посмотри на восход солнца, девочка! Я — призрак. Мне нравится вспоминать дни, когда я был сильным, крутым и мог защитить девушку. Если ты попадешь в неприятность из-за того, что музей грабят преступники…

— Бартоломью, какие воры зажигают свет? — осведомилась Кейти.

Бартоломью застонал. Кейти перепрыгнула через низенькое ограждение.

— Кейти!

— Что?

— Да — убийство из убийств! [15] Шекспир У. Гамлет. Перевод Б. Пастернака. — вскричал Бартоломью.

Ему всегда нравилось цитировать и перефразировать Шекспира.

— Убийцы не зажигают свет, — бросила Кейти через плечо.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

Кейти игнорировала его и подошла к известняковой дорожке, ведущей к широким ступенькам крыльца и двери.

Она чувствовала позади присутствие Бартоломью.

Была ли она безумна? Нет! Музей должен был перейти к ней, и она могла за две секунды вызвать полицию по телефону. Кейти не собиралась подходить к свету — ее интересовало, что скрывается в темноте. Она хорошо знала это место.

У двери Кейти остановилась. Она потянулась к ручке, но в этот момент дверь с легким скрипом открылась, как будто от внезапного порыва ветра.

— Я этого не делал! — прошептал Бартоломью.

Кейти нетерпеливо покачала головой и вошла.

Она сразу заметила, что некогда красивый деревянный пол нуждается в починке. Экскурсанты бродили здесь годами, и их башмаки успели причинить вред. У ворот все еще стояли старомодный кассовый аппарат и стол красного дерева, где кассир продавал билеты — ранее он служил письменным столом капитана на старом торговом судне. Вращающийся стул позади него был столь же старым, но все еще удобным. Кейти все это знала — она ходила по музею с Лиамом Беккетом всего несколько дней назад.

Свет, который она видела с улицы, исходил от входа. Это была люстра вестибюля.

Кейти открыла рот, собираясь кого-то окликнуть, но не сделала этого. Она предпочла не поворачивать турникет — звук был бы подобен взрыву. Кейти села на стол, перебросила через него ноги и шагнула на другую сторону.

Из полумрака выступали первые экспонаты. Фигуры Папы Хемингуэя и его второй жены Полин словно спускались по лестнице. Это всегда было одним из главных хитов музея — восемьдесят процентов посетителей фотографировали пару.

— Не вздумай подниматься по этой лестнице, — строго предупредил Бартоломью.

Кейти усмехнулась:

— Бартоломью, ты трус. Призраки не могут бояться. Господи, ты же был пиратом!

— Капером. Мой корабль был официально уполномочен правительством, — раздраженно поправил Бартоломью. — И не говори глупости — я не боюсь. Вернее, я боюсь за тебя, глупая девочка. Что с тобой? Я знаю, что твоя семья воспитывала тебя как следует. Порядочные молодые леди не шляются по темным переулкам.

— Это не темный переулок.

— Это еще хуже. Ты можешь попасть в западню.

— Я не стану подниматься, — заверила она его.

Кейти отошла в сторону, понимая, что нарушает исторический порядок осмотра. Она не собиралась подниматься наверх, а только хотела посмотреть, что происходит.

— Кейти, — позвал Бартоломью, следуя за ней.

Она повернулась и уставилась на него:

— Что? Сейчас я увижу призраков?

— Призраки редко причиняют вред. Куда опаснее плохие люди — преступники, насильники, убийцы и воры, — сурово произнес Бартоломью.

— Еще минуту… Мы проверим все внизу, и я вызову копов. Или Лиама. Он ведь тоже коп. Просто я не хочу кричать «Волки!».

— Что-что?

— Не хочу поднимать тревогу без надобности. Может быть, Лиам был здесь раньше и оставил свет включенным.

— И дверь открытой? — с сомнением спросил Бартоломью.

Кейти пожала плечами.

Она отошла налево, где продолжалась экскурсия, когда посетители спускались на первый этаж. Первая комната демонстрировала одну из самых драматических легенд Ки-Уэст — историю с куклой. Когда Роберт Юджин Отто был маленьким, ему подарили очень страшную куклу, очевидно проклятую рассерженным слугой, знавшим кое-что о вуду [16] Вуду — языческий культ, распространенный среди негров Вест-Индии. . Отто стал одержим куклой — даже назвал ее Робертом в свою честь. Кукла Роберт бродила по дому и проделывала трюки. Позднее она до безумия напугала жену Роберта.

За этой психопатической историей следовал печальный мемориал в честь моряков, погибших на «Мейне», когда судно взорвалось в гаванской гавани в 1898 году. Экспонаты музея демонстрировали матросов, работавших на корабле. Далее за занавесом танцоры двигались вокруг серебряной туфельки. Первая мировая война началась и закончилась. Объявили сухой закон, и контрабандный алкоголь потоком устремился из Гаваны на Ки-Уэст.

Дорожка через буфетную сзади вела вокруг к другой стороне дома. Там было темно — свет едва просачивался из вестибюля. Папа Хемингуэй вновь появился в 1931 году — дядя Полин купил им дом на Уайтхед-стрит в качестве свадебного подарка.

Кейти знала, что последует дальше — механические куклы графа фон Козеля и Элены де Ойос. Всего лишь маленький сектор, занавешенный тканью в арке. Это всегда было популярным местом, покуда фигуру бедной Элены не заменили телом задушенной молодой женщины. Начало конца.