Наталья Баклина - Муж на час

— Знаете, у меня получилось два варианта: либо как-то открывать двери, либо дождаться, когда муж вернётся из поездки, — сообщила она Игорю.

— Какие у вас двери, напомните, — попросил Игорь.

— Ну, железные, тяжёлые такие. Там три замка и специальные защёлки, — сказала Людмила, понимая, что открывать их двери без ключей — та ещё морока.

— Точно, вспомнил, сейфовые двери с повышенной защитой. Их просто так не вскроешь, ломать придётся. Запасные ключи есть?

— Есть, у мужа на работе. А он вернётся только завтра к вечеру, — вздохнула Людмила. — Ладно, поехали к Варваре, она на улице Лобачевского живёт. Попрошусь переночевать, одну ночь как-нибудь выдержу.

Всю дорогу, пока ехали на улицу Лобачевского, Людмила старалась настроить себя на встречу с Варварой. Сестру Аркадия она не любила. И не из собственной вредности — у неё обычно получалось договариваться с людьми. Сама Варвара отчего-то испытывала к невестке стойкую неприязнь, держалась с ней подчёркнуто сухо и если случалось пересекаться из родственных соображений, нет-нет, да и подпускала в Людмилин адрес какие-нибудь шпильки, намекая, что та — замужняя клуша, не способная на вольный полёт. Сама Варвара считала себя на полёт способной. Она никогда не была замужем, жила одна, и время, которое у замужних женщин обычно занимает семья, тратила сугубо на себя, любимую. Ездила по миру, ходила на какие-то тренинги, выставки, тусовки. Причём, всё у неё было с закавыкой. Если путешествия, то в индийские аюрведические центры или к мексиканским шаманам, если тренинги — то какого-нибудь осознанного дыхания или спонтанной двигательной импровизации, если выставки — то тибетских мандал, если тусовки — то каких-нибудь йогов, кришнаитов или суфистов. Заработки — а Варвара держала собственную нотариальную контору — позволяли ей вести такой образ жизни. Людмила её не понимала и даже осуждала потихонечку, впрочем, ничем не выказывая Варваре своего осуждения. Но с подругой Настёной они нет-нет, да и сплетничали о причудах сестрицы Людмилиного мужа, удивляясь, до чего может дойти бездетная и безмужняя баба, которой некуда девать время и деньги. И хотя инициатором таких разговоров обычно была Настёна, Людмила тему поддерживала, и, сплетничая, как бы избавлялась от послевкусия надменности и презрения, которыми её обдавала Варвара. Вот и сегодня утром, Варвара звонила, спрашивала Аркадия и разговаривала с Людмилой слегка высокомерно. А вечером, пожалуйста, она к Варваре как раз и заявится во всей красе: руки ободраны, колени сбиты, одежда в каких-то мазутных пятнах.

До улицы Лобачевского они доехали за двадцать минут.

— Вот сюда, — Людмила показала, куда заезжать, и «Тойота» Игоря, проехав через арку во двор, остановилась у углового подъезда. Игорь помог женщине вылезти из машины и пошёл вместе с ней к подъезду. Подойдя к двери, она набрала на домофоне номер нужной квартиры. Домофон попиликал, сколько смог, и затих — на том конце никто не откликнулся.

— Нет её, — растерялась Людмила. Почему-то то, что Варвары не окажется дома, ей в голову не приходило. Надо же, так всю дорогу настраивалась на неприятную встречу, а та, как по заказу, и не состоялась. — Может быть, в магазин вышла? Или на работе задержалась? Но вы, Игорь, не ждите меня, поезжайте! Я её тут, во дворе дождусь!

— Какой двор после этого вашего… происшествия, — внимательно взглянул ей в лицо Игорь. — А если эта ваша родственница уехала на выходные?

— Вообще-то могла… — опомнилась Людмила. — А что же мне делать? У меня ни денег, ни документов, ни ключей…

— Садитесь, поехали, — решил Игорь, и она послушно села обратно в машину, и только когда «Тойота» выехала со двора и помчалась куда-то, спохватилась.

— Если вы везёте меня к себе, то я не согласна! Я лучше на вокзале переночую!

— Лучше, чем что? — весело взглянул на неё Игорь.

— Лучше, чем под одной крышей с чужим мужчиной!

— А чего вы взяли, что я везу вас под свою крышу? — хмыкнул он, и Людмиле стало неловко. — Вообще-то я хотел вас к своим старикам отвезти, они на даче живут в Луговой. Переночуете, поживёте денёк на свежем воздухе, от шока оправитесь, может быть, телефоны нужные вспомните…

— Я помню уже, и домашний, и рабочий, и мобильный Аркадия. Только что в том толку? Всё равно муж раньше завтрашнего вечера в Москву не вернётся — он сегодня поездом выехал. И в том, чтобы сейчас его ставить на уши не вижу смысла.

— Ну, вот и поживёте пока спокойно у моих стариков, — кивнул Игорь.

Посёлок, куда её привёз Захаров, оказался очень уютным: с высокими старыми деревьями, аккуратными улицами, застроенными разномастными некичливыми домами. Бревенчатый домик, возле которого остановилась их машина, был очень мил и утопал в зелени: в кустах сирени, жимолости, в каких-то причудливых вьюнах, скрывших забор под навесом из широких, сердечками, листьев и украсивших его поверху белыми пушистыми султанчиками соцветий. Никаких грядок Людмила, оглядывая участок из-за забора, не увидела — трава, цветы и дорожки, сложенные из круглых древесных спилов.

— Анна Николаевна! Сергей Савельич! — крикнул Игорь, и она удивилась. Она успела решить, что старики — это его родители. А он, выходит, привёз её к чужим людям.

Из-за дома показалась полная женщина лет за шестьдесят, вытиравшая руки передником.

— Ой, Игорёк приехал! — обрадовалась она. Потом заметила Людмилу и улыбнулась уже ей. — Здравствуйте! Ты с гостьей сегодня?

— Это Людмила, — объяснил Игорь, пропуская Людмилу вперёд. — У неё неприятности и ей нужно где-то побыть до завтрашнего вечера. Анна Николаевна, можно у вас?

— Да хоть пусть всё лето живёт, — всплеснула руками Анна Николаевна. — Комната всё равно пустая стоит, ты же всё никак к нам не соберёшься!

— Анна Николаевна, ну дела никак не отпускают, вы же знаете, — приложил руки к груди Игорь. — Сейчас сплошь ремонты, самый сезон!

— Ох, Игорёк, всё равно всех денег не заработаешь, — шутливо пихнула его в плечо хозяйка. — До завтра-то хоть побудешь?

— Не могу, Анна Николаевна, вот честное слово, никак, — повинился Игорь. — Но окрошку вашу останусь поесть!

— Ну что прикажете делать с этими мужчинами? — спросила Анна Николаевна у Людмилы, как бы приглашая её в сообщницы. — Одна еда на уме! Мой Савельич тоже, пока не поест, ни о чём другом и думать не может! Проходи, негодник, и знакомую свою приглашай. Проходите, Людимила, хотите, я вам сарафан дам переодеться? Сейчас Савельич вернётся, как раз за стол и сядем.

— А где он, Анна Николаевна? — спросил Игорь, пропуская Людмилу в дверь веранды. Дверь состояла из стеклянных прямоугольников, вставленных в некрашеную, но покрытую лаком деревянную раму. Сама веранда изнутри была обшита деревянными планками, тоже не крашенными, а лишь гладко отполированными.