Сергей Задонский - Посыльный серой стаи. Книга 1. Гонец из прошлого

Написать этот роман нас побудила случайная встреча с необыкновенным человеком. Двадцатичетырехлетний младший командир Красной Армии, в канун Великой Отечественной войны он был направлен в распоряжение начальника разведывательного отдела Киевского особого военного округа…

«Серая стая». Так образно называли себя экипажи субмарин подводного флота военно-морских сил (рейхсмаринэ) гитлеровской Германии. До сих пор неизвестно, куда исчезли оставшиеся невредимыми в последние дни второй мировой войны немецкие подводные лодки.

Через длинную цепочку личных контактов нам удалось отыскать человека, приоткрывшего одну из интереснейших и не известных многим страницу летописи последних этапов великой войны.

Среди множества мемуарной и исторической литературы, в которой описывался начальный период военных действий на Украине, о нем упоминалось лишь в одном произведении этого жанра: в черновых набросках воспоминаний Маршала Советского Союза И. Х. Баграмяна.

Рассказывать о боевом пути нашего героя (по его словам) не пришло ещё время, и тем не менее наше повествование во многом посвящено именно этому…

В самом конце войны он с группой немецких антифашистов был заброшен в глубокий тыл немцев с целью последующего проникновения в оккупационные зоны США, Великобритании и Франции. Задача группы — установить местонахождение архивов разведки и контрразведки вермахта — абвера, а также офицеров. Ни американцы, ни англичане, ни французы не хотели делиться с Красной Армией своими сведениями о немецкой военной разведывательной службе.

В силу обстоятельств наш герой вместе с товарищами попал на одну из секретных немецких баз подводных лодок и был переправлен в Южную Америку. В 1965 году, когда в Чили стал действовать закон о двадцатилетнем сроке давности ответственности за преступления и нацистские организации смелее стали напоминать о себе, он смог наконец впервые после войны побывать дома.

Его рассказ — лишь основа этого романа, в целом сюжет и герои созданы фантазией авторов. Любые возможные совпадения имен, фамилий, должностей с реальными лицами, их служебным и общественным положением — чистая случайность.

Выражаем особую благодарность тем, кто поделился с нами своими воспоминаниями, дневниковыми записями и архивами, а также оказал помощь в поисках подлинных документов времен Великой Отечественной и второй мировой войн, которые с некоторыми исправлениями, не меняющими их сути, приведены в книге.

…Полковник абвера Густав Роттенау и офицер военно-морских сил германского рейха корветтен-капитан Ганс Штюбе стояли у недостроенного дота береговой обороны и провожали глазами удаляющийся в темноте силуэт подводной лодки U-041S. Субмарина вот-вот должна была подойти к молу заграждения маленькой, на первый взгляд предназначенной для рыбацких шхун и прогулочных яхт бухты, у взорванного маяка перейти в подводное положение и лечь на боевой курс.

Полковнику и сопровождающему его морскому офицеру казалось, что субмарина идет очень медленно, в то время как русские корабли десанта и боевого обеспечения, штурмующие с моря военно-морскую базу Пиллау, уже различимые с берега по вспышкам орудийных залпов и пунктирам трассирующих пулеметных очередей, все ближе подходят к берегу. Однако, на счастье командира подводной лодки капитан-лейтенанта Генриха Шварцкопфа, основное направление удара русских войск приходилось на базу и гарнизон Пиллау. Прилепившейся на песчаном берегу деревушке, давно брошенной обитателями, и бухточке командование советских войск внимания не уделяло. Видимо, хорошо поработала войсковая разведка передовых частей фронта генерала Черняховского, а ещё лучше — специалист по маскировке отряда боевых пловцов и диверсантов «Тюлень» лейтенант Вилли Нортон. Это он забросал всю бухту и берег у деревушки бутафорскими «минами» — большими круглыми стеклянными рыбачьими поплавками, выкрашенными в стальной цвет с прикрепленными к ним «рожками» — взрывателями. Складывалось впечатление, что разыгравшийся неделю назад шторм сорвал с якорей и минрепов минное поле и разбросал двухсоткилограммовые мины и в бухте, и на берегу.

Любой командир, получив подобные данные от своей разведки, не стал бы рисковать и высаживать десант в темное время суток, опасаясь больших потерь среди людей и плавсредств. На это и рассчитывали Роттенау, Штюбе и Нортон: главное в их нынешнем положении — выигрыш во времени, консервация техники и спасение людей. Задачу сегодняшнего дня они выполнили: лодка разгружена и ушла выполнять новое задание, а свидетелей нет.

…Морской охотник МО-17 под командованием старшего лейтенанта Вахтанга Геловани, выполняя противоартиллерийский маневр, вышел на правый фланг морской десантной группы. Обе пушки охотника били по огневым точкам немцев, заглушая все вокруг и освещая вспышками выстрелов лица тридцати пехотинцев, которые полусидя-полулежа держались за выступы рубки и палубы корабля, чтобы не сорваться в холодное Балтийское море.

На командирском месте ходовой рубки загорелся бледно-синий сигнал дежурного гидроакустика.

«Что ему ещё надо, не до него сейчас», — подумал Вахтанг. Как раз в этот момент немецкие батареи засекли обходной маневр группы советских катеров и перенесли на неё свой огонь. Но лампочка продолжала настойчиво мигать. Командир снял заглушку с переговорного устройства и, стараясь перекричать выстрелы корабельных пушек, резко бросил в трубку:

— Что там случилось, акустик?!

— Пеленг двенадцать, дальность сто пятьдесят кабельтовых, шум винтов подводной лодки. Товарищ командир, лодка уходит в открытое море вдоль побережья.

— Не понял! — крикнул Геловани.

— Слышу винты немецкой подводной лодки по пеленгу двенадцать на удалении сто пятьдесят кабельтовых, уходит по направлению в открытое море, — четко доложил акустик.

«Какая здесь может быть подводная лодка, все море и берег усеяны минами. Наверное, оглушило немного, вот и ошибся, принял бурлящий воздушный след от разорвавшихся снарядов в морской глубине за шум винтов. Такое бывает», — подумал командир охотника.

— Лодка никуда не уйдет, — он акустику, — быстро высадим десант, на обратном пути поищем. Но все равно будь внимателен, как бы торпеду в борт не получить, кто его знает, что она здесь делает. Радист, радиограмму в штаб дивизиона: «В квадрате 38–80 слышу шум подводной лодки. Прошу Ваших указаний! Командир семнадцатого».