Джон Пенн - Смерть майора Черила. Роковой триместр

— Об этом пусть у тебя голова не болит, Питер. Я Эвелону ничего не давал. И ни ты, ни я не отвечаем за то, что он делал либо не делал во время вакаций.

— Ты так уверен? Попробуй-ка рассказать это Ройстоуну или Джойнеру. А как насчет примера, который должны подавать младшим префекты и прочее в этом роде? Неужто ты думаешь, Лейтон и теперь нас не выдаст — ты как себе это представляешь? С его стороны и так-то уж было чересчур порядочно не соваться ни к кому до сих пор с этой нашей историей… но теперь как можем мы ожидать…

— Заткнись! Легок на помине…

Своей стремительной походкой навстречу им шагал Стив Лейтон. Его обычно радостная физиономия была сумрачной. Он, как и все, принимал участие в поисках Ральфа Эвелона накануне вечером, но до начала ассамблеи уведомить всех преподавателей об обстоятельствах, при которых был найден мальчик, не успели. Сообщение Джона Кворри оказалось для Лейтона полнейшей неожиданностью и весьма неприятного свойства.

Сейчас, занятый своими мыслями, широко шагая с опущенной головой и высоко поднятыми бровями, погруженный в собственные проблемы, Лейтон мог проскочить мимо Пирсона и Грея, не заметив их, но Пирсон сказал громко:

— Доброе утро, сэр.

Лейтон сразу остановился и вскинул голову.

— Доброе? Вы и в самом деле так считаете?

Пирсон даже не пытался притвориться непонимающим.

— Сэр, — сказал он прямо, — это не имеет никакого отношения к нам. Мы ничем не можем помочь. Мы не знаем, где Эвелон раздобыл сигареты.

— Вы в этом уверены? — сурово спросил Лейтон. — Я оказался из-за вас в совершенно чудовищной ситуации, и, если вы имеете какое-либо — любое! — касательство к этому случаю, клянусь, я сделаю все, чтобы увидеть, как директор расправится с вами. И в суде, и здесь, в Корстоне. Распространять наркотики — преступление, как сказал мистер Кворри.

Тони Пирсон сказал, открыто глядя ему в глаза:

— Честное слово, сэр, мы не давали Эвелону никаких наркотиков и не продавали ему ничего. Да у нас и нет этих сигарет. Вы тогда все у нас отобрали, и мы больше ни к чему не имеем отношения. Мы сдержали слово, которое вам дали. Вы собираетесь рассказать директору?

Этот прямой вопрос заставил Лейтона заколебаться.

— Не знаю. Я принимаю ваши объяснения… о том, что ваш случай к этому происшествию не относится… но я не уверен, что директор со мной согласился бы. И не уверен, что ему следовало бы согласиться. Я на его месте хотел бы располагать всеми фактами, имеющими отношение к инциденту, прямое или косвенное.

— Сэр, — сказал Грей, — не может ли Эвелон сказать, откуда он взял травку?

— Когда он будет в состоянии отвечать на вопросы, то, без сомнения, скажет, но… — Стив Лейтон бросил взгляд на часы. — Сейчас мне уже некогда обсуждать все это. Я и так опоздал на урок. Зайду к вам в шесть вечера. Может быть, к тому времени подозрения с вас будут сняты.

— Будем надеяться, сэр, — сказал Пирсон, когда Лейтон чуть ли не бегом умчался. Он с ухмылкой глянул на Грея, однако ухмылка получилась вымученная.

У Паулы Дарби в это утро было «окно»: класс, в котором она должна была вести урок, писал экзаменационную работу по ее предмету, так что ей присутствовать там не полагалось. Однако не ассамблее она присутствовала и после ее окончания успела переговорить с Саймоном Фордом.

Разговор получился неудачный. Форд сказал:

— Дорогая, я был увлечен крикетом. Помню, Стив бормотал там о чем-то тебе и мне, это правда, но будь я проклят, если помню хоть слово. Матч был захватывающий. Он поглотил все мое внимание. И если ты хоть немного соображаешь, Паула, матч точно так же увлек и тебя.

— Однако надо же поставить Ройстоуна в известность. Если у нас в школе завелись делишки с наркотиками, то по отношению к нему просто нечестно…

— При чем тут честно-нечестно! Если ты собираешься соваться в чужие дела, то уж меня-то уволь, Паула. И пожалуйста, не упоминай моего имени. Я не желаю ввязываться в эту историю. И нет решительно никакой причины, по которой я бы должен был в нее ввязаться.

Форд повернулся и ушел. Обиженная его поведением, Паула отправилась на поиски Стива Лейтона, но нашла его, когда он был уже в классе, — через стеклянную дверь она увидела, что он ведет урок. Примирившись с необходимостью подождать, она пошла в одну из учительских, где всегда было можно рассчитывать на чашку кофе.

В этот час — первый час занятий после ассамблеи — комната была пуста: по расписанию «окна» приходились обычно на более позднее время дня. Паула была неспокойна. Она рассеянно полистала иллюстрированный журнал. Проглядела свои заметки для следующего урока. Подошла к окну — оно выходило на главный вход Колледж-хауса. И оказалась свидетельницей прибытия миссис Эвелон.

Серебристо-серый «роллс» мягко подкатил к подъезду, гравий едва слышно зашуршал под его колесами. Выскочил шофер в ливрее и открыл дверцу перед миссис Эвелон. Она выбиралась из машины медленно — за последние месяцы явно прибавив в весе — и с подчеркнутой важностью. На ней было чрезвычайно простое дорогое белое платье, красная соломенная шляпка, красные перчатки, туфли. Выглядела миссис Эвелон так, как будто собиралась на загородный пикник, и даже больше — готовилась открыть благотворительный праздник.

Вслед за ней из машины вылез кто-то еще. В первый миг Паула решила, что это сам мистер Эвелон, ради столь критического случая бросивший свои дела, которые в прошлом неизменно препятствовали ему посещать Корстон. Но тут она разглядела характерный черный чемоданчик, и сомнения отпали. Миссис Эвелон привезла своего личного доктора. Пауле стало жалко Хью Ройстоуна.

Прибытие миссис Эвелон заставило Паулу принять решение. Минуту-две спустя она покинула учительскую и прошла в приемную Фрэнсис Белл. Дверь директорского кабинета была прикрыта неплотно, и, входя в приемную, Паула отчетливо услышала звучный — почти оперный — голос миссис Эвелон.

— Нет, мистер Ройстоун, это вы меня послушайте! Я поручила моего Ральфа вашим заботам. Я его вам доверила. И неплохо заплатила, чтобы его учили и чтобы я могла быть уверена, что ничего дурного с ним не случится. Вы, конечно, должны были слышать выражение — in loco parentis [4] Вместо родителей (лат.). . Но вы обманули мое доверие. Вы допустили, чтобы моего мальчика развратили. Приучили к наркотикам. Наркотикам!

— Миссис Эвелон, это не так. Ральф…

Миссис Эвелон не пожелала услышать протестующий голос директора. Фрэнсис Белл, сидя за своим столом и откровенно подслушивая, улыбнулась Пауле Дарби. Паула дружески улыбнулась ей в ответ, и они затихли, продолжая уже вместе слушать тираду миссис Эвелон.

— … собираюсь проинформировать попечителей о том, что Корстон более не заслуживает доброй своей славы, славы надежного прибежища для юных созданий. Но прежде всего я намерена забрать моего Ральфа. Я привезла с собой моего доктора, и, если вы покажете мне, как пройти в ваш изолятор, — и если доктор Робертсон скажет, что переезд не представляет опасности для мальчика, — я освобожу вас от забот о моем сыне. Коим, позволю себе добавить, вы уделяли слишком мало сил.