Джон Пенн - Смерть майора Черила. Роковой триместр

— Ни… никто, — сказала Мойра.

— Как же это никто? Я ведь слышала, ты с кем-то разговаривала. Не могла же ты говорить сама с собой, дитя мое. К тому же я слышала, как звякнул аппарат, когда ты повесила трубку.

Эдна Гейл положила латук в раковину и через кухню прошла в коридор, где висел на стене телефон. Здесь она увидела Мойру — племянница стояла возле него, прислонясь к стене, на ее щеках горели красные пятна.

— Что случилось? Тебе нехорошо?

— Нет. Ты меня испугала, вот и все, — сказала Мойра. — Я не ожидала, что ты вернешься так быстро, тетя. Ты же сказала, что навестишь ту больную даму и…

— Это означало всего лишь, что я пройду к ней через лаз в конце сада, загляну, как она там, и спрошу, не надо ли ей чего купить. Минутное дело. — Миссис Гейл пристально посмотрела на племянницу. — Мойра, ты говорила по телефону. Я ведь слышала.

— Что ты слышала, тетя?

— Мне кажется, я слышала, что ты сказала «миссис Ройстоун», Мойра. Это верно?

Мойра оттолкнулась от стены и вместе с тетушкой прошла на кухню.

— Прости меня, — сказала она. — Я не должна была врать тебе, но я не хотела тебя тревожить. Это… это была не миссис Ройстоун. Это был мистер Ройстоун.

— Этот негодяй? Что ему было нужно? Не может быть, чтобы он решился опять преследовать тебя. Тем более сейчас, когда здесь и полиция, и вообще…

— Нет, тетушка, тут другое. Он вроде как хотел запугать меня. Он сказал, если я не заткнусь и не уеду домой, он… он притянет меня к суду за то, что я на него наговорила, и он выиграет, потому что может нанять лучших адвокатов, и получит огромную компенсацию, и всех нас погубит, и…

— Каков наглец! — воскликнула миссис Гейл. Она тяжело опустилась на кухонную табуретку и во все глаза смотрела на племянницу. — Мойра, он в первый раз позвонил или звонил и раньше, а ты мне ничего не говорила?

— Однажды… — неохотно протянула Мойра. — Тетя, я не хотела тебя тревожить.

— Мы должны заявить в полицию. Сейчас же позвоним сержанту Корту.

— Нет! Нет! — мгновенно возразила Мойра. — Не хочу больше иметь никакого дела с полицией. И потом, это нам не поможет. Он будет все отрицать или скажет, что звонила ему, наоборот, я.

— Что ж, ладно, коли ты так хочешь, — неуверенно сказала миссис Гейл. — Но это позор, вопиющий позор, вот что это такое. Ты сюда приехала, думала славно провести каникулы со мной, и вдруг весь этот скандал, и ты носу не кажешь из дома или из садика. Конечно, ты вот-вот захочешь вернуться домой, я уж чувствую.

— Да, тетушка, скоро я уеду. Так надо. Во-первых, работа в книжной лавке, потом — маме нужна моя помощь, ты же знаешь. Но я приеду в другой раз. — Мойра наклонилась и горячо обняла свою тетю. — Ты была ко мне так добра.

— Ерунда! — Эдна Гейл была тронута. Два ее сына эмигрировали в Америку, и, хотя она одобряла их решение, все же ей очень их не хватало, и она завидовала своему шурину и его жене: ведь Мойра все еще жила с ними. — Мне жаль только, что ты не выходила из дома и не могла развлечься.

— Ну не огорчайся! Я приняла великое решение. Нынче же утром я выйду, — сказала Мойра. — Синяка под глазом уже почти не видно, и ты права, я не должна все время прятаться.

— Значит, пойдем вместе по магазинам? — очень довольная, сказала миссис Гейл.

— Ну нет, тетушка, не сегодня. Для первого раза это слишком. Прости меня, но мне пришлось бы разговаривать с людьми, если бы я пошла с тобой, — проговорила Мойра с извиняющейся улыбкой. — Мне это пока, думаю, не по силам. Просто я пойду гулять одна, пойду на большую прогулку по глухим дорожкам, где, надеюсь, никого не встречу.

Джон и Хелен Кворри собирались провести этот день в Лондоне, сделать покупки и позавтракать с дочерью, но в последний момент Джон пошел на попятный, сославшись на заложенный нос и воспаленное горло. Он отвез Хелен на станцию, купил таблетки в аптеке Коламбери и вернулся в Корстон.

Оказавшись дома один, Джон решительно не находил себе места. Почитал газету, принялся было за письмо, но тут же бросил его и наконец решил спуститься вниз, подышать свежим воздухом, погулять вокруг школы. Проходя мимо Колледж-хауса, он с удивлением увидел у входа машину, принадлежавшую, как он сразу узнал, Фрэнсис Белл. Тут же появилась и сама Фрэнсис.

— Привет, — сказал Кворри. — Что вы здесь делаете? Я думал, вы уехали к сестре.

— Я и уехала. Я хочу сказать, что сейчас живу у нее. — Фрэнсис выглядела несколько смущенной. — Но она сегодня занята подготовкой какого-то церковного праздника… а эти вещи не по мне. Я только путалась бы у всех под ногами… Вот я и решила съездить в Оксфорд, посидеть там за ланчем, а по дороге заглянуть к Пауле Дарби. У меня осталась ее книга, и я хотела вернуть ее Пауле, прежде чем она улетит в Австралию.

— А как там Паула?

— Прекрасно. В высшей степени организованна, как всегда. Даже не захотела взять свою книгу, потому что все уже упаковано и втиснуть ее совершенно некуда. Она занималась уборкой коттеджа перед приездом новых хозяев, хотя, на мой взгляд, там было все очень чисто. — Фрэнсис пожала плечами. — Как бы то ни было, она явно не прочь была от меня избавиться, и я решила, поеду-ка лучше сюда, просмотрю почту и возьму свою корреспонденцию. — Фрэнсис помахала двумя конвертами, которые держала в руке. — Боюсь, ничего сногсшибательного, — добавила она.

— Хью видели?

— Нет, его не было. — Фрэнсис взглянула на часы. — Мне пора. Я еду в Оксфорд. До свидания, Джон. Поцелуйте Хелен.

Кворри открыл ей дверцу машины.

— До свидания, Фрэнсис. Будьте осторожны. — Он секунду смотрел ей вслед. Затем, внезапно приняв решение, большими шагами заторопился к себе.

Странный феномен — время, думал он, не слишком, впрочем, оригинально. Сперва оно едва плетется, и ты ума не приложишь, куда его девать. А в следующий миг оно подхватывает тебя внезапно и мчится галопом. Проглотив еще одну таблетку, он спустился к своей машине.

Едва дождавшись, когда тетушка отправится за покупками, Мойра вышла из дома. Она знала, что ей предстоит довольно длинная прогулка, и хотела иметь побольше времени в запасе, чтобы не пришлось торопиться. А так как она решила не идти кратчайшим путем — через центр городка, — то не исключалась возможность немного заблудиться. Впрочем, она верила в свою способность ориентироваться, а кроме того, всегда ведь кто-нибудь да встретится и укажет дорогу.

День был жаркий и довольно душный, так что особой радости Мойре прогулка не доставляла. На ней было просторное платье, сшитое ей матерью. Она не любила этот оттенок зеленого, к тому же в этой жаре платье из синтетики так и липло к бедрам, стесняя движения. Но она упорно шла, думая о том, насколько приятнее гулять по городским тротуарам, чем по проселочным дорожкам. Ну, ничего, еще день-другой, и она покинет это дурацкое местечко и вернется домой, в настоящий город. Спрашивать прохожих ей не понадобилось, хотя она и встретила двоих-троих — мужчину, который выгуливал собаку, и парочку туристов. По сельскому обычаю они вежливо поздоровались, проходя, но в общем не проявили к ней никакого интереса.