Вячеслав Белоусов - Прокурор Никола

– Нельзя, Николай, – Игорушкин опять покосился на Кравцова, но тот не вступал в рассуждения, отмалчивался.

– А чего? Съезжу. Встречусь. Выслушаю претензии, просьбы, если имеются. Что серьезное – подыму Колосухина, прокурора-криминалиста…

– Оперативная группа на месте, – опередил офицер милиции. – Со вчерашнего вечера.

– Как?

– Вчера первый выезд был. Там с трупом недоразумения.

– Кто в составе?

– Начальник следственного отдела КГБ майор Серков.

– А им зачем?

– Не могу знать.

– Кто же гэбэшников послал? Что им там делать? Труп же? – Игорушкин нахмурился на посыльного, будто тот принимал решение. – Может, с сердцем что-то? Народ-то в церквях пожилой?

Милиционер сосредоточенно помалкивал.

– Не иначе сам Марасев скомандовал, – посерьезнел и Тешиев. – Тут, по всему, и без Боронина не обошлось.

– Ты думаешь? – засомневался Игорушкин. – Леонид Александрович-то при чем? Не пойму я тебя.

– Точно. Закрутилась цепочка. – Тешиев оживился, задвигался, забегал вокруг вросшего сапогами в землю старшего лейтенанта. – Глава церкви с жалобой в облисполком, там Торину доложили, Марк Андреевич без Боронина шагу не сделает, тот – начальника КГБ поднял, как обычно, а Марасев, известное дело, – своих, чтобы все лучше знать. Ну а нашим – сам Бог велел.

– Кто из наших? – Игорушкин поднял глаза на посыльного.

Милиционер задумался, соображая.

– Кого из прокурорских Колосухин снарядил в оперативную группу на выезд? – повторил понятливее Тешиев.

– Выезжали замначальника следственного отдела Ковшов и криминалист Шаламов, – выпалил тот.

– Результат? – вперился в посыльного Игорушкин.

– Мне известно, что из-за позднего часа и отсутствия должного освещения осмотр места происшествия был перенесен. Сегодня должны продолжить.

– Говорил я тебе, Николай, телефон надо было сюда протянуть, – Игорушкин с тоской обернулся на домик, где, сгрудившись вокруг уставленного яствами стола, готовилась к веселой трапезе их компания.

Майя нетерпеливо помахивала отцу рукой, Мария, заждавшись, разливала душистый чай по чашкам, прокурор района Волобаев суетился подле, помогая с пестрыми блюдцами, Михал Палыч, размахивая руками, досказывал всем легенды о сазанах, добытых им с Кравцовым под столетней корягой, одна Анна Константиновна поймала взгляд мужа и замерла, почуяв недоброе.

– С телефоном бы сейчас не мучились, – закончил фразу Игорушкин. – А что теперь? Полная неизвестность.

– Поставим, Николай Петрович, – оправдывался заместитель. – Мы же здесь не частые гости. Раз выбрались. И то благодаря приезду Бориса Васильевича. Здесь и столбов-то нет! Как провод тянуть?

– А Волобаев тебе на что!

– Понял, Николай Петрович.

– Понял… Все у нас задним числом.

– А давай-ка, Николай Петрович, вместе проведаем вашего владыку, – подал вдруг голос Кравцов, молча слушавший все это время их разговор. – Тем более я, кажется, знаком с ним.

– Что вы говорите? – всплеснул руками Тешиев.

– Да, да. – Кравцов взял под руку смутившегося Игорушкина и повел к домику. – Сам поражен совпадением. Но это так. Только сейчас вспомнил.

– Как же? Когда? – недоумевал тот.

– Переоденемся, позавтракаем, а в дороге я расскажу, – Кравцов улыбнулся прокурору области. – История поучительная и стоит того, чтобы знать. Владыка ваш – личность незаурядная.

– Послушайте… – проводив начальство взглядом, Тешиев поманил к себе офицера.

– Старший лейтенант Свердлин, – представился тот, – Владимир Кузьмич.

– Послушайте, Владимир Кузьмич, – Тешиев доверительно коснулся кителя посыльного. – Что за суматоха там поднялась? Что за переполох? Столько начальства подняли! Что происходит?

– Обстоятельства устанавливаются, товарищ заместитель прокурора области, – щелкнул каблуками тот.

– Ты бы попроще. Не знаешь меня?

– Ну как же, Николай Трофимович!

– Во… Так лучше… Убили священника?

– Труп пропал, Николай Трофимович.

– Смеешься?

– Как можно! Церковнослужитель пропал. Есть подозрения, что его убили.

– И что там наши? Что Ковшов?

– Не владею информацией, Николай Трофимович. Все держится в большом секрете. Оперативная группа с утра должна продолжить поиски.

– А архиерей, значит, жаловаться решил?

– Выходит, так.

– Где же он? У генерала сидит?

– Был на приеме у Максинова. А по дороге сюда я его к вам завез, в облпрокуратуру. Сказал мне, там дожидаться будет Игорушкина.

– Долго же! Там у нас, кроме дежурного, никого…

– Максинов загодя за Колосухиным послал, вызвал того из дома.

– Значит, ты владыку с рук на руки Виктору Антоновичу передал?

– Так точно.

– Это хорошо. Это ты правильно сообразил.

– Генерал приказал, Николай Трофимович.

– Что? Генерал? Ну, конечно, генерал… Главное, пока Николай Петрович с Кравцовым приедут, Колосухин его заговорит.

– Грозный батюшка…

– Позавтракаешь с нами?

– Спасибо. Сыт.

– Пойдем, пойдем, служивый, – Тешиев потянул посыльного за собой к столу, где основная компания уже допивала чай.

– Майя, угощай гостя, – подвел Тешиев офицера к зардевшейся девушке. – Владимир Кузьмич его звать. Прошу любить и жаловать.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – вспорхнула с чашками для подошедших девушка и потянулась к самовару. – Вам с молоком или сливками?

– Мне кофе, – поднял карие глаза офицер.

– Кофе никто не пьет, кроме меня… А он кончился… – смутилась девушка, утонув в глазах офицера, и совсем запылала так, что Анна Константиновна, все забыв, бросилась ей на помощь.

– Есть кофе, Маечка! Как же? – Анна Константиновна не узнавала свою дочь; куда девались ее отчаянная независимость, дерзость, постоянное желание возражать; та совсем потерялась, словно малый ребенок.

– Сейчас принесу! – Анна Константиновна поспешила в комнаты и скоро возвратилась с баночкой в руках. – Вот. Маша позаботилась. На здоровье, Владимир Кузьмич.

Офицер между тем не сводил с Майи глаз.

– Бывает все ж на свете, – едва слышно, только для нее сказал он.

– Что вы?

– Бывает. А я не верил, – заглянул ей в глаза офицер.

– О чем вы? Простите. Вам кофе с сахаром? – она подала ему чашку.

– Ах, обмануть меня не трудно, – он, будто случайно, задержал ее пальцы в своих, принимая чашку. – Я сам обманываться рад…

– Сахар? Простите, – она тихонько высвободила руку, стесняясь чужих глаз.

– Только горький, Маечка. Только горький…

Михал Палыч глянул на Игорушкина, тот кивнул ему, мол, следуй за милицейской «Волгой», где впереди восседал посыльный генерала, и автомобиль плавно покатил с места.

– Не гонись за ним. Не спеши, Миша, – Игорушкин упредил Нафедина, зная страсть своего водителя, не любил тот в хвосте плестись. – Успеется. Я попросил Свердлина поторопиться, предупредить Колосухина, что мы выехали. А то архиерей-то, небось, спекся, нас дожидаясь.