Олег Злотников - Бутлегеры

- Подожди Игорь. Самого-то главного я тебе не рассказал.

Я снова опустился на стул и приготовился слушать самое главное.

- Утром Бивис подкатил к Тарасу и поинтересовался, есть ли у того дорога. На что пахан ответил, что хата считается лунявой, если у нее нет дороги.

- Подожди, объясни нормально, что сие означает.

Теперь уже Юрке пришлось переводить мне. Оказалось, что "дорога" это связь с волей, и позор тюремной камере, ее не имеющей.

Кивнув, я попросил Конькова рассказывать дальше, только уже в переведенном варианте. И он поведал, что Бивис написал мочой записку своей знакомой, чтобы она передала ему в СИЗО деньги для уплаты карточного долга. Записку Тарас передал одному контролеру, который раньше уже оказывал за деньги курьерские услуги подследственным. К счастью, находившийся в камере катала был настороже и сумел предупредить Конькова о "маляве". Опера негласно подменили записку в кителе контролера на чистый листок, потом прогладили ее утюгом, в результате чего на бумаге проступила надпись буровато-желтого цвета. Юрка дал мне возможность ознакомиться с посланием, и я выяснил, что Бивис просит какую-то Риту загнать, но только не в ломбард, подаренное ей колье и еще связаться с Колчеданом, чтобы помог с деньгами.

Это было уже действительно интересно. Мы договорились с Коньковым, что он обратно поменяет чистый листок на записку и поможет взять контролера под наблюдение, чтобы узнать куда тот отправится.

По такому случаю я даже выпил юркиного наикрепчайшего чая, после чего поехал в райотдел.

Петрович сумел договориться с оперативно-поисковым управлением об установлении за контролером наружного наблюдения. Ребята четко довели объект до адреса, а потом уже Риту сопроводили до оживленного пятачка в центре города, где вечно толкутся мужики с картонными объявлениями "Дорого куплю золото". Там мы ее и задержали в момент совершения сделки. Как бы совершенно случайно. Потом привезли подружку Бивиса к себе в райотдел и стали пудрить ей мозги будто колье, которое она хотела продать, с квартирной кражи. Рита не стала запираться и тут же заявила, что данное ювелирное изделие ей подарил несколько дней назад ее "бой-френд" Бивис. Колье мне сразу же показалось знакомым, только я поначалу никак не мог вспомнить, где его видел. И вдруг меня осенило. Мать честная, так я же видел точно такое в стенном сейфе Колчедана! Я разыскал фотографии, которые мы сделали, когда проводили у него обыск. Есть! Данное колье было запечатлено на одном из снимков.

Привязка Бивиса к Колчедану получалась весьма наглядная, да и Рита вскоре созналась, что "бой-френд" попросил ее обратиться к господину Пахомову за финансовой помощью.

СЛЕДОВАТЕЛЬ С ЦВЕТАМИ

Вязов был немало удивлен. Но не факту появления в его палате прокурорского следователя Муромовой, а тому, что Галина Матвеевна заявилась не с бумагами, а с цветами.

- Здравствуйте, Виталий Иванович, - сказала она. - Я пришла вас поздравить. С вас сняты все обвинения.

- Приятно слышать, Галина Матвеевна. Я же вам обещал, что так и случиться, а вы не верили.

- Потому и пришла сегодня. Честно говоря, я была уверена в вашей причастности к убийству Гуревич. А теперь, в знак признания своей ошибки решила навестить вас и пожелать скорейшего выздоровления. Это вам, сообщила Муромова и положила цветы на одеяло Виталию.

- Спасибо большое. В жизни не слышал, чтобы следователь приносил обвиняемому цветы, - ухмыльнулся Вязов.

- Я бы тоже не поверила, если мне кто-нибудь такое рассказал. Поэтому и вы, Виталий Иванович, никому не говорите, пусть это останется между нами.

- Никому не скажу! - заверил Виталий. - Присядьте, пожалуйста. Просветите, что же такое произошло со времени нашей предыдущей встречи?

Галина Матвеевна прошлась по палате, собираясь с мыслями, потом опустилась на стул и начала рассказывать:

- Знаете, много всего случилось. И главным образом благодаря вашим коллегам. Видимо, Виталий Иванович, они вас очень ценят, поскольку сделали все, чтобы найти настоящих преступников. Раньше я с долей предубеждения относилась к обэповцам, а теперь убедилась, что они умеют здорово работать. Не знаю, как и где они добывали оправдывающие вас факты, но я просто поражалась каким образом им это удается. Сначала ваш начальник позвонил и сообщил, где скрывается участник преступления по кличке Бивис. Потом он приехал лично и рассказал о наличии в квартире Гуревич видеокамеры. И каждый раз его информация подтверждалась. А позавчера приехали двое других ваших коллег - Павел и Игорь. Они привезли ко мне подружку Бивиса и изъятое у нее колье. Она дала показания, что данное ювелирное изделие он подарил ей на следующий день после убийства Гуревич. Ваши коллеги сказали, что раньше колье принадлежало Пахомову. Я вызвала его и предъявила на опознание ювелирные изделия, которые были изъяты у вас, между которых поместила и колье. Пахомов заявил, что колье подарил Ирине Гуревич незадолго до ее гибели. На основании, обнаруженной в квартире убитой, видеозаписи, показаний Пахомова и сотрудников милиции, я уже смогла предъявить обвинение Бивису. И главное, как вы опера говорите, сумела расколоть его. Он сознался и в соучастии в убийстве Гуревич, и в том, что похитил у нее колье, и в том, что, воспользовавшись вашим беспомощным состоянием, подложил вам драгоценности, чтобы направить следствие по ложному пути. Вот так, Виталий Иванович, в вашей реабилитации есть и моя заслуга.

- Спасибо вам большое, Галина Матвеевна. Какое счастье, что в прокуратуре есть такие душевные женщины, - улыбнулся Вязов. - И должен заметить, что расследование вами проведено просто блестяще!

Как истинный джентльмен, Виталий был галантен и не скупился на комплименты Муромовой. Но для него в ее рассказе не было почти ничего нового. Мы регулярно по ночам общались по телефону, и я держал его в курсе расследования. Более того, Галина Матвеевна пребывала в неведении относительно многих моментов, связанных с этим делом, но известных Виталию. Например, она не знала, что Бивис с такой легкостью сознался ей в грехах из-за проигрыша в карты. Не ведала она, что Колчедан через адвоката выразил Бивису свое недовольство за крысятничество с колье и отказался помочь ему с оплатой карточного долга. Пребывала в неведении относительно тонкой работы с задержанным в камере, организованной операми СИЗО и осуществлявшейся через пожилого каталу. Не имела понятия, что Коньков самолично предупредил Бивиса, что если тот не покается чистосердечно следователю, то он и пальцем не шевельнет, когда того будут петушить в камере за карточный долг.

Но главное - результат. Преступник сознался и находится в тюрьме, а невинный Вязов обелен перед согражданами и находится на свободе.