Гарри Зурабян - Джума

Впрочем, разделяли их не все. К последним относились и двое мужчин, находившихся на конспиративной квартире, расположенной в доме в одном из тихих переулков Белоярска. Это были Малышев и Иволгин.

... Петр Андреевич нажал на клавишу магнитофона, выключая его. Несколько минут в комнате стояла тишина. Малышев поднялся и, подойдя к окну, задернутому гардиной, посмотрел на улицу. Лицо его было непроницаемым. Наконец, он вернулся к столу, но не сел, а продолжал стоять, хмуря брови и поджав губы.

- Вот такие ананасы... - не выдержав затянувшегося молчания, проговорил Иволгин.

Роман Иванович искоса бросил на него любопытный, заинтересованный взгляд:

- Я полагаю, Петр Андреевич, это - не все, - скорее утвердительно заметил он.

- Не все, Роман Иванович, вы правы, - не сразу, но все же откликнулся тот. - В этом деле столько всего наворочено, сходу и не разберешься. Настоящий "гордиев узел". Временами, поверьте, руки чешутся рубануть его единым махом. - Он вскинул на Малышева взгляд умных, проницательных глаз: И знаете, почему? Компас барахлить начал. Не разберешь: где юг, где север свои или чужие?

- На мой взгляд, у нас испокон века "компасы барахлят", - осторожно проговорил Малышев. - Но это не значит, что полюса поменялись. Задача у нас с вами, как и прежде, безопасность страны, поддержание в ней порядка и существующего строя.

Иволгин засмеялся и покачал головой, дерзко заметив:

- А не поздно ли вспомнили, Роман Иванович?

- Петр Андреевич, - в свою очередь, улыбнулся Малышев, - давайте не будем вступать в геополитические дискуссии. У нас с вами на данный момент есть конкретное дело с конкретными фигурантами. И я очень заинтересован, он соответствующей интонацией выделил эти слова, - чтобы в наших взимоотношениях проблема "компаса" не возникала. Поэтому предлагаю двухсторонний и предельно откровенный обмен информацией. В противном случае, и вы, и мы - обречены на поражение. - Он помолчал и через минуту продолжал: - У меня убили двух сотрудников: белым днем и в собственной стране. Убили люди, наверняка связанные не с зарубежными спецслужбами, а с местным криминалитетом. Ситуация такова: если мы не поставим точку в этом деле и не накажем виновных, с силовыми структурами в этом городе просто перестанут считаться. Скажу вам больше, мы располагаем данными о подобных фактах во многих регионах страны и они, безусловно, вызывают тревогу. Ибо страна, где не соблюдается Закон, автоматически переходит в разряд париев не только для своих сограждан, но и для всего мира. С таким государством перестают считаться все - от просвещенной Европы до диких африканских племен. Может случиться так, что на планете просто не останется места, где мы будем застрахованы от камня в спину или плевка в лицо...

Иволгин, слушая Малышева, по большому счету был с ним согласен. Но извечное противостояние МВД и КГБ не позволяло ему полностью и безоговорочно довериться Роману Ивановичу. Даже сейчас, вспоминая о своем решении и будучи инициатором этой встречи, Петр Андреевич испытывал неприятное, царапающее душу, как наждаком, чувство. Умом он понимал, что с делом, где фигурируют Родионов, Багров и, возможно, более высокие чины, одному ему не справиться: раздавят, сомнут, изничтожат и праха не оставят. Но в какой-то мере Иволгин чувствовал себя предателем, отчего на душе было гадко, мерзко и тоскливо.

"Прибежал, настучал, нагадил и... скрылся в трубу, - изводил себя майор. - Багров, конечно, сволочь порядочная и увяз в этой истории по самое "не могу". Но он - наша сволочь, эмвэдэшная. А с "конторой" только свяжись: как прилипнут своими "чистыми руками, горячим сердцем и холодной головешкой", - до гробовой доски не оторвешь. Может, и на том свете еще "нарисуются": "Здрассьте, Петенька, сын Андреев, заждались мы вас тут, заждались... Как вы, готовы послужить за правое дело потустороннего мира? Вот дурак! - с досадой, мысленно оборвал себя Иволгин. - Придут же мысли в голову..."

- ... Давайте, не откладывая, подведем итоги, - донесся до майора голос Малышева.

Иволгин постарался придать лицу заинтересованное выражение и с озабоченностью и готовностью посмотрел на Романа Ивановича:

- Давайте, - согласился, глядя выжидающе на начальника горуправления госбезопасности.

Малышев на секунду замер, в глазах промелькнула ироничная усмешка. Он понял, что ему первому предстоит сделать шаг в "предельно откровенном обмене информацией". "Стареешь, полковник, - мысленно посетовал на самого себя. - И ведь знал, что Иволгин далеко не так прост, как хочет казаться", - но отступать было поздно. Он сел за стол и предложил:

- Петр Андреевич, давайте поступим следующим образом - Я расскажу, что удалось установить нам, а вы, если что, меня поправите и дополните.

Иволгин, соглашаясь, кивнул, но Малышев заметил в его глазах едва уловимый оттенок хитрости и иронии. Однако решив, что на данный момент Петр Андреевич, как союзник, заслуживает самой высокой оценки, исходя из критериев честности, надежности и профессионализма, отбросив сомнения, начал:

- Итак, убит один из крупных "авторитетов" города и области Свиридов Евгений Иванович, по кличке "Горыныч". Согласно агентурным данным, в день гибели у Свиридова был при себе "дипломат", стоимость которого составляла пятьсот тысяч американских долларов.

Среди подозреваемых оказывается некий молодой гражданин, найденный недалеко от места преступления в бессознательном состоянии с тяжелейшей черепно-мозговой травмой. При нем обнаружен пистолет с его отпечатками пальцев, из которого, собственно, и был убит Свиридов...

Роман Иванович вопросительно посмотрел на Иволгина, по-видимому, надеясь, что тот внесет какие-нибудь дополнения. Майор принял правила игры и с готовностью продолжал:

- Подозреваемый поступил в нейрохирургическое отделение, где сразу был прооперирован заведующим отделением Артемьевым. После операции его состояние не улучшилось. Напротив, по заключению Артемьева, его пациент вряд ли мог расчитывать на полноценную жизнь. Однако, несмотря на свое тяжелое состояние, больной в бреду начал разговаривать и даже попытался встать. Объяснить подобный факт с точки зрения медицины, по словам того же Артемьева, невозможно. Мы попросили лингвистов провести экспертизу...

- ... В результате которой выяснилось, что подозреваемый владеет несколькими языками, - продолжил Малышев. - Причем, не академически, а с учетом диалектических особенностей, характерных для Ленинграда и северо-западных провинций Афганистана.

Оперативно-розыскные мероприятия, проведенные группой Стрельцова и вашими сотрудниками позволили предположительно установить личность подозреваемого. Им оказался Астахов Сергей Михайлович, уроженец Ашхабада, в прошлом детдомовец, а на настоящий момент - ученый-историк. Согласно последним полученным данным, Астахов некоторое время проходил службу в составе Ограниченного контингента наших вооруженных сил в Афганистане в качестве переводчика. К сожалению, ему не повезло. Под Гератом караван, к которому он был временно прикомандирован, попал в засаду. Завязался бой и Астахов был тяжело контужен. После лечения и реабилитации вернулся к научной деятельности. Нам удалось найти его фотографии, но многолетней давности. Сейчас криминалисты пытаются идентифицировать их с "нашим" Астаховым. Но у нас есть еще одна очень любопытная фотография... - Малышев сделал паузу, словно раздумывал, говорить или нет о ней Иволгину, но затем все-таки решился: - Петр Андреевич, на этом снимке изображен еще молодой князь Сергей Рубецкой, впоследствии известный ученый-микробиолог.