Гарри Зурабян - Гекатомба

- Знаешь, - нарушил он возникшую паузу, - я сейчас провожу тебя домой. Не хочу, чтобы все узнали, кто был твоим братом. Пусть это останется нашей с тобой тайной. Хорошо? Это ведь совсем рядом, почти в двух шагах... задумчиво проговрил он. - Как странно иногда закручиваются человеческие судьбы и связи. Нас разделяло двадцать с лишним лет разлуки, а мы, оказывается, жили друг от друга всего в нескольких шагах. И надо же... Первым тебя нашел не я, а Валерка Гладков - мой вечный соперник, еще, наверное, с детсадовских времен. - Он весь сжался, обхватив голову руками и с неизбывной тоской прорычал: - Господи-и-и... Мать всю жизнь старалась дать мне ВСЕ! Но... Но в главном обделила. Она лишила меня сестры единственного близкого и родного человека, который мог бы уберечь меня от самого себя и от сумасшедшего одиночества.

- А как быть с... отцом? - напомнила она.

- Его никогда и не было, - жестко ответил он.

- Но ведь ты написал ему письмо. Зачем? - не поняла она.

- Чтобы он испытал боль! Чтобы его корячило, гнуло и спалило от нее! Чтобы знал, что над такими, как он, всегда будет кто-то еще, способный сломать им не только карьеру, но и свернуть шею. Он - умный, поймет. - Он поднялся: - Давай прощаться... Аглая, прости меня... за Мавра. Пойми, если бы я не убил его, он тоже самое проделал бы со мной, а я... Я должен был встретиться и поговорить с тобой. Не знаю, как тебе это объяснить, чтобы ты поняла: но он не подпустил бы меня к тебе, от меня слишком сильно пахло смертью. И я знаю, что он это чувствовал.

- У меня есть деньги, я смогла бы нанять тебе...

- Не надо, - он нежно дотронулся до ее губ и прикрыл ладонью рот. Меня все равно не оправдают. Да и не будет суда. Я не позволю им судить меня их законами. И еще... - он запнулся, помолчал и добавил: - ... прости, что мы с матерью лишили тебя семьи, - его голос дрогнул.

- Почему она это сделала? - спросила она, пересилив себя, но как можно мягче.

- Когда я был маленький, она все твердила про какие-то тайные знания, которые передаются в их роду по женской линии. Однажды она обмолвилась: "Если бы у меня была девочка, она обязательно стала бы ведьмой." - Он ласково провел ладонью по ее лицу: - Но разве ты ведьма? Ты такая красивая, добрая и удивительно светлая, чистая... - вздохнул он. - А потом эти разговоры резко прекратились. Хотя, знаешь. В матери, в самой, было что-то темное и демоническое. Она ведь была филолог и параллельно занималась переводами старых рукописей и древних текстов - был у нее такой пунктик. Может, быть, это повлияло на ее решение. Не знаю... А вообще, она утверждала, будто наш род происходит от знатной шотландской фамилии. И даже одну из наших пра- и так далее, сожгли в средневековье на костре, как колдунью.

- У меня к тебе последний вопрос. Можно?

- Да.

- Вещи убитых...

- Я ненавидел его всю жизнь! - неожиданно зло зазвенел его голос. И она отпрянула, ощутив идущий от него поток неуправляемой ярости. - Я ненавидел его с раннего детства. У него была нормальная семья - мать, отец. К нему приходили друзья, он всегда нравился всем девчонкам в классе. Ты не представляешь... Ты не представляешь, как я ему завидовал! Теперь ты знаешь, что мы живем в соседних подъездах. Мы "подружились" с ним на почве археологии... Я подкинул ему эти вещи.

- Я догадалась, - тихо прошептала она, но он услышал.

- Я отдам тебе свои записи и дневники. Его оправдают.

- Он умер, два дня назад. В следственном изоляторе, - губы ее дрогнули и по щекам вновь заструились слезы. Она попыталась справиться с собой: Буквально за полчаса до твоего появления у меня ко мне пришел один из охранников. Когда-то я помогла его брату. Он и рассказал , как умер Валера. Знаешь, какие были его последние слова? Он просил вызвать следователя и предупредить меня. А еще он просил... просил... уберечь Мавра.

Я в первую же встречу с ним поняла, что он - другой. Только он - из доброго мира. Валера обладал даром предвидения, а, может быть, и ясновидения. Вот почему он так ясно представлял себе все убий... картину преступления. Вещи, они были для него проводниками в тот мир, куда ему дано было право входить.

Он ушел... забрав с собой Мавра. Значит... Значит, в этом мире им оставаться было тяжко. И вместе быть не суждено. Они ушли в другой приют... Возможно, там будет тише, чище, светлее и милосерднее, но... Но каким безотрадным стал без них мой приют!.. - прошептала она, не в силах справиться со слезами.

Он порывисто обнял ее, прижимая к себе.

- Прости меня, Аглаюшка, прости... Если бы я знал, что среди этих проклятых нескольких миллиардов есть не только ненавистные поводыри. Если бы только знать раньше... А, может, это проклятие рода? Но кто нас так проклял?!! Кто-о-о-о?!!

- Это проклятие всего рода... человеческого. Прости меня, Георгий...

- Господи! Да тебя-то за что?! - воскликнул он пораженно.

- Если от человека уходят не только грешники, но и праведники значит, он - дитя двух миров: Добра и Зла. И самое трудное испытание сделать правильный выбор, ведь эти два мира так похожи друг на друга, а мы - всего лишь люди.

- У тебя все будет хорошо, - он поцеловал ее в макушку. - Пойдем я провожу тебя.

- Георгий...

- Аглая...

Они крепко обнялись на прощание и вышли на лестничную клетку. Она не видела, как гибкое тело, в стремительном прыжке, рванулось навстречу брату, впиваясь острыми, сродни тонким крючьям, когтями в лицо и шею. Он страшно закричал. Аглая, взявшаяся было за перила, инстинктивно отпрянула и, теряя равновесие, почувствовала, что ноги неизбежно теряют опору, а ее увлекает вниз по ступенькам. Она закричала, судорожно хватаясь за стены и неловко заваливаясь набок. В окружающем плотном коконе Черного до нее донеслись звуки, среди которых ее тонкий слух, уже на грани потери сознания, уловил жуткое чавкающее урчание, слабые человеческие хрипы и стоны, толчками бьющую кровь и раздирающий душу агонирующий скрежет человеческих ногтей по кафелю лестничной площадки. А потом Черное сжалилось над ней, милосердно лишив звуков, запахов и вообще всех ощущений...

Взору приехавшей за считанные минуты милиции, вызванной потрясенными соседями, предстало зрелище, достойное самых крутых фильмов ужасов. На площадке между первым и вторым этажами без сознания лежала женщина, со следами крови на лице и одежде. Чуть выше - непосредственно на площадке второго этажа в луже крови плавал мужчина, чье лицо и шея представляли собой сплошное рваное, кровавое месиво. Повидавшие немало на своем веку оперативники, опрометью кидались в углы, тщетно пытаясь справиться с желудочными спазмами. Через несколько минут на место происшествия прибыл начальник уголовного розыска Александр Иванович Кривцов, опознавший в женщине жену Осенева - Аглаю. Она была срочно госпитализирована.