Андрей Троицкий - Амнистия

«Хорошо, это без проблем, – кивнул Крапивин и похвастался. – Сейчас я в хорошей форме». Тарасов расстегнул бумажник и отсчитал пять сотен.

В тот же день Крапивин побывал в торговом центре «Импульс». Все в точности так, как описывал Тарасов. Просторный торговый зал с прилавками и продавщицами в розовых фартучках и белых наколках в волосах. В углу зала длинная стойка кафетерия или закусочной. Несколько высоких столиков на металлических ножках, посетителей немного. В ближней стене железная дверь с табличкой «Туристическая фирма „Онега“. Выше двери большое выходящее в зал окно, закрытое горизонтальными жалюзями.

Крапивин жевал бутерброд, пил из горлышка пиво и разглядывал торговый зал, по которому слонялись парой два охранника в камуфляжной форме. Довольный собственными наблюдениями, Крапивин вышел из торгового центра и на метро отправился домой.

Покончив с завтраком, отяжелевший Крапивин поднялся из-за стола, поставил грязную тарелку в мойку. Облачившись в джинсы свободного кроя и синюю рубашку, он посмотрел на часы и решил, что пора выходить. Шухер в кафетерии нужно начать ровно в двенадцать, а до торгового центра добираться тридцать пять минут. Лучше приехать на четверть часа раньше и ещё раз осмотреться вокруг.

Надев кроссовки, Крапивин вернулся в комнату, снял с полки иллюстрированную книгу «Памятники отечества» и ещё раз убедился, что деньги, те самые пятьсот долларов, что он на прошлой неделе получил от Тарасова, на месте. Через пару минут Крапивин вышел из подъезда, неторопливым прогулочным шагом добрел до метро.

Он поднялся на поверхность в половине двенадцатого, дошел до автомобильной стоянки, спросил у таксиста, сколько будет стоить отсюда доехать до Каширского шоссе и заплатил вперед. «Ровно в двенадцать пятнадцать останови машину возле самого входа вот в эту забегаловку и жди меня, – Крапивин показал пальцем на здание торгового центра. – И не опоздай».

Без двадцати минут двенадцать Крапивин вошел в помещение «Импульса», косо глянул на охранника в дверях, миновал полупустой торговый зал, вошел за загородку кафетерия. Круглые одноногие столики пустовали.

Только у углу у витрины, выходящей на площадь, старая еврейка в желтой панаме жевала пирожное, запивая его соком. И ещё молодая парочка за соседним столиком баловалась газировкой.

Буфетчик в белом фартуке тряпкой полировал безупречно чистую стойку.

– Дай пива холодного, – сказал Крапивин.

– Вам какого? – буфетчик отложил тряпку в сторону.

– Я сказал холодного.

– Какой марки?

– На твое усмотрение.

Крапивин уселся на высокий с кожаным верхом табурет перед стойкой. Буфетчик открыл прозрачную дверцу холодильника, достал бутылку мгновенно запотевшую пива, поставил её перед посетителем, рядом поставил пластиковый стаканчик. Крапивин высыпал на фарфоровую тарелочку мелкие деньги, взял в руку открывалку.

Он посмотрел на часы: без семи минут двенадцать.

– И охота тебе тут целый день в этом фартуке вертеться? – спросил он у буфетчика.

Буфетчик не ответил. Он выпятил нижнюю губу и развел руками, выражая этим жестом покорность жестокой судьбе. Мол, мне деньги платят за то, чтобы утром я надевал фартук и до вечера тусовался за стойкой, подавая пиво всяким хамам.

Крапивин, повернувшись к буфетчику в пол-оборота, рассматривал торговый зал. Он видел, как в магазин вошел Тарасов, в темных очках, одетый в голубые джинсы и коричневый пиджак. В правой руке Тарасов держал бумажный сверток, по форме напоминающий завернутый в газету торт.

Пройдясь по залу, он остановился у дальнего прилавка, о чем-то спросил продавщицу. Та улыбнулась в ответ, показала рукой в сторону кафетерия. Крапивин посмотрел на часы: без трех двенадцать. Он отставил в сторону пластиковый стаканчик, глотнул пива из горлышка и поморщился.

– Фу, не пиво, а ссанье какое-то, – громко сказал он. – Ты чего мне дал?

Молодые люди за столиком и старуха еврейка с любопытством оглянулись на посетителя. Буфетчик нутром почувствовал недоброе. Он посмотрел на Крапивина полным ненависти взглядом.

– Слушайте, если вы хотите поругаться, идите домой к жене, – сказал буфетчик. – Жена вам составит компанию

– С женой я ещё утром поругался, – усмехнулся Крапивин. – Налей водки.

– У нас нет водки, здесь ей не разрешено торговать.

Буфетчик, наливаясь злостью, упер руки в бока. Крапивин посмотрел на часы: без одной минуты двенадцать. Можно начинать.

– Только ссаньем этим торговать разрешается?

Крапивин взял со стойки бутылку, перевернул её горлышком вниз. Вылив пиво на пол, он подбросил бутылку на ладони, поднялся с табурета и запустил пустой посудиной в большое зеркальное стекло за спиной буфетчика. Зеркало разлетелось на чести с веселым звоном, с полки посыпались банки с газировкой и бутылки с пивом. Старуха еврейка пронзительно вскрикнула. Девушка забежала за спину своего кавалера.

– Охрана, охрана сюда, – заорал буфетчик неожиданно высоким бабьем голосом. – Хулиганят… Сюда…

Но кричать не было надобности.

Охранники, привлеченные звуками бьющегося стекла уже со всех ног бежали к буфету. Крапивин перегнулся через стойку и, желая ударить буфетчика в ухо, но тот, отскочил назад. Крапивин обернулся назад, наклонился, увидел над своей головой уже занесенную дубинку подбежавшего первым охранника.

Дубина просвистела над головой, стукнулась о буфетную стойку. Крапивин ударил нападавшего головой в живот, добавил снизу в челюсть справа и слева.

Охранник, отлетая назад, успел уцепиться за столик, потащил его за собой, повалился на спину, уронив стол на себя. Второй нападавший бросился на Крапивина грудью, едва сбил его с ног, повалил на пол, но не сумел сесть на грудь и решить все дело парой точных ударов.

Кулак Крапивина, лежавшего спиной на полу, описав в воздухе короткую дугу, врезался в челюсть второго охранника. Сбросив противника с себя, Крапивин вскочил на ноги, ударил человека, стоящего на карачках, ногой под ребра. Но тут буфетчик, высунувшийся далеко за прилавок, ударил Крапивина по голове бутылкой. Удар прошел по касательной, бутылка не разбилась, но рассекла кожу на виске, больно задела ухо.

Крапивин дотронулся до разбитой головы, увидел на пальцах кровь. Обернувшись, Крапивин левой рукой ухватил буфетчика за волосы, а правой съездил ему в глаз. Буфетчик свалился под стойку.

В этот момент, поднявшийся с пола первый охранник, повис на правой руке Крапивина, выдрал рукав рубашки. Крапивин отмахнулся левой рукой, увидев, что металлическая дверь в офис фирмы «Онега» распахнулась настежь, из неё выскочили два плотных мужика и чуть не бегом поспешили к месту драки.