Андрей Троицкий - Смерть по вызову

– Подъезжай ближе, – скомандовал Вербицкий, увидев собравшуюся на тротуаре группу зевак. – Милиция ещё не прибыла, мы первые, – добавил он и толкнул дверцу от себя, как только «рафик» остановился.

Спрыгнув на мостовую, Вербицкий скинул с плеч куртку и, положив её на сиденье, захлопнул дверцу. Подержанная иномарка передом влепилась в мачту уличного освещения. На водительском месте сидел мужчина, тихо постанывал, держась обеими руками за разбитое в кровь лицо. Возле машины стояла всего пара зевак, безмолвно глазевших на раненого водителя. Небольшая толпа народу собралась в десяти метрах от машины. Пробившись сквозь эту группу людей, расступавшихся при виде человека в белом халате, Вербицкий увидел лежавшую на тротуаре женщину с седой непокрытой головой в задравшейся выше пояса каракулевой шубе.

Под головой женщины растекалась по сырому асфальту, быстро увеличивалась в размерах кровавая лужа. Все пространство вокруг тела было усеяно мелкими осколками битого стекла. Наклонившись, Вербицкий сел на корточки и одернул полы шубы, прикрыв бедра, взял в руку запястье женщины, стараясь нащупать пульс. Он выругался про себя, отпустил запястье, стараясь определить причину кровотечения, повернул голову женщины в другую сторону и увидел вылезшую из-под кожи рассеченную, видимо стеклом, сонную артерию. Распрямившись, Вербицкий оглядел столпившихся вокруг людей.

– Кто-нибудь видел, как все это произошло? – громко спросил он. – Свидетели есть?

Щуплый мужчина в светлой меховой шапке сделал робкий шаг вперед.

– Я видел, – сказал он, потирая пальцами кончик носа. – Она, – он указал пальцем на лежавшую на тротуаре женщину, – дорогу перебегала в неположенном месте, а машина…

– Не надо подробностей, – оборвал мужчину Вербицкий. – Только оставьте свой адрес и телефон. – Вот ему оставьте, – Вербицкий кивнул на подошедшего Силантьева. – Запиши, Василич.

– А с ней что? – спросил Силантьев.

– Умерла ещё до нашего приезда, – ответил Вербицкий. – Куском стекла ей сонную артерию перерезало. Три минуты – и все дела.

Вербицкий быстрым шагом выбрался из окружения людей, направился к разбитой иномарке, но тут кто-то тронул его за рукав. Вербицкий обернулся. Перед ним стоял мужчина в куртке защитного цвета и черной вязаной шапке.

– Эта кошелка сама бросилась мне под колеса, – сказал мужчина. – Я ехал, а она выскочила, словно из-под земли. Мои «Жигули» ударили её, она отлетела на встречную полосу, а тот, – мужчина указал на иномарку, – он хотел уйти и долбанулся в столб.

– А откуда столько битого стекла? – спросил Вербицкий.

– Я два зеркала не обрамленных перевозил на багажнике, – пояснил мужчина. – Вез их заказчику. Они и разбились.

– Эй, Силантьев, – крикнул Вербицкий что есть силы. – А ну иди сюда.

Силантьев, плечами растолкав людей, подбежал к Вербицкому.

– Василич, забери у него водительское удостоверение, – скомандовал Вербицкий и кивнул на мужчину в вязаной шапочке.

– Это зачем же удостоверение забирать? – тот засунул руки в карманы и зло закосил глазами. – Вы не милиция, чтобы удостоверения отбирать.

– Правильно, не милиция, – упрямо кивнул головой Вербицкий. – Милиции пока нет. А документы я имею право отобрать. Хотя бы затем, чтобы ты не смылся отсюда. А то видел я много таких умников, смоются, а потом заявляют, что машину угнали. А хозяин не при чем.

– Не дам удостоверение, – мужчина отступил назад. – Разговор закончен, не дам.

Силантьев с неожиданным для его лет проворством быстро шагнул вперед, обеими руками ухватил водителя за воротник куртки, сгреб его в охапку легко, как мешок с тряпьем.

– Ну?

Фельдшер с силой тряхнул мужчину, старавшегося высвободиться и лягнуть противника ногой. Силантьев отвел правую руку назад и открытой ладонью ударил мужчину в верхнюю челюсть.

– Сейчас я тебе сотрясение мозга нарисую, – выдавил сквозь сжатые зубы Силантьев.

– Берите, – голос мужчины сделался писклявым и жалобным. – Берите удостоверение, раз такое дело. Я порядки знаю, берите, пожалуйста.

Силантьев ослабил хватку, принял из крупно дрожавших рук мужчины водительское удостоверение

– Одинцов, давай сюда с носилками, – Вербицкий махнул рукой топтавшемуся возле «скорой» фельдшеру. – Живее шевелись.

Подойдя к иномарке, Вербицкий наклонился к водителю. Близко рассмотрев сиденье и приборный щиток, забрызганный кровью, он двумя руками дернул ручку дверцы.

– Не заклинило, слава Богу, – вслух сказал Вербицкий, обернулся к Одинцову. – Бери водителя за плечи, а я за ноги. Так, молодец.

Одинцов закряхтел, стаскивая раненого с сиденья.

– Бедняга, сильно его припечатало. Вот уж бедняга. Не повезло человеку.

Мужчину переложили на носилки, он застонал, не отнимая ладоней от лица, пытался согнуть ноги в коленях, но не смог, только застонал ещё громче, охнул от боли, схватился за грудь. Кто-то из зевак наблюдал за мучениями раненого, кто-то следил за действиями Вербицкого и Одинцова.

– Что, взяли? – фельдшер приготовился поднять носилки.

– Вещи пострадавшего ему под голову, – приказал Вербицкий. – Живо.

Одинцов нырнул в салон машины, за длинный ремень вытянул с заднего сиденья небольшую спортивную сумку, с переднего пассажирского сиденья взял черный дипломат с кодовым замком. Пошарив рукой под водительским креслом, бегло осмотрев содержимое бардачка и панель над приборным щитком, Одинцов, пятясь задом, вылез из машины. Подняв голову раненого, он подложил под неё «дипломат», а спортивную сумку пристроил в ногах.

– Теперь взяли, – Вербицкий поднял носилки за задние ручки.

Вкатив носилки, Одинцов забрался в салон «скорой», следом за ним Вербицкий.

– Василич, давай за руль, – крикнул он и опустил за собой заднюю дверь.

Вербицкий расстегнул «молнию» на куртке мужчины, вытащил из брюк рубашку, с силой дернул за её нижние края в разные стороны. Оторвавшиеся пуговицы разлетелись по салону, как сухой горох.

– Нога, нога, – сказал мужчина слабым голосом и застонал.

Только тут Вербицкий заметил, что правая брючина водителя сочится кровью. Вытащив из кармана перочинный нож, Вербицкий распорол брючину снизу до колена.

– Максим, наложи ему жгут, – сказал Вербицкий фельдшеру. – У него открытый перелом обеих костей голени, – Вербицкий стал ощупывать грудь мужчины. – И ещё перелом пятого-седьмого ребер с обеих сторон. Плюс сотрясение мозга, видимо, внутримозговая гематома.

– И ещё шок, – с умным видом добавил Одинцов, закрепляя на бедре пострадавшего резиновый жгут.

– Два шока, – поправил Вербицкий. – Один шок геморрагический, другой травматический, то есть болевой. И ещё анте-ретроградная амнезия.