Д. Пален - Живой товар

Она автоматически огляделась.

— Не знаю. А это что, «Волга»?

— Нет, это переднеприводной «Москвич-2141». Бежевого цвета.

Это я и сам только теперь определил — на мосту все-таки фонари горят, рассмотрел капот у себя перед носом.

— Ну вспомни — есть такой в «Татьяне»?

— Не знаю, может, и есть что-то бежевое, я их не различаю, только такси — они желтые… Ой, а колготкам — хана.

Удивительный все-таки народ женщины! Тут речь идет о ее жизни, а она о тряпках волнуется…

— Ничего, новые купим.

— Купим?

Ася выделила последнее слово.

— Ну да, не ходить же тебе с голыми ногами. Сама говорила — натирают тебе туфли на босу ногу. А ходить нам, боюсь, много придется, большей частью даже бегать.

— Ты что, не понял, что ходить или там бегать мы теперь будем порознь? Я тебе, кажется, вчера объяснила!

Так. Подозреваю, это на генетическом уровне. Автоматика. Как кровообращение или перистальтика. Если нас сейчас вешать потащат, то она заявит, что на одной со мной ветке висеть отказывается. Но должны ведь когда-то и лобные доли включаться, или чем там сапиенс от резуса отличается…

Я подумал, посмотрел на дорогу. На перекрестке за мостом загорелся красный. Я остановил «Москвич» в хвосте у идущего впереди микроавтобуса, наклонился и крепко поцеловал ее.

Она задергалась, вырвалась и раскрыла было рот пошире, но тут светофор переключился и я тронулся вслед за микроавтобусом. Только предупредил спокойно:

— Если ты сейчас начнешь драться, мы попадем в аварию.

— Гад же ты, Димка! — сказала она.

Ну, слава Богу!

— А теперь слушай меня внимательно. Дело очень серьезное. Десять минут назад мы с тобой переступили черту. Неужели ты не поняла до сих пор? Речь пошла о жизни и смерти. Дай нам Бог шкуры спасти. Вот если выкрутимся как-то — тогда сумеем наскандалиться вволю. Короче, перестань валять дурака и давай шевелить мозгами. Обещаешь?

— Допустим, я пообещаю — а ты опять меня в какую-то подлянку втянешь?

Я секунд двенадцать произносил некую тираду, в которой были увязаны в одну эмоциональную цепочку многие широко, а также малоизвестные слова великого и могучего, правдивого и свободного русского языка. Мысленно произносил. Наконец чуть успокоился и заговорил вслух:

— Повторяю: тебя только что пытались похитить. Пусть даже все, что тебе наговорили о нашей фирме, — чистая правда, ни я, ни мои шефы ничего против тебя не имеем. Для них ты — ценный источник информации, который можно использовать и в будущем, и польза от тебя — только пока ты на свободе и в своем естественном окружении. Тебя убирать со сцены — чистый убыток, усекла?

— Так ты все признаешь?!

— Да ничего я не признаю! Я только пытаюсь объяснить, что похитить тебя могли только враги. Это художества кого-то из твоей фирмы. Как там вашего гестаповца зовут?

— А почему ты решил, что это он?

— Потому что не я… А больше никого ты, вроде, не потревожила.

Она хотела еще что-то спросить, но мы уже подъехали к дому. Я проскочил между домов, поставил машину рядом с подъездом, но за кустиками. Не хватало еще угнанной машиной посреди двора сверкать.

Поднялись наверх, я отпер дверь.

— Прошу, Ваше Величество!

Ася чуть повела глазами, но промолчала и вошла внутрь.

Эх, не так я хотел ее принять, совсем не так. И накурено у меня, и побаловать ее нечем…

Она стояла посреди коридора и хмуро наблюдала, как я закрываю все замки.

— А теперь объясни мне, что происходит!

— Честно говоря, я думал, что ты мне расскажешь…

— Опять?

— Ладно. Тогда вот что. Попробуй быстренько привести себя в порядок, а я пока сделаю пару звонков.

— Попробую. Только дай мне успокаивающего и тапочки какие-нибудь…

Я надел ей на ноги тапочки (честно говоря, купил их для одной… той так и не пригодились, но до сегодняшнего вечера достояли).

— О, а у твоей лапа здоровая была!

— Если бы знала, какая у нее была другая…

Ася недоуменно посмотрела на меня — юмор до нее пока не доходил. Я вывел ее в кухню, налил коньяку. Она запротестовала, пришлось прикрикнуть — успокаивающее, мол, пей.

Сам я пока интенсивно соображал. Лихорадочно, как принято говорить. На самом деле ощущения были другие: скажем, будто магнитофон переключили на перемотку и в динамиках визжит.

Эта квартира пока не засвечена, но сильно обнадеживаться не стоит — найдут. Легко найдут: в ИФЦ меня видели, и не раз, в анкете адрес настоящий. Правда, сейчас вечер, и если загодя они не навели справки, то часов до девяти утра мы вне опасности — при хорошем раскладе. А то ведь контору недолго и среди ночи открыть. Нет, лучше перезаложиться и уматывать побыстрее.

Плюс угнанная машина — не исключено, что ее уже все гаишники города ищут или через полчаса начнут искать. Если эти побитые позвонили своему начальничку, а тот известил Манохина, то ГАИ в считанные минуты получит приказ зама начальника УВД… Отогнать куда-то и бросить? А назад на метро? А от преследования на трамвае спасаться? Снять номера? Сразу прицепятся…

И куда уходить?

Был бы я, скажем, зарубежный империалистический шпион, имел бы пару запасных квартир, отработанные каналы отхода, липовые документы и сменную наружность… А так мне пришло в голову только одно: Петрухина мама в селе Корчаги Половецкого района. Девяносто километров от города. Черт его знает, может, сейчас электричка действительно безопаснее этого «Москвича»… Но все же не на ночь глядя. Можно до утра у Батищева перебыть, если пустит…

И где искать помощи? Вчерашний анализ с парадоксальным выводом показал одно: сейчас самые надежные мои союзники — СИАМИ… если это черная фирма. Мать моя родная! Ладно, как говорят англичане, лучше знакомый черт, чем незнакомый…

Я взял телефон на колени и набрал номер Ивана Иваныча. Автоответчик любезным голосом (кстати, не его голосом!) порекомендовал оставить сообщение. А то я не знаю! Дождался длинного сигнала и после него начал:

— Это Маугли. Срочное сообщение. Сегодня, второго июля, в двадцать сорок пять была совершена попытка похитить нашу помощницу. Предполагаю, это ее коллеги. Произошел силовой контакт, нападавшие временно обезврежены. Ушли на их машине. Собираюсь уехать в тихое место. Насчет инструкций позвоню позже. Меня можно найти по моему мобильнику. Все, что вы поручали, я нашел, повторяю: все нашел.

И положил трубку.

— Ах, какие мы конспиративные! Маугли!.. Это ты своему шефу звонил? Который тебе всегда правду говорит? А он кто — Шер-Хан или Каа? Или просто Табаки?

В рыжих Асиных глазах появилась насмешка. Может, это хорошо, что она не рыдает со страху, но, по-моему, до нее все еще не дошло, что творится.

— Кончай глупости нести. Если сумеем выкрутиться — наболтаемся, нашутимся. Займись делом: умойся, колени свои и локти пластырем заклей и вообще попробуй привести себя в такой вид, чтобы не бросаться в глаза публике. Косметику смой полностью и постарайся найти, чем твои пожарные кудри прикрыть. А я пока с Женькой созвонюсь.