Анастасия Валеева - Экстремальная дама

— Какой еще Могутин? — искренне, как показалось Яне, изумился Гулько.

— Это мне надо у вас спросить, — томно улыбнулась Яна, — расскажите, Денис, как вы подбросили кассету Насте?

— Чушь! — возмутился тот. — Виктор Сергеевич, — он озабоченно глянул на часы, — нам пора.

— Вы сказали девушке, чтобы она спряталась. Убедили, что она попала в жуткую передрягу и непонятно, чем все это кончится. Не знаю, где она отсиживалась… Скорее всего в Устиновке. Знаете такое миленькое селение?

Яна приковала к Гулько долгий испытующий взгляд.

— А сами проникли в ее жилище, спрятали пистолет в ее белье, потом подбросили кассету с записью любовных сцен в ее сумку, чтобы показать, что она якобы шантажировала Санталова, но перед этим вы убили ее…

— Я пошел, — вскочил Гулько.

— Не торопись, — стал вдруг подозрительно равнодушным Смурыгин, — давай дослушаем.

Смурыгин сменил тактику. Видимо, понял, что целесообразнее играть роль безразличного слушателя: эта безучастность, по его мнению, должна была доказать его полную непричастность. А может, он задумал нечто криминальное.., и стал вдруг спокоен — доказательств нет, а эта женщина столь хрупка и одинока!

— А потом устранили Радзиевского, когда поняли, что я близко подобралась, — ровным голосом продолжала Яна, не отрывая проницательного взгляда от Гулько.

Они сидели так близко друг к другу, что это прямое Янино разглядывание могло бы показаться стороннему наблюдателю неприличным.

— Но и на этом вы не успокоились, вам потребовалась еще и Панина. Ее вы решили использовать, чтобы выманить меня из дома. Не знаю, кто стрелял в меня, вы или тот, кто гнался за мной вчера…

— Вы никогда не писали сценариев или детективов? — как на идиотку посмотрел на нее Смурыгин. — Уверяю, вы бы здорово преуспели. Пошли, Денис. Самое интересное мы выслушали, остальное, чувствую, будет довольно скучно.

Гулько поднялся первым — ему давно не терпелось покинуть кафе.

— Если будете и впредь преследовать меня, — огрызнулся Смурыгин на прощание, — я пожалуюсь кому следует.

— Какой веселый каламбур! — засмеялась Яна. — Я еще не закончила… — Она разочарованно вздохнула, глядя, как неуклюже Смурыгин, будучи гигантского роста и внушительной комплекции, выбирается из-за стола. — Хотелось бы задать вам пару вопросов относительно вашего делового сотрудничества с вашей матушкой.

— Вы и так злоупотребили моим терпением, — прошипел Смурыгин. — Счет! — крикнул он официантке.

Та поспешила к столу, вручила Смурыгину чек, взяла деньги и ретировалась. Яна осталась одна. Она совсем не чувствовала удовлетворения после этого разговора. И самое главное, у нее не было доказательств. Может, она действовала необдуманно, неосторожно? Конечно, она же сама решила руководствоваться интуицией. Яна допила сок, расплатилась и покинула кафе. Она поймала машину и проехала пару кварталов до отделения. От дежурного позвонила Руденко. Он распорядился, чтобы ее пропустили. Она поднялась на второй этаж и без стука вошла в кабинет. Руденко был один. На его лице сияла довольная улыбка.

— Что-то ты расстроенная! — воскликнул он.

Яна опустилась на стул. Увидев поблескивающую, как надраенная алюминиевая кастрюля, физиономию лейтенанта, она расхотела делиться с ним своими сомнениями, да и вообще что-либо рассказывать.

— А ты что такой счастливый?

— В передовики выбился, — хитро посмотрел на нее Руденко, — может, в звании повысят. Намек был. Эх! Давай за это, а?

Он кивнул в сторону сейфа.

— Коньяк, — с гордостью пояснил он, — ты ж любишь…

— Люблю, но сейчас мне не хочется пить, — вздохнула Яна.

— Да что стряслось? — озабоченно спросил Руденко.

— В принципе, ничего, — пожала плечами Милославская.

— Ладно, давай колись, — наседал на нее Три Семерки, — я же вижу — что-то не так.

— Все так, Сеня. — Она достала сигарету и, глядя на засаленный рисунок поблекших обоев, закурила.

— Ну ты чего как партизан? — не унимался Руденко. — Мне что, из тебя клещами все вытягивать нужно? Держи. — Он достал из сейфа коньяк, плеснул на дно в два граненых стакана, один пододвинул ей. — За мое возможное повышение. — Он одним глотком выпил содержимое и поставил стакан на стол.

Яна пить не стала. Она рассматривала инвентарный номер, красной краской нанесенный на дверцу большого — в человеческий рост — сейфа, размышляя, стоит ли говорить лейтенанту о своем разговоре со Смурыгиным. Наконец она решилась.

— Знаешь, Сеня, — начала она, — у меня сейчас состоялся прелюбопытный разговор со Смурыгиным. Хотя говорила по большей части я, все же у меня сложилось впечатление, что он один из тех, кто замешан в этих убийствах.

Лейтенант заинтересовался, но вида не подал, кивая с отсутствующим видом.

— Я его увидела на улице совершенно случайно, — почти не соврала Яна, — пошла за ним и увидела, что он встретился с одним из участников той злополучной вечеринки — Денисом Гулько.

— С Гулько? — оживился лейтенант. — Ну и что же дальше?

Яна как можно подробнее пересказала ему содержание своей сегодняшней беседы и добавила:

— Нужно их брать, Сеня, пока они еще кого-нибудь не прихлопнули. Теперь, когда я прижала их к стенке, они ни перед чем не остановятся, чтобы спасти свои задницы.

— Все, что ты мне рассказала, — без особого оптимизма заявил Руденко, лохматя кончиком шариковой ручки свои пышные усы, — конечно, очень интересно.

— Интересно? — с вызовом спросила Милославская, жалея, что вообще затеяла этот разговор.

— Интересно, но не более. — Руденко плеснул себе еще коньяка и выпил. — Все, что ты рассказала, всего лишь предположения, гипотезы, так сказать, на основании которых мне никто не даст ордера на арест. Я как представитель власти должен действовать на основании закона, как ни смешно это звучит в наше время, а законных оснований на арест у меня нет. Да, Смурыгин знаком с Гулько, ну и что? Это же не основание. А твои видения и впечатления к делу не пришьешь. Кстати, на конверте, изъятом в квартире Могутина, есть отпечатки пальцев, но они не принадлежат никому из подозреваемых. Так что твоя теория не такая уж стройная.

— Что ты несешь, Семен Семеныч? Закон… Представитель власти… — презрительно произнесла Яна. — Да задержи ты этих подонков, сделай у них обыск, сними отпечатки пальцев. Я уверена, что найдутся и улики, только не нужно сопли жевать и лопать коньяк, в то время как преступники гуляют на свободе.

— Ну хватит, — обиделся Три Семерки, — мы, между прочим, здесь тоже работаем.

Он хотел еще что-то добавить, но на столе зазвонил телефон и он сорвал с аппарата трубку.

— Руденко, — рявкнул он. — Да. Да, знаю, она у меня. — Он бросил трубку и повернулся к Яне: