Хиллари Во - Спи крепко, милая

- Один репортер только что спрашивал меня насчет Уэтли, - сказал Горман, - я подтвердил.

- К дьяволу репортеров.

- Они скоро будут здесь.

Феллоуз эту реплику игнорировал. Он стоял, уперев руки в бедра и буравя яростным взглядом стальную дверь, ведущую в коридор с камерами. Уилкс вышел из кабинета и, облокотившись о косяк, наблюдал за начальником. Феллоуз, едва сдерживая бешенство, прорычал:

- Это чертово заведение превратилось в свинарник. Смотрите - по углам грязь. Наведите здесь чистоту, Горман.

Интонация в голосе Феллоуза была так непривычна и незнакома, что Горман тотчас же послушно вскочил.

- И вытряхните пепельницы. Чтобы все было чисто. Черт побери, какой же здесь бардак!

Шеф сунул руки в карманы, его глаза рыскали по комнате в поисках новых поводов для критики. Его голос все ещё звучал резко, но теперь в нем появился какой-то другой оттенок.

- Где тот неряха, который отвечает за порядок в этой конторе? Сейчас март. Сегодня у нас тринадцатое марта. Почему здесь до сих пор висит календарь на февраль?

Шеф подошел к доске объявлений и сорвал листок, но от гнева уже и следа не осталось. Он вернулся обратно, сложил этот лист неровным четырехугольником и бросил его Горману.

- Забудьте про уборку. Отнесите это Уэтли. Скажите, это подарок от меня.

Горман поспешил исполнить приказание. Он схватил ключ, торопливо отпер дверь и быстро зашагал по коридору. Сидней Уилкс, наблюдавший все это представление, остановился рядом с начальником, косясь на заблестевшие глаза Феллоуза. Тот повернул голову на взгляд сержанта.

- Что должно означать это шоу?

Феллоуз не сдержал ухмылки.

- Знаете что, сержант? Я никудышний детектив. Не знаю, когда бы я дошел до истины, если бы не взглянул на календарь. Понедельник, 23 февраля, день, когда Уэтли якобы купил нож, помечен красным цветом. Это узаконенный праздничный день. Все магазины были закрыты.

Из камеры в конце коридора внезапно донеслись громкие рыдания.