Андрей Воронин - Однажды преступив закон (Инкассатор)

Гость сидел в старом продавленном кресле, которое Юрий до сих пор называл маминым. Незнакомец курил, забросив ногу на ногу. Он был лет на пять старше Юрия и щеголял в черном длиннополом пальто, которое сейчас было распахнуто настежь. Из-под пальто виднелись белый шарф, безупречный деловой костюм, ослепительная рубашка и строгий галстук. Его кожаные туфли стоили, наверное, не дешевле подержанного автомобиля, ногти больших, истинно мужских рук были тщательно ухожены и, кажется, даже наманикюрены, но выражение тяжелого, малоподвижного лица сразу выдавало в нем шестерку. Если это был милиционер, то чин его вряд ли был выше капитана. "А одет, как генерал, - подумал Юрий. Даже как министр. Никакой это не милиционер, вот что. Скорее уж наоборот".

- Какого черта тебе надо? - спросил он.

- Не груби, Инкассатор, - лениво отозвался гость, не выпуская изо рта сигареты. Он неторопливо поставил на предохранитель и убрал во внутренний карман пальто большой вороненый пистолет, издали похожий на армейский "кольт". То, что незнакомец назвал его Инкассатором, настораживало: до сих пор Юрий был уверен, что на свете не осталось никого, кто мог бы его так называть. - У нас к тебе дело.

- Если я тебя правильно понял, - начал Юрий, - то никаких дел у меня ни с тобой, ни с твоими хозяевами быть не может.

- А кто я, по-твоему, такой? - стряхивая пепел с сигареты в открытый рот синей фарфоровой рыбы, которая служила пепельницей сначала отцу Юрия, а потом ему самому, поинтересовался незнакомец.

- Ты? Двуногий прямоходящий, - ответил Юрий. - Этому виду несвойственна способность летать, а здесь как-никак третий этаж, так что лучше тебе выйти через дверь и воспользоваться лестницей. И еще, - он немного повысил голос, потому что незнакомец открыл рот, собираясь что-то сказать, - если ты попытаешься снова достать пистолет, я засуну его тебе в... И не обижайся, если при этом я случайно нажму на курок.

Незнакомец ухмыльнулся и снова полез во внутренний карман пальто. Юрий быстро шагнул к креслу, но гость предостерегающе выставил вперед левую руку и медленно вытащил правую из кармана. В ней оказалась толстая пачка стодолларовых купюр.

- Мне просто велели тебе кое-что передать, - сказал он и небрежно бросил пачку на стол. - Это твое.

- Что это?

Гость пожал плечами:

- Ты что, слепой? Это деньги. Десять тысяч баксов, если быть точным. Бери, бери, не стесняйся. Ты их заработал.

- Как же это я ухитрился? - спросил Юрий, не трогаясь с места. На деньги он даже не взглянул.

- Не скромничай, Инкассатор, - сказал гость. - Если бы не ты, плакали бы наши четыре с половиной миллиона.

- Ваши?! - удивился Юрий. - Я думал, что эти деньги принадлежали Графу. А Графа я...

- Вот чудак! - Гость неожиданно расхохотался, продемонстрировав фарфоровую челюсть. - Граф эти бабки просто хранил, понимаешь? И хранил не очень хорошо. Поговаривают, что он с ними слинять хотел... В общем, ты хорошее дело сделал, Инкассатор, когда вернул деньги в банк. Мы уже и не надеялись. Да и Граф в последнее время что-то часто начал против братвы переть. В общем, его все равно надо было сделать, так что и тут ты нам услужил. Конечно, за такую работу десять кусков - не плата. Но это только аванс. Если договоримся, будешь получать реальные бабки, понял? Тебе такие и не снились.

- А мне бабки вообще не снятся, - сказал Юрий. - Бабы - да, а бабки...

Гость снова хохотнул. Юрий на глаз прикинул расстояние до кресла и время, которое потребуется бандиту на то, чтобы выудить из-за пазухи пистолет. Он понял, что успеет допрыгнуть до противника раньше, чем тот сможет что-нибудь предпринять, и немного успокоился.

- Короче, - сказал он, - говори, зачем пришел, и проваливай. Я устал как собака, некогда мне с тобой разговаривать.

- Опять грубишь, - сказал гость. - Что я тебе сделал? Пришел к тебе, как к человеку, деньги принес, работу предлагаю, а ты гавкаешь, как лагерная овчарка. Ты пока что не мент, и я у тебя не на допросе, так что фильтруй базар, герой-парашютист, а то как бы тебе говорилку на левую сторону не своротили. Кулаками работать не один ты умеешь, учти.

- Да? - переспросил Юрий и вдруг оказался возле кресла. Его рука нащупала узел строгого галстука, сдавила его и потянула на себя. Гость захрипел, бестолково молотя руками и силясь встать. - Ну, - продолжал Юрий, сильно встряхнув незнакомца, лицо которого приобретало нездоровый фиолетовый оттенок, - что ты теперь скажешь?

Гость перестал размахивать руками и вцепился в душивший его воротник. Юрий разжал кулак, выпуская галстук, и его собеседник тяжело рухнул обратно в кресло, жадно хватая воздух широко открытым ртом.

- Ну, ты к-козел, - с трудом прохрипел он. - Предупреждали меня, что ты отморозок, а я, дурень, не поверил...

- И правда дурень, - согласился Юрий.

- Чего ты выпендриваешься? - спросил незнакомец. - Что ты из себя строишь, Рэмбо сраный? Живешь как бомж, а туда же - гордость у него... Я что, в карманники тебя подписываю? Да и какой из тебя карманник? Смех один... Ты вокруг посмотри, чурка ты уставная. На рынках кто? Сплошные звери. Автосервис у них в кармане, таксистов к рукам прибирают... Звери нас из города выживают, и не из первого, мать его, города! Сначала из Грозного, а теперь из Москвы...

- Гм, - сказал Юрий. - А тебе, значит, как русскому человеку, обидно. Так, что ли? Ты у нас, выходит, патриот? И что ты мне предлагаешь, патриот?

- Мочить их, сук чернозадых, - сказал гость. - Мочить, чтобы не встали. Тебе ведь это не впервой, старлей, я знаю. Вспомни, сколько наших пацанов эти твари отправили землю парить. Я тут у тебя чуток осмотрелся. Фотки на стене они ведь оттуда, зуб даю. У тебя же к ним, паскудам, особый счет...

- Ты сидишь в кресле моей мамы, - ровным бесцветным голосом сказал Юрий. Сейчас ты встанешь из него, возьмешь свои вонючие деньги, быстренько выйдешь вон и забудешь сюда дорогу. Считаю до трех. Имей в виду, "два" я уже сказал.

- Ну, ты козел, - с неподдельным удивлением сказал гость. Рука его снова поднялась с колен и незаметно заскользила к лацкану пальто. - Ты что, совсем без мозгов? Тебе дело предлагают, а ты целку из себя строишь...

Он не договорил, потому что рука Юрия стремительно выдернула его из кресла и швырнула через всю комнату. Бандит врезался плечом в ребро застекленной двери и упал на пол. Стекло громко задребезжало, но не разбилось. Филатов взял со стола деньги и бросил вслед.

- Чтобы я тебя больше не видел, - сказал он. - Попадешься мне на глаза сверну шею к чертовой матери.

- Пожалеешь, козел, - подбирая деньги и с трудом поднимаясь на ноги, пообещал гость.

- Дверь за собой закрой, патриот, - напутствовал его Юрий.

Глава 2

Лысый толстяк в мятом, когда-то белом халате и очках с мощными линзами в палец толщиной заглянул Копылову в зрачки, небрежно проверил рефлексы и заставил подуть в трубочку. Делая контрольный выдох, Копылов не смог сдержать блудливую ухмылку, которую всякий раз вызывала у него эта незатейливая процедура. В данный момент он был трезв как стеклышко но тест на алкоголь всегда заставлял его чувствовать себя кем-то наподобие преступника.