Татьяна Луганцева - Crime story № 7

– Тебе жаль денег для больного ребенка? – вспыхнула Тоня.

– Нет, – чуть сбавил тон Никита, – когда речь идет о здоровье, деньги не считают. Но ты зря не отведешь Яну еще к одному врачу, вероятно, наш доктор нарочно дорогое средство прописал! Говорят, медики теперь процент с продаж имеют.

Светлана только вздохнула. Антонина и Никита постоянно ругаются, с ними в последнее время не очень приятно находиться в одной компании.

– Где пони? – занервничала Тоня. – Я не вижу повозку!

– Не волнуйся, – успокоила ее Света, – лошадка вон за теми деревьями! Сейчас покажется.

И точно, спустя несколько минут вдалеке замаячила тележка.

– Успокоилась? – язвительно осведомился Никита. – Сейчас обнимешь свое сокровище и обложишь его поролоном.

– Яна! – закричала Тоня. – Господи, где девочка?

– В повозке, – начал злиться Никита.

– Ее там нет! – прошептала мать.

Никита повернулся к Свете:

– Объясни своей подруге, что ей нужно пить успокаивающие таблетки.

– Тоня просто очень заботливый и впечатлительный человек, – заступилась Света за Лагутину, – или ты хочешь иметь дома кукушку, которая, бросив малютку одну, убежит на гулянку?

– Крайности мне не нужны, – покраснел Никита, – я раздолбайство не поощряю, но еще хуже тотальный контроль за ребенком.

– Яна! – заорала Тоня, кидаясь к тележке. – Моя девочка!

Света повернулась и лишилась дара речи. Ее Лидочка и еще четверо малышей весело размахивали флажками, которые им дал возница. Но один флажок сиротливо лежал на сиденье. Яна исчезла.

Тоня упала в обморок, Никита бросился к хозяину пони, тот испуганно сказал, поправляя очки:

– Девочку взял отец!

– С ума сошел? – заорал Лагутин. – Это невозможно! Я здесь стоял.

Лоб возницы покрылся каплями пота.

– Я ваще-то плохо вижу, – протянул он, – когда я за деревья заехал, подбежал мужчина, снял ребенка и сказал: «Жена коза, не собираюсь ее слушать! Яне нельзя одной кататься!» Это же были вы!

– Никита был с нами! – ахнула Света.

Лагутин схватил парня за грудки и принялся трясти его, приговаривая: – Где моя девочка?

Яну так и не нашли. Вечером того же дня Тоня покончила с собой, выбросившись с чердака высотного недостроенного здания. Около трупа лежала сумочка, среди всяких женских мелочей нашли записку, в которой Тоня винила в своей смерти и похищении Яны Никиту. Лагутин попал с нервным расстройством в больницу, потом вернулся домой. Он маялся от одиночества, постоянно заглядывал к Светлане, но разговаривал только на одну тему, повторяя:

– Зачем я посадил Яну в тележку?

Домоуправ замолчала, потом завершила рассказ:

– Понятно, почему Татьяна обрадовалась, увидев его в магазине? Раз мужик о ремонте думать начал, значит, в себя приходит!

– Открыто, – возвестил слесарь, ковырявшийся с замком.

Мы все вошли в холл квартиры Лагутиных.

– Вода течет, – вздохнул представитель закона. – Эй, тут есть кто живой?

Продолжая звать на разные лады хозяина, парень пнул дверь в ванную. Я осталась у вешалки, машинально отметив, что Никита не избавился от вещей жены. На одном из крючков висело зимнее пальто Тони, внизу стояли ее ботиночки, не очень модные и не новые, каблуки у них были стоптаны с внутренней стороны.

– Мама! – пискнула Света и осела на пол.

– Ясно, чего он в хозяйственном отделе бродил, – прогудел слесарь, – нож покупал, таким обои режут. Острый, зараза, почище бритвы. Кровищи сколько!

Милиционер потянулся к крану.

– Стой! – воскликнула я. – Что ты собрался делать?

– Воду перекрыть, – заявил дурачок.

Я схватила неопытного «Шерлока Холмса» за плечо.

– Ничего нельзя трогать до прихода милиции.

– А я кто? – фыркнул парнишка.

– Перчатки есть? – не успокаивалась я. – Если нет, лучше ничего не касаться, иначе потом эксперт замучается в твоих отпечатках рыться. Кстати, ты можешь смазать «пальчики» преступника.

– Это самоубийство, – самонадеянно заявил идиот.

Я возмутилась:

– Ты что, эксперт? Причем, похоже, самой высшей категории, раз мельком посмотрел на ванну и сделал вывод.

– На стиральной машине есть записка, – отстаивал свое мнение участковый, – нож окровавленный на бортике лежит! А воду надо перекрыть, соседей снизу затопило!

– Вызывай ребят из убойного отдела, – велела я, – они и решат, что здесь случилось! Тебя как зовут?

– Леонид, – нехотя ответил участковый. – Слушай, ты где работаешь?

Я сделала простодушное лицо.

– В торговом центре менеджером, а что?

– Больно много знаешь, – сердито констатировал мент, – небось муж из наших?

– Нет, он в рекламе снимается, – опять соврала я.

– И мертвеца не испугалась, – бубнил Леонид, – вон домоуправ совсем плохая.

Я опустила глаза. А из Леонида мог бы выйти толк, попади он, как в свое время я, в особую бригаду Чеслава, которая расследует тяжкие преступления. Парень наблюдателен, действительно, нормальной женщине положено при виде трупа, лежащего в кровавой воде, незамедлительно лишаться чувств. Но я за последнее время нагляделась на всякие ужасы и перестала воспринимать их как экстраординарное зрелище. Надо успокоить Леонида.

– Я работала санитаркой в морге, – пожала я плечами, – а еще очень люблю детективы.

Участковый хмыкнул, но ничего не сказал.

– Таняша, – прошептала белая, как обезжиренный кефир, Света, – дай мне валидол.

Я развела руками:

– Прости, не держу его дома. Могу к тебе в квартиру сходить.

Светлана ткнула рукой в сторону коридора:

– На стене около кухни аптечка висит, посмотри там!

Я послушно пошла в сторону кухни и открыла небольшой шкафчик. Первое, на что наткнулся взгляд, были две красные упаковки с синей надписью «Зоротин». Чтобы найти валидол, я вынула тубы, обнаружила за ними блистер с белыми таблетками и вернула лекарство несчастной девочки на место. На крышках четко было написано «30.03.2009 – 30.03.2010». Я слегка удивилась: если Яна пропала осенью, зачем сейчас для нее купили пилюли? Может, Тоня заказала лекарство давно, а фирма задержала его доставку?

– Нашла валидол? – закричал Леонид.

Я вздрогнула и пошла к Свете.

Смерть Никиты была признана самоубийством. Эксперт ни секунды не колебался, подписывая протокол вскрытия. Лагутин оставил письмо, в нем он указал причину, по которой решил расстаться с жизнью, Никита винил себя в исчезновении Яны и в смерти Тони, которая шагнула с двадцатого этажа.

Родственников у Лагутина не было, поэтому всеми скорбными процедурами занимались мы со Светой. С деньгами не было никаких проблем, Никита положил в кухне на самом видном месте увесистую пачку купюр и записку всего из двух слов: «Для похорон».

– Куда девать остаток денег? – спросила я у Светланы утром после поминок.