Мария Жукова-Гладкова - Виски со сливками

Я протянула ему ключи.

- Лучше завтра, - ответил Виктор. - В любое время.

- И пожалуйста, - продолжала я, - постарайтесь, чтобы никто... ну, не увидел, как вы...

- Не волнуйтесь, - перебил меня Витя. - Я поэтому и сказал, что лучше Завтра. Когда все успокоится.

Я тепло попрощалась с дядей Колей. Он обещал позвонить, чтобы рассказать, как тут все пройдет.

Когда я уже устроилась на заднем сиденье "девятки" Виктора, дядя Коля открыл дверцу и склонился надо мной:

- Помни, Наташа, что если чего-то очень-очень сильно захотеть, всем сердцем, всей душой, каждой клеточкой своего тела, то желание может и исполниться...

Он как-то странно посмотрел на меня и захлопнул дверцу машины. Виктор нажал на газ.

Больше всего на свете я хотела, чтобы мой предыдущий был жив.

Глава 21

При виде меня дядя Саша разразился потоком брани, велел быстро садиться в машину. Это оказалась красная "девятка". Я познакомила Мариса со своим провожатым, чтобы они между собой договорились, когда и куда Марису заехать за моей "бээмвэшкой". Наконец мы тронулись в путь.

За рулем сидел дядя Саша, рядом с ним - Вахтанг Георгиевич, на заднем сиденье - мы с Рутой. Этакая милая компания, отправляющаяся в путешествие. Мужчины были значительно старше дам, как сейчас было модно.

Дядя Саша подробно расспросил меня о случившемся. Единственно, о чем я умолчала, была записка, найденная мною в могильной плите. Почему-то я решила о ней не упоминать.

- Постарайся все-таки вспомнить, при каких обстоятельствах ты встречалась с этим Викингом.

- Я с ним не встречалась, - поправила я, - только видела его где-то.

- Значит, вспоминай, где видела.

- Думаете, я не пытаюсь? - огрызнулась я.

- Наташа, не сердись, - подал голос Вахтанг Георгиевич. - Мы же за тебя переживали. Не едешь и не едешь. Потом ты такие вещи рассказываешь... Мы же с Александром Петровичем тебе добра хотим, девочка.

Ишь, как запел Вахташа. Правда, насколько я поняла, я была совсем не в его вкусе, и он не бросал на меня сальных взглядов. Старший товарищ юной фотомодели Вахтанг Георгиевич Чкадуа. Сказать кому из наших общих знакомых обхохотались бы. Представляю моего предыдущего... Черт побери, что же имел в виду бомж Николай?!

- Дядя Саша, - обратилась я к Никитину, - вы, когда дядя Коля будет звонить, с ним повежливее. Ладно?

- Слушай, яйцо, хватит курицу учить! - взорвался полковник. Повежливее будь! Да, кстати, вот тебе трубка в личное пользование.

Дядя Саша извлек из кармана трубку сотового телефона и протянул мне, Я уже отдала Вахтангу его телефон - как только вернулась с кладбища. Неплохо телефонизирована наша команда - у всех по трубке, кроме Руты.

- А он на меня зарегистрирован? - решила выяснить я.

- С какой стати я его на тебя стал бы регистрировать? - Дядя Саша посмотрел на меня через плечо. - Но можешь спокойно давать номер, кому захочешь. - Он помолчал немного и добавил: - Ладно, не волнуйся. Поговорю нормально с твоим дядей Колей. И к тебе переадресую. Если позвонит, конечно.

- Вы ему скажите, что у меня тогда не было своей трубки...

- Наталья! - закричал Никитин. - Уж соображу как-нибудь, что сказать. Не о том думаешь. И что тебе этот бомж дался?

Я уже собиралась что-то ответить, но тут Рута впервые открыла рот:

- Я хочу есть, - заявила она.

- А раньше чего молчала?! - Теперь дядя Саша заорал уже на нее: наверное, он переволновался, дожидаясь моего появления. - Пока эту мадам, кивок в мою сторону, - битый час дожидались. Предлагал ведь. И не один раз.

Рутина реакция была для меня странной: она разрыдалась в голос. Никитин тут же остановил машину. Я обняла Руту за плечи и попыталась успокоить. Но не тут-то было: она просто заходилась в плаче.

- Вы уж выбирайте выражения, пожалуйста, - прошептала я дяде Саше.

- Это я и без тебя понял, - ответил он мне.

Вахтанг тем временем извлекал из сумки специально собранный в дорогу сухой паек. Там также был термос с горячим чаем.

Рута с жадностью набросилась на бутерброды. Мы втроем молча наблюдали за тем, как она ест: словно хищный зверек, которого в неволе морили голодом, а потом впервые выдали пайку. Она держала бутерброды на коленях, одной рукой прижимая пакет к телу, нагибаясь над ним, словно защищая собой, чтобы не отобрали. Она давилась, глотала, не пережевывая, как будто пыталась съесть побольше, пока не отняли то, что дали.

Я взяла термос из рук Вахтанга, наполнила чашку и протянула ее Руте.

- Запей.

Она дернулась от меня, как от прокаженной. Вначале я не поняла, почему, но потом одна любопытная мысль пришла мне в голову.

- Ты боишься, что там отрава? - мягко спросила я ее. - Наркотики? Что тебе опять станет плохо?

Я на глазах у Руты отпила половину и протянула ей остатки.

- Пусть они тоже... - хрипло выдавила она из себя, кивая на мужчин.

Вахтанг с дядей Сашей последовали моему примеру и только после этого Рута согласилась выпить чаю. Бедняжка! Через что же ей пришлось пройти?!

Наконец мы снова тронулись в путь. Дядя Саша, Вахтанг и я вели машину по очереди, чтобы не тратить время на остановки. Рута всю дорогу или дремала, или находилась в полузабытьи. Правда, пару раз она вскидывала голову и, обернувшись назад, долго смотрела сквозь заднее стекло. На наши вопросы она вначале не отвечала, потом мимоходом бросила фразу, что ей кажется, что вон та синяя машина нас преследует. Это, наверное, за ней. Дядя Саша заверил девушку, что та машина появилась совсем недавно и мы ее абсолютно не интересуем. Он оказался прав: через пару километров машина свернула. Подобное произошло еще один раз - Руте показалось, что мы заинтересовали КамАЗ. Но мы якобы усилиями дяди Саши быстро ушли от погони. Ни есть, ни пить Рута больше не просила.

В Латвии нашей целью был Мадонский район. Дорога до него от Риги отняла часа три с половиной, потом мы еще немного поплутали в поисках нужного нам пункта и наконец оказались в местечке, отмеченном на нарисованном Марисом плане. В доме, куда нам следовало прибыть, нас уже ждали.

Двухэтажное, вытянутое здание стояло на отшибе. До ближайшего жилого дома было около километра. Между этим последним жилым домом и нашим временным пристанищем находилось кладбище. Ну вот, опять я неизвестно куда попала!

Предложенное нам жилье оказалось небольшой сельской гостиницей, куда можно приехать отдохнуть на полный пансион. Но в это время отдыхающих не было, в доме жила группа представителей Молдовы из двенадцати человек, приглашенные местной администрацией: десять женщин, двое мужчин. Это были сезонные рабочие. Они работали на прополке свеклы, потом собирались в другую часть Латвии - опять на прополку. В конце лета и осенью будут работать на сборке урожая - опять по всей территории Латвии. Трудились они весь световой день. Администратор латышка лет сорока пяти - готовила им завтраки, обеды и ужины, даже хлеб сама пекла. Хочу сказать, что более вкусного хлеба, чем латышский домашний, не ела нигде и никогда. Я вообще стараюсь поменьше есть мучного, дома практически не употребляю ни хлеб, ни булку - фигуру надо блюсти - но тут не смогла удержаться. Хлеб был одновременно и кислый и сладкий, очень долго не черствел, а уж когда только из печки... Нет, не могу даже вспоминать - начинают течь слюнки.