Светлана Алешина - Темная связь

Внутренняя часть здания, начиная с вестибюля, была отделана по европейским стандартам и выдержана в пастельных тонах. Я поднялась на второй этаж по широкой лестнице, покрытой ковровой дорожкой, повернула налево и остановилась перед дверью с табличкой: «Кирсанов Валерий Владиславович. Коммерческий директор». Стукнув пару раз в дверь, я открыла ее.

– Разрешите?

– Входите, – неуверенно произнес Валерий Владиславович, поднимая голову от стола.

Видимо, не ожидал так скоро опять увидеть меня.

Нацепив на лицо виноватую улыбку, я неторопливо прошла мимо стеклянных стеллажей, уставленных продукцией фирмы, и опустилась в кресло для посетителей. На Кирсанове был отличный коричневый в тонкую полоску костюм, его владелец явно заботился о своем внешнем виде. Впрочем, он являлся, можно сказать, лицом фирмы, так как директриса не жаловала своим вниманием корреспондентов.

Немного придя в себя за время, пока я шла до его стола, Кирсанов достал из пачки «Парламента» сигарету и прикурил ее, откинувшись на спинку кресла.

– Чем могу служить? – спросил он не слишком любезно.

Я, в свою очередь, достала свой любимый «Винстон» и молча зажала сигарету губами. Дождавшись, когда он наклонится ко мне и поднесет свою позолоченную зажигалку «Зиппо», я посмотрела ему в глаза.

– Хочу извиниться перед вами, Валерий Владиславович, – произнесла я, выпустив дым. – Я была не слишком любезна и, надо сказать, без всяких на то причин. Как вы верно подметили, – добавила я, – я еще слишком молода. Но, чтобы вы меня правильно поняли, не считаю это оправданием своей резкости.

«Кажется, неплохо, – подумала я, закончив свою тираду. – Если я все правильно рассчитала, он сейчас должен тоже заняться самобичеванием, а там и до взаимопонимания недалеко».

– Ну что вы, – его холодные серые глаза несколько оттаяли, как я и ожидала, – я тоже немного погорячился.

– Чтобы окончательно загладить свою вину, – произнесла я, широко улыбнувшись, – я предлагаю вам разместить рекламу в «Свидетеле» на ваших условиях. Что вы на это скажете?

– Это было бы великолепно, – на его губах заиграла улыбка. – Только…

– Вы что, сомневаетесь, в моих словах? – шутливо нахмурилась я.

– Нет, что вы, – воскликнул Кирсанов. – Только я должен вам сначала кое-что объяснить. Наша компания выпускает новую линию женской косметики – комплекс кремов по уходу за кожей лица, и мы хотели бы дать не маленькое объявление, а рекламу на целую страницу в течение месяца. Не будет ли для вас это слишком разорительно? – Нет, – ответила я, не моргнув глазом. – Больше того, я готова разместить вашу рекламу бесплатно, – и добавила, выпуская тонкую струйку дыма: – Если вы окажете мне небольшую услугу.

– Буду рад, – с готовностью ответил Валерий Владиславович, но в его глазах появилась настороженность.

– Ловлю вас на слове, – улыбнулась я. – Значит, вы выполните мою просьбу?

– Если это будет в моих силах.

– Хорошо. – Я сделала небольшую паузу и стряхнула пепел с сигареты. – Я знаю, что вы завтра приглашены к своей начальнице…

– Да, – кивнул Кирсанов, – это будет небольшая вечеринка, только я не совсем понимаю…

– Возьмите меня с собой, – выпалила я и уставилась на него невинными глазами.

– Это невозможно, – с поспешностью ответил он, но я поняла, что попаду на эту чертову вечеринку.

Ни от чего люди не отказываются так быстро, как от категорических решений.

– Почему? – наивно спросила я с обидой в голосе. – Вы идете не один?

– Аврора Кондратьевна на дух не переносит журналистов.

– Это единственная причина, по которой вы не можете выполнить свое обещание?

– Да, – Кирсанов кивнул и глубоко затянулся.

– Тогда ее легко обойти, – с энтузиазмом сказала я.

– Вы хотите сказать, что смените профессию? – скептически усмехнулся он.

– Нет, – я покачала головой, – есть другой, более простой выход.

– И какой же? – Он действительно заинтересовался.

– Просто вы не скажете Авроре Кондратьевне, что я работаю в газете, – выдала я.

– Вы не представляете, что будет, когда она узнает, что я ее обманул, – он вытаращил на меня глаза. – Она уволит меня. Вы что, этого хотите?

– Только не нужно утрировать, – спокойно произнесла я. – Я не собираюсь подставлять вас и брать интервью или делать фотосъемку без согласия Авроры Кондратьевны. Ну, не любит она журналистов, и ладно. Скажите ей, что я работаю, например… – я задумалась, – …например, фотографом в модельном агентстве. К фотографам она относится лояльно?

– Если они не работают в прессе.

– Замечательно. Значит, решено? – подвела я итог. – Вы берете меня на вечеринку, а я в четырех номерах даю вам полосу для рекламы совершенно бесплатно.

– И как я вас представлю? – растерянно спросил Кирсанов.

– Как свою новую подружку, – весело ответила я. – Только нам нужно будет немного порепетировать. Мы должны обращаться друг к другу на «ты». Не можете же вы подругу называть Ольгой Юрьевной. Согласны?

Кирсанов кивнул, но в его серых глазах по-прежнему таилось сомнение.

– Тогда приступаем прямо сейчас. Идет?

– Ну, я не знаю, – пожал он плечами и, не скрывая обычного мужского любопытства, посмотрел на меня.

– Значит так, Валера, – взяла я быка за рога, – чтобы ты быстрее адаптировался, так сказать, лучше вжился в роль, я приглашаю тебя в кафе, чтобы пообщаться в неформальной обстановке. Естественно, за мой счет.

– Да дело не в деньгах… – с досадой произнес он и замялся.

– Конечно, не в деньгах, – сказала я. – А кто говорит, что в деньгах? Если не хочешь в кафе – пойдем в ресторан. У тебя во сколько перерыв? В час? Значит, договорились, я жду тебя… Валера, – я пристально посмотрела на него, – где у нас есть приличный ресторан поблизости?

– Может быть, «Конек-горбунок»? – несмело предложил Кирсанов.

– Отлично, – широко улыбнувшись, я поднялась с кресла, – «Конек-горбунок» – это то, что нужно. В час я тебя жду в ресторане. Постарайся не опаздывать. Хорошо?

Не давая ему времени опомниться, я решительно прошла через кабинет и вышла в коридор. Спускаясь по лестнице, я и так и эдак прикидывала шансы. По-любому выходило, что Кирсанов должен прийти, или я не разбираюсь в людях. А если уж он придет, то это почти стопроцентная гарантия, что я буду завтра на вечеринке у Авдеевой. Буду ли я там снимать или нет и удастся ли мне взять интервью у Авроры Кондратьевны – такими вопросами я пока не задавалась. Каждому овощу – свое время, как говорится. Знала я одно – у меня есть шанс, и я должна его использовать.

Я неплохо провела время в ресторане, а главное – с пользой. Насколько это возможно, ближе познакомилась с Валерием. Не то, чтобы он уж так со мной разоткровенничался, но все же я узнала кое-что о его личной жизни. После развода со своей, как он выразился, первой и последней женой, Валерий жил один и довольствовался короткими, ни к чему не обязывающими романами, впрочем, заводил он их не так уж и часто. Все его время было отдано работе, к которой он проявлял не просто профессиональный интерес и вкус, а прямо-таки страсть. У меня сложилось впечатление, что холодность и замкнутость Валерия – это просто ширма, позволяющая ему накапливать энергию, которую он тратит на работу. Весь его чопорный флегматизм, его неспешные продуманные движения и жесты, граничащая с сонливостью невозмутимость, спокойная манера говорить, полное равнодушие к риторике, легкая усмешка, то и дело появляющаяся на его бледном лице, служат аккумуляции моральных и физических сил, дабы применить их на благо косметической промышленности.