Андрей Константинов - Выдумщик

– Так вот, – веско сказал Александр Евгеньевич. – Люди к нам попадают разные, поэтому без дела по отделениям не шарахаться, права не качать, излишнее любопытство не проявлять…

Лукашов посмотрел на молодых медсестер у стола, о чем-то оживленно шептавшихся, и добавил:

– Генерал Ерюхин официально заявил: «Пусть от киллеров клиентов защищают те, кому это положено, а медперсонал важнее…» Понятно? Мы за жизнь больного только на операционном столе боремся, а грудь под пули подставлять – не обязательно. И в разговоры доверительные с ранеными не лезьте – только по специальности… А кто и почему их на тот свет отправить хотел – пусть милиция выясняет… Мне тут Пинкертоны не нужны, мне больше Пироговы требуются. Ясно?

– Ясно, – закивали курсанты.

– Ну, а раз ясно – по коням и в бой. Слушайте задачу…

Через несколько минут Лукашов и курсанты ушли на обход, а вернулись они в ординаторскую лишь около двух часов ночи.

– Ну что, орлы… – хотел было начать предварительный «разбор полетов» подполковник, но закончить фразу ему помешал вбежавший в ординаторскую санитар:

– Александр Евгеньевич, там милиция какого-то «черного» привезла, плохой совсем, вроде доходит уже…

– Ну вот, – вздохнул Лукашов, быстро вставая. – А вы боялись…

Человек, доставленный в приемный покой, и впрямь был очень плох – волосы и лицо в запекшейся крови, открытый рот щерился обломками зубов, обрывки футболки почти не скрывали множественных кровоподтеков на теле… Александр Евгеньевич сразу отметил входное пулевое отверстие на левой стороне груди и стал очень серьезным.

– Вы его привезли? – обратился Лукашов к двум мрачным мужикам в штатском. Тот, который был постарше, кивнул, ссутулив широченные плечи, и провел пятерней по жесткому ежику седеющих волос:

– Да… Мы из РУОПа… Вам должны были звонить…

– Раз должны – значит, позвонят, – пожал плечами Лукашов. – Давайте пока карту на него заполним.

Раненый и впрямь был похож на южанина, поэтому когда старший руоповец сказал, что его фамилия Иванов, Лукашов удивился – впрочем, виду не показал и начал отдавать деловитые распоряжения курсантам и санитару:

– Так, давайте его быстро на каталку и срезайте одежду осторожно… Ух ты… Неплохо парня обработали…

– Он будет жить, доктор? – подвинулся к подполковнику руоповец помоложе – худощавый, с копной черных кучерявых волос.

Лукашов, занятый предварительным осмотром, вопрос проигнорировал. Александр Евгеньевич пальцами открыл веки «Иванову» и, убедившись в том, что зрачки разные, пробормотал себе под нос:

– Внутричерепная гематома…

Лукашов выпрямился и сказал курсантам:

– Так, ребятки, давайте-ка его быстренько в рентген-кабинет… Значит, делаем рентген грудной клетки – посмотрим, спались у него легкие или нет, потом рентген черепа, рентген левой голени и потом лапороцентез… Все ясно?

Курсанты толкнули каталку с неподвижным телом «Иванова» к выходу из приемного покоя, а Лукашов, не обращая внимания на руоповцев, порывавшихся у него что-то спросить, подошел к аппарату внутренней телефонной связи и набрал номер ответственного дежурного:

– Алло, Василий Викторович, Лукашов докладывает… У нас клиент поступил, тяжелый, РУОП привез… Ах, звонили уже? Интересно… Предварительный диагноз: проникающее сквозное пулевое ранение левой половины грудной клетки в третьем-четвертом межреберье, ушиб головного мозга, закрытый перелом левой голени, ожоги второй-третьей степени – два-три процента, травматический шок, множественные ушибы. Это на первый взгляд… Состояние, крайне тяжелое, вы подойдете?.. Не знаю, какой-то Иванов… А кто звонил, если не секрет?.. Ах, даже так!.. Понятно…

Услышав от полковника Вараксина, что раненым, которого еще только втаскивали в приемный покой, уже интересовался начальник Академии генерал Шевченко, Лукашов несколько помрачнел… Стало быть, «Иванов» этот – из блатных. Генерал-то ведь, скорее всего, тоже не по своей инициативе интересовался – видимо, и ему позвонили… А значит – будут дергать, и если этот парень помрет, то вони будет много…

Александр Евгеньевич положил трубку и повернулся к руоповцам. Кучерявый шагнул к хирургу и спросил снова:

– Он выживет, доктор?

Лукашов неопределенно пожал плечами:

– Вы все сами слышали – состояние крайне тяжелое, какой-либо прогноз сейчас сделать сложно… Я не Господь Бог и даже не Ванга-прорицательница…

У старшего руоповца дернулась левая щека, он сглотнул с усилием и спросил тихо:

– Но хоть какая-то надежда есть?

Александр Евгеньевич вздохнул:

– Надежда всегда есть… Он что, из ваших?

Широкоплечий быстро взглянул на кучерявого и кивнул:

– Да, из наших… Он должен выжить, доктор, понимаете – должен…

Лукашов махнул рукой:

– Я все понимаю… Мы сделаем, что сможем… Мужики, вы бы шли домой… Водки выпейте… Помолитесь, если верите…

Кучерявый качнул головой:

– Мы тут подождем… Скажите, мы помочь чем-то можем?

– Можете, – кивнул хирург. – Если дергать нас не будете… Ну и хотелось бы, чтобы этого хлопца добивать в операционную не пришли… А то у нас тут, знаете ли, прецедент уже был…

– Не придут, – угрюмо сказал широкоплечий. – Работайте спокойно… Только, доктор, я очень вас прошу – когда что-то прояснится, вы пошлите кого-нибудь к нам… А мы тут посидим, подождем… Ладно?

– Договорились… Только это еще не скоро будет.

– Ничего, мы подождем, сколько нужно…

– Как знаете… – Лукашов кивнул руоповцам, ободряюще улыбнулся и быстрыми шагами вышел из приемного покоя.

Практически каждый рабочий день начинался для Аркадия Сергеевича Назарова одинаково: если его не дергали с утра в Управление на Литейный, то он добирался на своем уже порядком одряхлевшем «жигуленке» четвертой модели до Морского порта. Дело в том, что старший оперуполномоченный майор Назаров был сотрудником так называемого Водного отдела УФСК по Петербургу и области, а Морской порт, соответственно, являлся объектом оперативного обслуживания Аркадия Сергеевича [5] УФСК – Управление федеральной службы контрразведки, когда-то называвшейся Комитетом государственной безопасности России, а еще позже получившей новое имя – Федеральная служба безопасности. Из-за постоянных переименований в первой половине девяностых годов сотрудники «конторы» мрачно шутили друг с другом по утрам: «Телевизор не смотрел вчера? Нас там снова не переименовали в какую-нибудь «абэвэгэдэйку»? Нет? Странно. Неужто забыли?» . А раз так, то само собой разумелось, что основное свое рабочее время майор Назаров и должен был проводить на «объекте».