Светлана Бестужева-Лада - Одинокая волчица. Том второй. Императрица

Спустя полчаса обретшая свой естественный вид Императрица властным звонком вызвала горничную.

– Принеси мне поесть. И вина. А потом приготовишь ванну и можешь быть свободна.

– Ужин на двоих? – спросила горничная.

– Я же сказала, мне поесть. Подруга только что вернулась, она есть не хочет, устала. Завтрак подашь на двоих. Теперь поняла?

– Поняла. Только…

– Ну, что еще?

– Хозяин приказал, чтобы вы к нему пришли. Как только выспитесь.

От внезапного приступа страха Императрица чуть не потеряла сознание. Неужели выследил? И что теперь предпримет? Надо его опередить!

Сказать, что праздник по поводу повышения в звании Павла и Андрея удался, я бы не могла. Казалось, произошло то, чего они оба давным-давно ждали, к осуществлению чего приложили массу усилий, и теперь просто наслаждаются самой возможностью расслабиться и ни о чем не думать. Во всяком случае, разговор за столом не клеился, говорила только жена Павла, Елена, а я этот разговор поддерживала, хотя тема меня не слишком вдохновляла. Елена жаловалась, что вынуждена была уволить очередную домработницу и теперь непонятно, как справляться с делами. Она же – беспомощный инвалид.

– А за что вы ее уволили? – поинтересовалась я из чистой вежливости.

Ответом мне послужил темпераментный монолог о «сороке-воровке», которая не только крала всякие мелочи типа шампуня или дорогой колбасы, но еще и регулярно прикладывалась к запасам спиртного хозяина. Сама Елена, в принципе, не пила, но ущерб, нанесенный «бару Павлуши», привел ее в ярость, и прислугу выставили вон.

– Откуда вы ее взяли? – возник у меня уже закономерный вопрос. – Не с улицы же?

– Почти! – фыркнула Елена. – Из соседнего поселка. Они там все поголовно без работы сидят, так что место домработницы для них – манна небесная. Не ценят… Когда она стащила у Павлуши сувенирную ручку, буквально на моих глазах…

– Ты что, не запираешь кабинет, когда уезжаешь на работу? – спросила я Павла.

По прежним временам я помнила, что Володя, кому принадлежал кабинет, никогда не оставлял его открытым, даже если просто спускался в кухню или гостиную. Согласна, это тоже не вполне нормально, но зато надежно. У Володи никогда ничего не пропадало, да и пропасть не могло.

– У меня сейф на работе, – отозвался Павел. – А здесь я важных бумаг не держу. Кто же мог предположить, что домработница будет регулярно наведываться к моему бару?

– А это точно она? По виду не скажешь, что любительница…

Эту домработницу я видела здесь все прошлые разы. Тихая, скромная женщина средних лет, меньше всего похожая на тайную пьяницу. Впрочем, в тихом омуте…

– Ну, не Иван же, – снисходительно обронил Павел. – Он и в дом-то не заходит.

– Обратись в бюро по найму, – посоветовала я. – Пришлют с рекомендациями, профессионалку. Платить, конечно, придется побольше, чем местным жительницам…

Мое предложение осталось без ответа. Ну, взрослые люди, пусть поступают, как считают нужным. Мне стало скучно, я извинилась и сказала, что хочу подышать свежим воздухом. Меня не удерживали.

Майский вечер уже перешел в ночь, но по-прежнему было тепло, хотя звезды высыпали – как в августе. Я медленно пошла по главной дорожке, подсвеченной стоячими фонариками, к пруду, где по-прежнему стояли садовые качели-диван. Села и бездумно уставилась на воду: вот в этом пруду она хоть и течет, но по кругу, поэтому ничего как бы и не меняется. Точно так же мы сидели тут с Мариной и шушукались о всяких девичьих секретах. Да какие это были секреты – смех один. Это потом пошли сплошные тайны…

Как бы в подтверждение этих мыслей, мне почудилось, что в саду кто-то есть. Точнее, почти бесшумно идет по одной из дорожек. Шаги были легкие, но ночь была такой тихой… Потом открылась какая-то дверь и раздались неразборчивые голоса: по-моему, женские. Молчание, снова приглушенные голоса, звук закрывающейся двери, звук удаляющихся шагов, чуть более громких. Чертовщина какая-то. Глюки у меня, что ли, начались? Калитка у главного входа явно не открывалась, звук у нее довольно специфический, потому что замок – электронный с дистанционным управлением. И звонком, между прочим, никто не пользовался…

И тут я снова услышала шаги. На сей раз более твердые, уверенные, которые явно направлялись ко мне. Только не от дома, а как раз от главного входа. Неужели все-таки кто-то здесь есть?

– Картина «У омута», – услышала я мужской голос за своим плечом и подскочила от неожиданности так, что чуть не свалилась с качелей.

Секунду спустя я узнала и голос, и его обладателя. Иван плюхнулся на качели рядом со мной и тут же закурил. Я подождала, пока сердцебиение прекратится, и тоже полезла в карман за своими табачными палочками.

– Веселишься? – снова нарушил молчание Иван. – В теплой, дружеской компании, с любимым мужчиной…

От Ивана слегка, но все-таки ощутимо тянуло пивком. Всегда терпеть не могла этот запах.

– Зачем ты выпивку из бара таскал? – спросила я, подчиняясь внезапному импульсу.

– Из какого бара? – без тени удивления и очень спокойно задал он ответный вопрос.

– Из хозяйского, естественно. Из-за тебя горничную уволили, между прочим. Пари держу, ты входил в дом через заднюю веранду.

– Вот ты такая умная, с тобой поговорить – чистое удовольствие. Сама все знаешь, сама все рассказываешь. Сразу видно мэтра детектива.

– Если уж ты хочешь беседовать на иностранным языке, то женский род будет – мэтресса. Но ты торопишь события, я пока еще только учусь.

А вот Иван французскому не учился, поэтому не знал, что слово «мэтресса» на этом языке означает прежде всего «любовница», а потом уже все остальное. Я просто отбрехалась, вот и все.

– А я пока только мучусь, – в рифму продолжил Иван. – Знаешь, как тут тоскливо. Делать абсолютно нечего, только следить, чтобы никто посторонний на участок не пролез. Откуда же он пролезет, если моя халупа прямо у входа стоит? Это помимо того, что вокруг всего поселка – своя ограда и охрана на входе. Всего и радости – отлучиться на полчасика в поселок и купить пару банок пива.

– Все так, – согласилась я, – только в данном случае твоя хата с краю.

– В каком смысле?

– В прямом, солнце мое. Северный участок ограды совпадает с общей. А за ним – рощица, овраг и все прочее. Я тут много гуляла в свое время, помню окрестности-то. Еще когда и поселка никакого не было, а несколько профессорских дач стояло.

– Так с тех пор все изменилось.

– Не уверена. Только что слышала около дома два женских голоса. Домработница уволена, я здесь, в доме – только Елена Сергеевна. Допустим, один из голосов ее, тогда чей второй?

– Вот в том-то и дело, – вдруг перешел на шепот Иван, – что здесь происходят странные вещи. Я прошлый раз пытался тебе сказать, но нам помешали. А теперь, кажется, мы одни. Послушай, здесь постоянно кто-то появляется, но я не вижу, ни как они входят, ни как они выходят.