Борис Пьянков - Индок охотится за пауками

Галина Георгиевна демонстративно отсутствовала. Сегодня, под предлогом ремонта, её рабочий стол выставили из кабинета завуча в соседнюю неприбранную учительскую, к Ивану Ивановичу. Чёрную, стеклянную ещё, табличку «Заместитель директора по учебной работе» с двери тоже сняли.

На банкет Иван Иванович пришёл последним, он долго возился со сломанным замком актового зала, и потому пристроился на свободное место в проходе. Со многими из сидящих рядом коллег Иван Иванович не был знаком, да и когда ему было знакомиться?

Посуда была разномастной, потому что дети приносили на уроки труда остатки домашних сервизов. Ему досталась чашка с цветочками в качестве бокала и треснувшее блюдце вместо тарелки.

– Хороший был концерт! – вежливо сказала соседка, сидящая справа, – положить вам салата?

Иван Иванович не замечал её в школе раньше, впрочем, это было неудивительно. Он отметил старомодный костюм с узкой юбкой, белую блузку, седину в каштановых волосах, скрученных в узел, и полное отсутствие косметики. Типичная «училка», даже скорее классная дама из старинной гимназии, – подумал заместитель директора.

– Спасибо! – сказал он.

– Сначала надо налить мужчине водки! – соседка слева наполнила чашку с цветочками. – Говорят, вы новый зам по воспитательной работе? А я учительница математики. Выпьем за знакомство!

Раскрасневшаяся математичка казалась симпатичней остальных.

– За знакомство! – Иван Иванович выпил залпом живительную влагу, и его чашка была наполнена вновь. – На этой работе могут быть и приятные моменты! – подумал он, закусывая.

Застолье проходило весело. В центре внимания был Владимир Яковлевич, который взялся развлекать присутствующих. Аккордеон в его руках был живым, и старые, известные всем мелодии переливались импровизациями. Все наперебой просили Лампасова исполнить свою любимую музыку. Растягивая меха инструмента, он поворачивал голову, картинно приподнимая подбородок. В профиль географ напоминал какую-то хищную птицу.

Поддаваясь воздействию чарующих звуков, учителя, в большинстве своём женщины, пристукивали ногами, покачивали головами, и напевали. Казалось, все присутствующие околдованы ритмами.

– Чем же ему не нравится Лампасов? – Иван Иванович почему-то вспомнил старую сказку о крысолове, который с помощью волшебной флейты увел за собой детей из города Гаммельна.

– Артиста видно сразу! – сказала математичка. – Настоящий артист должен любить себя!

– А зрителя? – поинтересовался заместитель директора.

– Зрителю он может позволить любить себя. И только! Поверьте, у меня есть опыт. Мой первый муж был артистом, – женщина немного помолчала, – ну что же, всегда наступает момент, когда надо остановиться, во всём нужна мера. Мне кажется, дальше здесь будет неинтересно!

– Я провожу вас домой?

– Не надо, – она внезапно стала серьёзной и взглянула на часы, – наверное, за мной уже приехали.

– Второй муж? – у Ивана Ивановича была привычка, весьма нелюбимая многими женщинами: он любил вносить ясность во всё.

– Нет, его водитель. До свиданья, было приятно познакомиться!

Ивану Ивановичу стало ясно, что математичка просто кокетничала. Дальнейшее знакомство было бесперспективно, но неудача не особенно беспокоила его.

Не одна, так другая! – отношения бывшего семьянина с женщинами были лёгкими, прочных связей он предпочитал не заводить, оберегая недавно обретённую свободу.

Веселье тем временем становилось необузданным. Директриса закурила, за ней жадно задымили остальные.

– Сегодня я добрая, – сказала она. – Можете курить!

В самом деле, не выбегать же директору в курилку! Тем более что некурящих и непьющих учителей на банкете уже не осталось, – они уже ушли домой.

Лампасов устал играть. Теперь он отдыхал с сигаретой в руках, а атмосферу праздника поддерживал переносной музыкальный центр. Подогретые винными парами дамы изображали танец на освобождённом от столов пятачке.

– Тост! – директриса высоко подняла стаканчик с водкой, привлекая внимание оставшихся. – Хочу выпить за наших мужчин, за их талант! Конечно, Ивану Ивановичу далеко до Владимира Яковлевича, то есть я хочу сказать, что их таланты слишком неоднородны. (Здесь она запуталась.) В общем, за мужчин!

Что у пьяного на уме, то и на языке! – подумал Иван Иванович, – пусть себе носится с Лампасовым, меньше будет меня дёргать!

– Всем танцевать! – Людмила Борисовна вышла к топчущимся на нетвёрдых ногах подругам. – Почему музыка вялая!? Владимир Яковлевич! Сделайте нам, наконец, музыку!

Герой дня бросился к музыкальному центру и вскоре воздух сотрясли новые ритмы, – это был Джерри Ли Льюис. Танцующие задвигались неистово, казалось, их дёргает за руки и ноги неведомая сила.

Лампасов схватил со стола открытую бутылку и, делая большие глотки из горлышка, присоединился к танцующим. Водка лилась ему на рубашку, но он не обращал на это внимания. Переполненный чувствами понятными ему одному, Лампасов презрительно прищурился и отбросил опустевший сосуд в сторону. Раздался звон, бутылка разлетелась вдребезги. Она ударилась о станину швейной машинки.

– Всё! Пора заканчивать веселье! – директриса казалась отрезвевшей.

Музыка оборвалась. Под ногами хрустели осколки. Если бы раньше Ивану Ивановичу рассказали, как могут гулять учителя, он бы в это никогда не поверил.

Весёлая математичка оказалась права, – всё надо заканчивать вовремя!

В октябре погода испортилась. Перепады температуры способствуют обострениям хронических болезней особенно у пожилых людей, и учителя начали болеть.

Иван Иванович почти всё рабочее время проводил на подменах, лишь иногда приходилось разбираться с «трудными». Он записывал результаты проведённой работы в тетрадку, но это не вносило особенных перемен в поведение подростков. Школьники писали объяснительные, драчуны мирились, подавая друг другу руки, прогульщики клялись всем святым, что никогда больше не пропустят занятия, а назавтра всё повторялось с удивительной закономерностью.

Дрались дети жестоко. Ивану Ивановичу довелось разбирать такой случай: по дороге из школы некий восьмиклассник избил сразу двоих, нанеся им серьёзные травмы. Разъярённые родители заявили, что передадут дело в суд. Оказалось, нападавший бил сразу двоих с такой яростью, что раздробил себе руки. Рентген показал повреждения костей и суставов.

– Надо же до какого состояния довели парня! – заметил Иван Иванович. – А вы знали о том, что ваши мальчишки его дразнили и били регулярно? И в этот момент он был в состоянии аффекта?

Оказывается, нет, – родители этого не знали. И этого не может быть вообще, дома дети так себя не ведут. А на нечуткость Ивана Ивановича обязательно будут жаловаться «в вышестоящие инстанции».