Виктор Кобеев - Эскизы к золотому ключику

– Аркадий Львович, вы не думали о том, что кто-то пытается выдавить вас из бизнеса вот таким способом? Скажем, многоходовая комбинация, с материалом в СМИ. Потом шум в прессе и на ТВ. В любом случае расследование, и в любом случае вам приходится обороняться. А когда противник ослаб, то можно и сделать предложение, от которого нельзя отказаться…

– От кого обороняться, от вас что ли?

– И от нас тоже. Иначе вы бы не встречались со мной.

– Что касается вашей фирмы, действительно есть резон. Обычно я решаю проблемы до того как они успеют появиться, а вот то что касается моего бизнеса – маловероятно, потому что слишком сложно и слишком уж цинично. Хотя с убийством могла и накладка получиться, пока ничего сказать не могу, может попугать хотели. Если бы я занимался мега проектами, типа нефтянки, энергетики, серьёзным строительным бизнесом или торговыми сетями, то вполне вероятно. Заклание «невинного ягнёнка» можно было рассматривать как один из вариантов. Но у меня уровень другой. Без куска хлеба с маслом, конечно, не сижу, но это всё не то. Ведь каждый поднимается до уровня своей некомпетентности. И я тоже свой предел знаю. Автосервис, такси, грузоперевозки, общепит – семья дети внуки, что ещё надо чтобы спокойно встретить старость? Помните Абдуллу из «Белого солнца пустыни»? Но это я так, к слову. Как, кстати, кофе?

– Замечательный.

– Искренне завидую. К сожалению, мне нельзя, давление, врачи не рекомендуют. Зона, знаете ли, здоровья никому не прибавляет.

Бромберг, замолчал, глядя в окно, но немного подумав, добавил:

– Ни тем, кто сидит, ни тем, кто сторожит, ни тем, кто туда направление даёт… Однако заговорился я с вами, если вопросов нет, извините – дела.

– Аркадий Львович, есть и только один. Почему именно я – тот человек, на которого вы вышли?

– Вопросом на вопрос отвечать не принято, но всё же… Надеюсь, вы не думаете, что я воспользовался утечкой информации из вашего отдела?

– Аркадий Львович, это уж совсем глупо с моей стороны спрашивать вас о том какими источниками вы пользуетесь.

– Чтобы у вас не возникало сомнения на эту тему, попробую сразу расставить точки над «и». Обычная логика, не более. Знать о том, что это дело поручат вам я, конечно, не мог, но предполагать – вполне. В вашем отделе только двое занимаются тяжкими преступлениями, и один из них – вы. Это – первое, и это знаю не только я. Существуют определённые нормы поведения, если так можно сказать – своеобразная этика, которая не позволяет мне встречаться с вашим начальством напрямую, за исключением особых случаев. А это убийство хотя и станет, скорее всего, резонансным, но не подпадает под данную категорию. Это – второе. Ваш рейтинг, если так можно сказать, в профессиональной криминальной среде достаточно высок. Вы считаетесь реальным человеком, который хорошо знает своё дело, и к тому же обладает качествами, которые доступны, далеко не всем. Вы, насколько я знаю, никогда не переходили допустимую черту в отношениях с преступным сообществом. Это – третье. Кому-то очень крупно не повезло в том, что это дело поручили именно вам.

– Комплимент?

– Мнение осведомлённого человека. Пока так. Однако мне пора. Если что-то появится интересное, Баранов с вами обязательно свяжется. Ни вам, ни мне личные контакты более не нужны по вполне определённым причинам. Всего наилучшего.

Бромберг встал и неторопливо направился к выходу. Он ушёл, а я остался со своими мыслями наедине. Действительно, говорить умеет, и правильно сказал Палыч, убедить может кого угодно и в чём угодно. Странно, что такой человек вообще мог оказаться за решёткой. Круто работали советские БХССесники, если уж он вывернуться не смог. Это не банальный спекулянт, который из-под полы джинсы продавал. Однако поверить на слово в то, что мафия – «не при делах»? Что же это получается? Только, только в газете появилась заметка о том, что готовится какой-то материал по поводу гастарбайтеров, тут же топ менеджер – мафиози идёт на прямой контакт и открещивается от возможных обвинений в свой адрес.

Вот уж действительно человек решает проблемы ещё до того как они появились. Более того, недвусмысленно заявляет, мол, если что узнаем – сдадим сразу. Если так, то, преступник, скорее всего, не их поля ягода. Наиболее вероятный вывод следует только один – профессиональное преступное сообщество вряд ли к этому случаю имеет отношение. Если бы, разборки возникли между криминальными полковниками, то Бромберг не стал бы втягивать в это дело полицию, – не положено, не его уровень.

Однако всё же, кто был инициатором очередного разоблачения, и почему Черновский решил взяться за него? В какой стадии находился этот материал? Откуда взялась информация? Вопросы, вопросы, вопросы, которые придётся задавать самому Черновскому, хотя сейчас делать это следует крайне осторожно. Мало ли что снова может устроить наш журналист. По-хорошему надо бы чтобы с ним поработали психологи. Надо бы, да «бы» мешает. Чует сердце, что Анастасия Черновская не единственная жертва в этом деле. Как будто кто-то специально муть со дна поднимает, чтобы я не смог разглядеть, что же там – внизу. Мои размышления прервал звонок сотового телефона.

– Саша, переговорил?

– Конечно.

– А чего молчишь?

– Думаю, Андрей Палыч, думаю. Завтра с утра хочу заглянуть в редакцию газеты и побеседовать с мадам Соболевой, по поводу её источников информации. Попрошу, чтобы пока не давали опровержения в газету по поводу этой статьи. Хотелось бы поговорить и с самим Черновским, но сейчас, похоже, это лишнее. Потом вместе с Зоркальцевым двинемся на похороны. Посмотрим что к чему.

– На счёт газеты ты долго думал?

По тону, каким это было сказано все сомнения в том, что я с первого раза получу «добро» отпали сами собой, а потому, надо бы как Бромберг, решать проблемы до того как они появляются.

– Саша, честь мундира надо отстаивать, это вопрос политики, пусть и местной, но политики, и не нам это решать, неужели ты не понимаешь? – раздражённо заметил Гусев

– Да всё я понимаю, только, Андрей Палыч, нам сейчас карты в руки. Газетчики помогли как нельзя лучше. С их подачи можно дезориентировать преступника. Пусть думает, что мы меж собой бодаемся, глядишь, где-нибудь, нюх потеряет, да и засветится.

– В этом что-то есть… – Палыч замолчал, обдумывая ситуацию. – Ладно, договорились. Сейчас попробую начальство убедить. Ты, возьми у криминалиста фотоаппарат с телеобъективом, может пригодиться. От присутствия на планёрке тебя освобождаю, ко мне зайдёшь после того как вернёшься с кладбища. Всё. До завтра.

В трубке раздались короткие гудки.

Однако моим планам по поводу встречи с прессой сбыться оказалось не суждено. Как только я появился в приёмной главного редактора, секретарь тут же доложила о моём прибытии. Ждать пришлось совсем недолго. Через несколько минут я уже сидел перед газетным начальством.