Сергей Генералов - Сказка о похищенной царевне. фантастически детективная

Емельян и в самом деле был повсеместно известным изобретателем предметов первой необходимости. Изобретал он эти предметы с удовольствием и неугомонно, то есть почти каждый день. И наизобретал уже столько, что в Галактике кого ни спроси, любой обязательно припомнит хотя бы парочку емелиных изобретений.

Да вот, к примеру, ковер-планетолет, на котором он повсюду тыркался. Отличная штука. Тряпка-тряпкой, а летает, что твой самолет! Царь Салтан, правда, очень не любил привычку Емельяна залетать на своём ковре-планетолёте прямо в окна. Считал её совершенно бестактной и не гигиеничной. Но уважал парня за изобретательский талант.

Ведь именно Емельян придумал звукоуправляемые дождевые тучи, которые на весь свет прославили царство славное Салтана. Ну, это когда поиграешь на дудочке одну мелодию – и туча послушно подползает поближе. А потом поиграешь другую – и дождик начинает идти. А когда дождик надоел – играй третью мелодию и он закончится! Так что, дожди у Салтана всегда шли именно там, где надо и только тогда, когда надо!

А ещё Емельян придумал манну небесную для откормки овец, баранов и прочей домашней скотины. Он варил её раз в месяц в большом котле, а потом добавлял в воду, которой поили царские стада. Никаких хлопот и чудес!…

Ну так вот.

Прошло, стало быть, два дня после похищения. Наступил третий. И решил в этот день Емельян-изобретатель проведать своего друга Ивана-царевича. Как он там? Ведь даже в окно не выглянет! Ну, вскочил, значит, с утра пораньше на ковер-планетолет и помчался.

А день, к слову вам сказать, выдался на редкость светлым и тёплым. Шумел царский сад, посвистывал на дудочке пастух, подгоняя поближе пухлую тучу, да в поле за садом покручивало важно хвостами царское овечье стадо. По мощёной дороге тянулся в город разношерстный народ на ярмарку, а из-за леса, из-за гор летел на ковре-планетолете Емеля.

Народ ничего не знал про похищенную царевну, а потому веселился и песни по дороге пел. Туча же лениво проплыла над дорогой, чуть в стороне от народа, накрыла царский сад и замерла. Через минуту-другую проворчал гром. Полился тёплый летний дождь. Пастух деловито сложил дудочку в сумку и ушёл до вечера. Вечером он как всегда вернется за тучей, а пока пусть себе на сад капает. А он, Пастух, тем временем вместе со всеми на ярмарку сходит.

И надо же – именно в этот момент через сад пролетел Емельян-изобретатель! Ну и понятное дело, тут же вымок до нитки! Вот вечно ему доставалось от своих же собственных изобретений.

Поворчав малость, Емельян отряхнулся, сбавил скорость и причалил к окну царевичевых палат на малых оборотах. И уже собрался постучаться в закрытые ставни…

Но не тут-то было!

Иван-царевич ставни-то на окнах закрывал в последнее время. Невыносимо, говорит, лицезреть весёлых людей! А сегодня что-то уж особенно невыносимо ему стало. И даже стереофонические гусли-самогуды, которые трендели с самого утра, не помогали царевичу. Тоже, между прочим, изобретение Емельяна.

В общем, терпел-терпел Иван, да и не выдержал.

– И кто только свадьбы эти выдумал! – не выдержал он. – Одни убытки от них и нервные переживания! Э-э-х!

Вскочил с лавки, распахнул ставни, и вышвырнул гусли в окно.

А тут как раз Емельян причалил! Ну и как всегда – получил своими же гуслями по лбу. Судьба что ли такая у всех изобретателей от своих изобретений страдать?

Вот так задумчиво почесывая шишку на лбу, да с гуслями подмышкой, Емельян шагнул с планетолёта на подоконник, а с подоконника в палаты. А Иван-царевич и бровью не повел, только вздохнул и снова завалился на лавку. Емельян укоризненно покачал головой и поставил на место инструмент.

– Гусли-то мои зачем сломал? – спросил он.

– Извини. Утомили они меня своими мазуриками, – хмуро ответил Иван-царевич.

– Не «мазуриками», а мазурками. Это танец такой.

– Ну, вот и научи их чему-нибудь другому.

С этими словами Иван отвернулся лицом к стене.

– Да ты хоть знаешь, какой сегодня день? – спросил Емельян.

– Не знаю, и знать не хочу.

– Да послезавтра уже война с Берендеем начнётся! Тогда уж точно ничего не исправить! И Василису навсегда потеряешь, и людей погубишь и в тартарары всё опрокинешь! Один день остался! А ты разлёгся тут как Илья Муромец! А ну, вставай!

– Не встану.

– Да кто же кроме тебя царевну разыщет-то?! Папа межгалактический, что ли?!! Вставай, тебе говорят!!!

– Отстань!

– Вставай, дылда неотёсанная!

И Емельян так дёрнул за бархатное покрывало, что царевич кубарем скатился на пол. А потом вскочил как ужаленный, затопал ногами и засверкал глазами.

– Да как ты смеешь! – закричал он. – Я тебе не ванька-встанька! Я царевич! Понял?! Поди вон, гусли чинить! И оставь меня в покое! У меня депрессия!

– Ничего себе депрессия! Вон, сил сколько – чуть хоромы все не разнес в щепки! – одобрительно заметил Емельян. – А если силы есть – чего сидеть-то попусту, а?

Вздохнул тут Иван-царевич особенно тяжко и грустно сел на скамью.

– Да как же я Василису-то найду? – растерянно спросил он. – Вон и отец ее уж искал, и мамки да няньки искали, и богатыри второй день бегают днем с огнем…

– Я знаю, кто нам поможет, – сказал тут Емельян решительно.

Царевич с сомнением посмотрел на друга.

– А успеем ли? До войны-то?

– Так надо поторопиться!

Изобретатель подошёл к двери, распахнул её и гаркнул во весь голос:

– Походную одежду Ивану-царевичу!

За дверью забегали.

– Ну, началось… – проворчал Иван.

Посопротивлялся малость Иван-царевич – это уж как положено.

Но потом, пусть и без особого энтузиазма, а надел свой походный кафтан, заправился да перепоясался. Собрался, одним словом в дорогу. «Ну в самом-то деле, – подумал он, – чего на лавке лежать? Может, Емеля и вправду сообразил что дельное?».

Емельян тем временем выпихнул царевича прямо из окна на свой ковёр-планетолёт и устроился рядом сам.

– Куда мы? – спросил Иван.

– На Кудыкину гору. Подними воротник – будет сильно дуть.

Емельян приказал ковру лететь, и они тут же понеслись со свистом над полями, над лесами и над тучами. Да так, что у Ивана-царевича уши заложило, и душа в пятки спряталась. И неслись они, не останавливаясь, прямо до Кудыкиной горы.

А была эта гора, между прочим, самой высокой в царстве. Зодчий Кудыкин возвел на ней царский космодром, чтоб, значит, удобно было из любого закоулка Галактики прямиком к Салтану в гости заглядывать. И с тех пор гору прозвали Кудыкиной. Туда-то и направил свой ковер Емельян-изобретатель. Там, на космодроме, их с царевичем уже ждал «Летучий корабль» – чудо-звездолёт, построенный Емельяном без единого гвоздя в прошлом году, да так еще и не испытанный. Вот, стало быть, и пришло время испытать его первым дальним путешествием.