Лернер Анатолий - Город двух лун. Первая книга романа «Завет Нового времени»

Сенсация захлебнулась. Обыватель теперь знал то, что ему положено было знать давно: что основная часть находок – это древнейшие иудейские тексты, а вторая часть собрания, значительно меньшая, относится к так называемым хроникам, где «секта первых христиан» описывала скучную внутреннюю жизнь еврейской общины.

Пережив восторг открытия, пресса так и не дождалась подробностей, постаравшись поскорей забыть о скользкой теме.

Скучно тянулись годы, в течение которых, псевдонаучные исследования закончились выработанным учёными «Консенсусом», согласно которому были свято соблюдены интересы церкви.

С тех пор к основной части рукописей, попавших в руки «Консенсуса», уже никто не допускался. Они почётно переехали в высокоразрядную тюрьму папства, где постепенно разрушались, превращаясь в прах.

В доме Вайехи светло и просторно. Утренний ветерок гуляет по богато обставленным комнатам. Дом кажется пустым, потому что спит многочисленная семья Вайехи. Спит и сам хозяин. И снится ему сладкий сон, будто утренней порою встречает он в своём доме «Честь Веры» – мудреца Юсуфа Ибн Айюба, Салах ад-Дина, – победителя крестоносцев.

Салах ад-Дин передал ключи от Храма Гроба Господня в руки рода Вайехи. И с тех пор Справедливейший и Мудрейший является их покровителем.

– Мудро ли я поступил, что вручил тебе ключи от храма неверных, Вайеха? – спрашивает Салах ад-Дин. И Вайеха отвечает с поклоном:

– Ты мудр и справедлив. С тех пор, как ты отдал ключи от храма неверных в руки достойных мусульман, – Вайеха снова поклонился, – а сам храм – православным, все христиане быстро нашли общий язык, поделив Голгофу на секторы.

Этот порядок поныне не изменялся. Да будет так до скончания веков.

– Амэн, – кивнул покровитель, и спросил: – Скажи, Вайеха, не встречал ли ты крестоносцев, смущающих умы правоверных и рыскающих в поисках сокровищ?

– О лучезарный Салах ад-Дин! Весь мир сошёл с ума. Все уподобились крестоносцам, мечтая о лёгкой и скорой наживе.

– Ты прав, Вайеха, – вздохнул лучезарный, – всё это, увы, так. Но я спрашиваю о крестоносцах из ордена Иоанна.

– О великий Юсуф Ибн Айюб, мудрейший Салах ад-Дин, – на этот раз Вайеха согнулся в поклоне до самого пола, – крестоносцев из ордена Иоанна уже давно никто не встречал.

– Никто не встречал, а ты, Вайеха, встретишь, – сказал гость, вставая с ковра, – встретишь, – повторил он, – и поможешь им сделать то, за чем они придут.

Победитель крестоносцев отвернулся и исчез.

– Нет! – вскричал Вайеха и… проснулся от невозможности заверить покровителя в том, что ордена Иоанна давно нет.

…И предстало перед ним утро, полное свежести, и Вайеха постарался забыть о сне. Он встал с кровати, обул тапки, и в нижней рубашке спустился в гостиную. Здесь он включил телевизор и ушёл на кухню готовить кофе. Пока закипала вода, он раскрыл морозильную камеру, достал из неё кусок мяса и вышел с ним во двор. Огромный пёс уже поджидал хозяина, и тот лишь швырнул мясо в его сторону, после чего равнодушно захлопнул дверь. Пёс поймал обледенелый брусок на лету. Его зубы раскрошили лёд, и на глазах выступили слёзы обиды. Но хозяин не видел собачьих слёз. Он снова был озабочен сном, снова возвратился к разговору с Салах ад-Дином. Машинально он заварил кофе, машинально собрал поднос, машинально понёс его в салон, где на низком диване напротив дорогого телевизора, плюющегося новостями, сидел неожиданный гость.

Вайеха едва не уронил кофейный набор, а гость встал с дивана и, разведя руки в приветствии, с улыбкой произнёс:

– Какое утро без чашечки кофе можно назвать добрым? Угостишь, хозяин, коллегу, чья жизнь сложилась несколько иначе? – Он перехватил из трясущихся рук Вайехи медный поднос и поставил его на роскошный журнальный стол.

– Слава Аллаху! – произносит Вайеха, справившись с собой, и раскрывая объятья.

– Пришёл проститься, – проговорил гость, обнимая хозяина дома.

С Вайехой происходит то, что известно под названием «дежа вю». Что-то упорно не даёт ему забыть о сне. Он видит, что и просторный зал гостиной, и то, как он залит утренним солнцем, и загнутый край ковра, где стоят дешёвые пластиковые сабо гостя, – всё напоминает о покровителе из сна.

Гость и хозяин пьют утренний кофе, и Вайеха улыбается гостю: – Как я рад тебе! – говорит он. – Но, дорогой Ашан, почему тебе не сидится дома? – Не могу, – отвечает Ашан, – ухожу в Пустошь. Дети Тьмы увезли свитки Храма, а я больше полувека остаюсь не у дел, и выслушиваю сказки о ессеях, – какими они были прекрасными первыми христианами!

– Успокойся, дорогой, – утешал гостя коллега, – кто-то помог тёмной стороне, найдётся человек, который поможет и светлой. Диалектика!

Вайеха вспомнил глаза своего сиятельного покровителя, великого Юсуфа Ибн Айюба, когда тот спрашивал его: «Не встречал ли ты крестоносцев, смущающих умы правоверных и рыскающих в поисках сокровищ?»

– Оставайся, никто тебя не гонит из наших мест.

– Нет.

– Ну, если тебя не устраивает почётная пенсия при павильоне-хранилище в Иерусалиме, то старься в пустыне или в тайных комнатах Ватикана. Мне больше дела нет.

– Да пойми ты, наконец, ключник! – вскричал в сердцах Ашан, но осёкся, и услышал в ответ:

– Голем!

– Прости, – улыбнулся Ашан, – погорячился.

– И ты меня прости, Ашан, – с достоинством произнёс хозяин дома. – Не ключник я, а хранитель ключей Храма Гроба Господнего.

– Пусть так. Но даже ты понимаешь, что если Спаситель не умирал на кресте, то, стало быть, и гроб его не здесь, и твои хозяева вместе с тобой едите от чужого!

– Зря ты так, а между тем, ты в моём доме, Ашан! – напомнил Вайеха гостю, которого, несомненно, побаивался не меньше, чем приснившегося Салах ад-Дина, – и попрошу тебя соблюдать принятый консенсус.

– Ещё чего! – рявкнул гость. – Кто тебя научил таким словам?

– Во всём мире договорились соблюдать, – твёрдо произнёс Вайеха.

– А я не из вашего мира! – захохотал гость. – И не ври, что во всём мире договорились. В моём мире невозможно договориться с Тьмой. И новое поколение учёных тоже не хочет мириться с нею. И плевать мы хотели на ваш консенсус!

– Мы, мы, мы! – Вайеха с трудом сдерживался в рамках приличия. – Да кто эти «мы»? Эрик фон Дэнникен? Сэмюэл Брэндон? Ричард Ли и Майкл Бейнджет? Захария Ситчин? Кто – мы?

– Мы – это новое поколение учёных, поставивших все каноны под сомнение. Мы – это те, кто не принимает выводов всех прежних комиссий, кто будет спорить, спорить, спорить. Расшатывать! – Ашан показал, как он вместе с новым поколением учёных расшатает ортодоксальные научные и религиозные догмы.

– Нельзя, Вайеха, чтобы какой-нибудь… решил, что может остановить приход того, что грядёт.