Алиса Юридан - Повороты

– Да брось, Сара, – улыбнулся лучший детектив отдела.

– Ты находишь это забавным? – Эванс прищурилась, но голос её был спокоен и даже чуть весел.

– А разве это не так? Хотя основные цели – практика и проверка. И, знаешь ли, обе цели достигнуты!

– По-твоему, она справилась?

– И весьма неплохо.

– Всё равно, это как-то жестоко, что ли. Знаешь, сколько у неё всего в голове пронеслось от первого шага к кабинету до последнего слова разговора?

– Знаю.

Сара покачала головой. Всё же Уолтер не церемонится с методами. Но в чём-то он прав.

Из кабинета вышла Вирджиния, спокойно кивнула им и направилась к выходу. Актриса держалась достойно – особенно для новоиспечённой вдовы. Впрочем, на то она и актриса.

Рэйчел же осталась сидеть на стуле, ровно в таком же положении, в каком вела этот нелёгкий разговор. Сил у неё не было совершенно.

Когда она вошла в кабинет, сразу же почувствовала, как по спине струится холодный пот. Стало жарко, но пиджак она снять не могла. Вирджиния с безразличием отнеслась к ней и к её возрасту, к её волнению и неопытности, написанным на лице. Это немного приободрило Маккартни. Если бы подозреваемая сразу же начала выказывать презрение или что-то ещё в этом роде, Рэйчел бы спасовала.

Она начала разговор, как и было положено. Вроде всё шло неплохо. Рэйчел листала папку и что-то помечала в блокноте, совершенно не представляя, что будет дальше. В какой-то момент она явственно почувствовала, что Уолтер Корнетто слышит каждое их слово, каждое её слово. Перед глазами у неё возникло лицо детектива, болезненно реагирующего на её бесполезные попытки вести этот разговор. Рэйчел замолчала, не зная, что говорить. Она боялась, что из её рта вылетит очередной нелепый вопрос или ещё более нелепое замечание, и Корнетто не выдержит, выбьет дверь и вышвырнет её вон вместе со стулом. Сердце Маккартни колотилось так неистово, что, похоже, даже Вирджиния Хоффман это слышала. Она поинтересовалась, всё ли с ней в порядке, и Рэйчел пришлось как-то взять себя в руки.

Что же в итоге выяснилось? Весь вчерашний день Вирджиния провела в театре. Утром и днём были репетиции и организационные дела, вечером – спектакль. Её видели десятки театральных работников и сотня зрителей. Всю ночь они с актёрами отмечали успех пьесы там же, в театре. Свидетелей этого полным-полно.

Теперь Хоффман ушла, а Эванс и Корнетто стояли в кабинете рядом с Маккартни. Сара, похоже, знала, что к чему. И чёрт с ней. Не она сюда её послала. Рэйчел подняла глаза на Корнетто, и сердце её снова заколотилось, но теперь уже не от страха, стыда и осознания своей нелепости, а от негодования.

– Вы… – она задохнулась на полуслове.

– Маккартни, спокойно, – скомандовал Корнетто. – Это было для твоего же блага.

– Да знаете, что?! Я ведь была уверена, что она – убийца! Что если я что-то не то скажу или сделаю, то буду виновата в том, что мы её упустим! Чёрт, почему было сразу не сказать?! – выплеснув первые эмоции, Рэйчел начала постепенно успокаиваться. – Это ведь даже не допрос был! У неё стопроцентное алиби. Безукоризненное. И вы знали это, разумеется, только мне забыли сказать, наоборот – намекнули, что это сверхважный подозреваемый и сверхважный допрос!

– Ни на что я не намекал, – невозмутимо изрёк Корнетто. Саре даже стало жаль Маккартни – она знала, как превосходно Уолтер управляется с полунамёками, недосказанностями и двусмысленными жестами.

– Теперь понятно, почему вы послали меня туда! С этой парочкой официальных вопросов и стандартной информацией справился бы любой! Если б знал, что это просто-напросто…

– Ш-ш-ш, – Уолтер прервал Рэйчел на полуслове. – Слушай, ты разволновалась, и это немного затуманило твой мозг. Разумеется, никто бы не послал тебя разговаривать с подозреваемой. Пусть даже вероятность того, что она виновна, была бы меньше процента – с ней бы разговаривал я.

– Или я, – кивнула Сара.

– Понимаешь, ты просто не могла ничего испортить. Портить-то и нечего.

– Да, но я же…

– Скажем так – это было боевое крещение. Ты неплохо справилась с разговором. Но прежде всего – с самой собой. Я удовлетворён.

Рэйчел растерянно замолчала, не ожидая таких слов. Ей-то казалось, что всё было ужасно. Вот уж верно, мозг затуманен. И немудрено, чёрт побери!

– Иди-ка перекуси, – Корнетто в который раз за утро похлопал её по плечу. – Напротив неплохая забегаловка, мы обычно там и ошиваемся.

Рэйчел выдавила из себя жалкую улыбку и кивнула. Потом ещё раз осознала, что всё позади, что она справилась и вроде как оправдала ожидания, и улыбнулась уже по-настоящему.

– Вот, другое дело, – ободряющим голосом окончательно вернула Рэйчел к жизни Сара. – Ты молодец, – подумав, решила добавить она.

Окрылённая Рэйчел направилась к выходу, Уолтер отправился к своей бумажной писанине, а Сара осталась стоять у открытого кабинета, ещё хранившего шлейф духов Вирджинии. Взгляд её остановился на пустом стуле Рэйчел. Совершенно невозможно было сказать по её лицу, о чём она думает, но это что-то явно не было чересчур весёлым.

Постояв так с минуту, Сара вздохнула, закрыла дверь и вышла на улицу перекурить.

Может, появление Рэйчел не так уж и плохо? Сара могла допустить такую мысль. Но она не любила появления новых людей в устоявшемся коллективе, тем более, такого внезапного появления. И если бы они действительно нуждались в сотруднике, то ещё можно было бы закрыть глаза. Но данная ситуация… Сара почувствовала, что начинает злиться, а это случалось с ней нечасто. В любом случае, надо просто приглядывать за этой Маккартни, чтобы она не наломала дров, и заниматься своими делами. Злиться сейчас было бессмысленно. «Бессмысленно»… Сара чуть улыбнулась. Перед ней живо встал тот день, когда в отделе была затронута эта тема. Майкла тогда с ними ещё не было, но уже была их сплочённая троица – Сара, Уолтер и Райан.

В тот день, когда Эванс вошла в кабинет, Уолтер с Райаном обсуждали одно злосчастное дело – одинокая мать, по родительской небрежности потерявшая сына, покончила с собой.

– Не понимаю, зачем было убивать себя, – упрямо гнул своё Корнетто. – Ну кому от этого стало лучше? Ну что это изменило?

– Она просто не смогла жить с таким тяжёлым чувством вины, и я отчасти её понимаю, – Райан сел на краешек стола и отхлебнул кофе.

– Неужели? Насколько же тяжёлым должно быть это чувство, чтобы лишить себя жизни? И что именно ты понимаешь?

– Я… Не исключено, что на её месте я поступил бы так же, – неохотно ответил Райан.

– Вот. Вот! – возликовал Корнетто. – Исключено! Ты бы так не поступил. Потому что ты совершенно иной тип человека.

– Чёрствый и не знающий чувства вины? – усмехнулся Райан.