Юлия Вознесенская - Асти Спуманте

Посетительница вошла, представилась и спокойно уселась в предложенное Миллером кресло. Апраксина отметила строгую элегантность ее синего костюма и серых туфель, сумочки и перчаток – все было явно куплено в ансамбле и стоило недешево. Выглядела она не столько молодо, сколько моложаво. Косметика, прическа – все было в полном порядке, вот только лицо самую чуточку напряжено, что от графини не укрылось.

– Ну вот, госпожа фон Кёнигзедлер, – сказал инспектор, добродушно улыбаясь, – могу вас обрадовать: мы нашли вашу машину.

– О, в самом деле? Я вам так благодарна, инспектор Миллер! И где же она была? Машина в порядке, я надеюсь? А похитителей вы тоже нашли?

– К сожалению, похитители скрылись, бросив вашу «ауди» неподалеку от австрийской границы. Видимо, они не рискнули пересекать границу в машине с чужим номером, опасаясь, что вы уже успели сообщить в полицию. Машина в полном порядке, и вы скоро сможете ее забрать.

– Великолепно! – с искренним облегчением сказала Ада фон Кёнигзедлер.

– Но прежде небольшая формальность. Я должен задать вам несколько вопросов.

– О, пожалуйста!

– Фрау Бауман, зафиксируйте нашу беседу, пожалуйста!

– Слушаюсь, инспектор! – Апраксина положила руки на клавиатуру компьютера.

Миллер задал сначала несколько приличествующих ситуации вопросов: где и когда была куплена машина, есть ли у госпожи фон Кёнигзедлер место в гараже или она всегда оставляет свой автомобиль на улице перед домом? Часто ли она забывает ключ в машине и всегда ли запирает дверцу? Не видела ли она в день угона подозрительных лиц неподалеку от машины?

Ада фон Кёнигзедлер на все вопросы ответила обстоятельно и толково, а на последний заявила:

– В доме, где я живу, абсолютно все жильцы – подозрительные личности.

– Как такое может быть? – удивился инспектор.

– Видите ли, я временно проживаю в однокомнатной меблированной квартирке в доме, где около тысячи таких же квартир и больше тысячи временных жильцов. Почти все они иностранцы-эмигранты.

– Простите, но вы…?

– Да, я не немка, я – русская. Но я не эмигрантка, поскольку, еще живя в СССР, вышла замуж за германского подданного. У меня немецкое гражданство.

– Могу я поинтересоваться, госпожа фон Кёнигзедлер, кто у вас муж? Он живет вместе с вами?

– Мой бывший муж архитектор Клаус фон Кёнигзедлер, и он, конечно же, живет не в меблирашках, а в собственном доме. Но сейчас мы с ним находимся в процессе развода. Потому-то я и вынуждена жить в этом ужасном доме на улице Эйнштейна.

– Муж выделяет вам достаточные средства на жизнь? Простите, что я задаю этот вопрос, но похитители могли интересоваться не только машиной: вполне возможно, что они рассчитывали найти в салоне машины какие-то дорогие вещи, вызнав, что вы человек состоятельный.

– Состоятельный человек – это мой муж. У меня нет ничего, кроме огромного минуса в банке, и на жизнь я зарабатываю собственным трудом – работаю машинисткой. – При этих словах Ада фон Кёнигзедлер покосилась на сидевшую в углу Апраксину, но, наткнувшись взглядом на жуткую голову пантеры, тотчас отвела глаза. – Навряд ли моя скромная особа могла заинтересовать настоящих грабителей. Я уверена, инспектор, что угонщики – это мальчишки из нашего же дома, турки или итальянцы, которым просто захотелось покатать своих девчонок. Не стоит за ними гоняться! Конечно, если моя машина действительно в порядке.

– Она в полном порядке, уверяю вас! А угонщиков мы, конечно, специально искать не станем, но они еще вполне могут обнаружиться случайно, по какому-нибудь другому делу. Кстати, а где вы служите?

– В одном частном машинописном бюро.

– Могу я на всякий случай узнать его адрес?

– Пожалуйста, Эттингенштрассе, 26.

Апраксина за своим столиком вдруг громко чихнула.

– Будьте здоровы, госпожа Бауман, – рассеянно сказал инспектор и поглядел на экран. Там стояло: «Скажите, что через час она может получить свою машину. Не раньше, чем через час!». – Ну что ж, у меня больше нет к вам вопросов, госпожа фон Кёнигзедлер. Вы можете быть свободны. Через час подойдите в автоинспекцию вот по этому адресу: к тому времени я оформлю все документы, отправлю распоряжение по факсу, и вам выдадут ваш автомобиль.

– Мне для этого нужны какие-нибудь документы?

– Захватите с собой паспорт и права.

– Но права-то как раз и остались в машине! – Ада фон Кёнигзедлер заметно побледнела, отчего пятна румянца на ее щеках стали выглядеть неестественно.

Апраксина опять чихнула. «Отдайте ей права» – прочел инспектор на экране.

– Гм. Ах, простите, чуть не забыл! Хорошо, что мы с вами об этом заговорили: ваши права были в машине, в отделении для перчаток. – Инспектор встал, подошел к железному шкафу, открыл наборный замок и, немного покопавшись внутри, вернулся к столу с правами. – Пожалуйста, госпожа фон Кёнигзедлер!

Ада Кёнигзедлер взяла свои права, сердечно поблагодарила инспектора Миллера, попрощалась и ушла.

– Ну, ваши впечатления? – спросил Миллер.

– Интересная дамочка. Вы заметили, что она запомнила вашу фамилию, написанную на табличке у двери, несмотря на то, что явно очень хотела поскорее отделаться от этого вызова?

– Да, заметил и оценил: люди всегда ценят, когда к ним обращаются по имени.

– По крайней мере, так утверждает великий учитель лицемерия Карнеги. Она хотела произвести на вас хорошее впечатление.

– Весьма польщен, – буркнул инспектор.

– А еще она несомненно знала покойную.

– Я это тоже понял и удивился, что вы предложили отпустить ее без допроса.

– Она была готова к допросу, инспектор, – зачем нам с вами такой допрос?

– Я мог бы предъявить ей фотографию Неизвестной для опознания.

– А она бы ее «не узнала», только и всего. Этим вы бы ее только вспугнули и насторожили. Нет, мы пойдем с другого конца!

– С какого же?

– С места ее работы. Сейчас я отправлюсь в это машинописное бюро на Эттингенштрассе и попробую прощупать ее коллег. Но теперь я уже могу вернуть себе человеческий облик, тем более что через час с небольшим мы можем столкнуться с нею носом к носу.

Апраксина извлекла из сумки толстый вязаный жакет зеленого цвета и коричневые уличные туфли на низком каблуке, затем вывернула свою устрашающую сумку наизнанку, и та, к удивлению инспектора, превратилась в обычную плетеную кошелку с двумя ручками, с какими ходят по магазинам пожилые баварки. Затем в сумку были уложены черный парик, очки и плащ. Надев свою зеленую шляпу, Апраксина превратилась в приличную старую даму, не богатую, но полную достоинства. Инспектор с улыбкой наблюдал за ее преображением.

– Ну, вот я и готова! – сказала Апраксина.

– А все-таки, графиня, прежде вы выглядели значительно моложе! – упрямо сказал инспектор, провожая ее до дверей.