Виктор Бондарчук - Старлей из УГРО, или Честь имею. Книга первая

© Виктор Бондарчук, 2016

© Михаил Кулешов, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-2063-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Совещание у начальника городского управления МВД генерал-майора Красавина проходило на повышенных тонах. Обстановка в огромном кабинете постепенно, но неотвратимо накалялась и могла взорваться с минуты на минуту. Генералу казалось, что подчинённые не чувствуют всей тяжести случившегося. Не только не чувствуют, но и элементарно не хотят вникать в проблему. Не прониклись, так сказать, ответственностью как он, их главный руководитель. Сидят себе, уткнув глаза в стол; ни бэ тебе, ни мэ. И он, к своему стыду, не знает, как пробудить в них святое чувство долга и ответственности. Вон тот молодой вообще чёрт знает, о чём думает, уткнулся украдкой в телефон, и плевать ему на всё здесь происходящее. Но это и хорошо, надо об кого-то персонально «ноги вытереть», чтобы другим неповадно было, чтобы начали усиленно думать, как преступление раскрыть, а не убежать поскорее к жениной заднице.

– Молодой человек, как вас там? Доложите, что думаете по данному преступлению.

– Старший лейтенант Углов. Что вас конкретно интересует, товарищ генерал? По преступлению всё сказано. Всё, в общем-то, понятно.

– Что лично вам понятно, старший лейтенант?

– Боюсь, что в самое ближайшее время это преступление нам не раскрыть…

Генерал чуть не задохнулся от гнева. Взором полным ярости и презрения, он оглядел присутствующих начальников угрозыска города и их подчинённых. Никто глаз от стола не оторвал, и фактически на реплику младшего коллеги не отреагировал. Красавин снова уперся взглядом в старлея, который стоял перед ним ну очень уж расслабленно. Совсем не по стойке смирно, как положено стоять перед большим начальством. И по виду до безобразия спокоен. Всё это с утроенной силой взъярило генерала.

– Какой-то сопляк подвергает сомнению раскрытие резонансного преступления, а опытные сыскари молчат…

Он специально подкинул эти ментовские слова про опыт сыскарей. Так сказать, показал, что ценит всех, кроме этого сопляка.

Ответил ему снова этот самый Углов, хотя его никто об этом уже не просил. На рожон вроде как попёр.

– Я не сопляк, товарищ генерал, а один из опытнейших оперативников в нашем отделе.

Красавин вылупился на него, по-другому и не скажешь, с изумлением. Такого с ним никогда не случалось. Не принято в России перечить начальству, тем более, большому. И как ни странно, а эта реплика и спокойствие младшего офицера притушили гнев в нём самом. И он почти спокойным голосом спросил:

– Ну, если вы самый опытный из присутствующих, тогда расскажите нам, не очень большим профессионалам, почему страшное преступление, которое поставило на уши всю полицию города, не будет раскрыто?

– Так всё очень просто. Преступники скрылись с места преступления, не оставив никаких улик. Мы даже не можем ещё определить марку мотоцикла, который использовали бандиты. Этот агрегат похож на три разные модели, по словам немногочисленных свидетелей. Преступники очень тщательно изучили расположение камер наружного наблюдения, так как ни в одной не засветились. Ушли, то есть уехали, на мотоцикле теми улицами и дворами, на которых камер видео наблюдения и в помине не было. Они шумно не газовали, не неслись под сто километров, пугая прохожих. Проехали так спокойно и чинно, что их никто не запомнил. По крайней мере, первые опросы свидетелей ничего не дали. Три инкассатора, которые непосредственно столкнулись с налётчиками, убиты наповал. Оружие преступники не бросили, как обычно. И здесь след обрывается. Думаю, что и пули, извлечённые из тел убитых, ничего не дадут. Мы уже сталкивались с самопальными стволами без нарезки. С десяти метров с такого оружия попасть точно в цель сложно, а с пяти или в упор – без проблем. Но это лично мои неутешительные выводы.

Начальник городской полиции озадачился ответом. Ведь по молчанию старших офицеров понятно, они такого же мнения, как и этот старлей. Ну, нет. Так не пойдёт! Он не даст им, молча, отсидеться, но пока надо дожать этого борзого опера.

– И вы, товарищ старший лейтенант, предлагаете ничего не делать? Дело отправить в архив, и всем спокойно разойтись? И дальше продолжать «протирать» штаны по кабинетам, так что ли?

– Вы – генерал, вы – наш начальник, вы и командуйте, а мы будем исполнять…

А это уже наглость и вызов. Надо жёстко пресечь на корню, чтобы остальным неповадно было. В назидание другим надо «урыть» этого молокососа раз и навсегда. Надо показать власть и силу присутствующим.

– Все молчат, значит, согласны? Преступление никто и не думает раскрывать? Тихо отсидимся, отмолчимся, всё само собой утрясется со временем, так что ли? Обещаю вам, не отсидитесь и не отмолчитесь! За это резонансное преступление ответят лично все здесь присутствующие. Не можете работать – уступите место другим, более способным.

Снова бросает реплику молодой оперативник, продолжающий стоять перед очами высокого начальства. И это не просто вызов, это «наезд», выражаясь по уголовному. А в душе уже проскользнула осторожная мысль, может, не надо слишком страсти нагнетать, когда в розыскном деле толком не понимаешь. И чёрт бы с ним, с этим старлеем, но тот всё никак угомониться не может.

– Товарищ генерал, а вы сами хоть одно дело раскрыли? В нашей среде ходят слухи, что вы в полицию пришли из областной администрации, чуть ли не из АХО. Мундир полицейского надели совсем недавно.

– Во-первых, это к делу не относится, товарищ старший лейтенант. А во-вторых, не вашего ума дело. У меня своя работа, можно сказать, больше административная, у вас своя. Богу богово, а кесарю кесарево. Вот вы лично, чем можете похвастаться на ниве оперативно-розыскной деятельности? Что вы там нараскрывали?

– На моём личном счету три раскрытых преступления только за этот год.

– Вот даже как. Очень уж гордо. Самонадеянное заявление. Вы работали один? Никто из коллег не помогал вам, новоявленному Шерлоку Холмсу?

– Коллеги помогали, конечно, но моя роль была главенствующей. Что есть, то есть. Это так, скажем для справки. Конечно, звучит как хвастовство, но излишняя скромность только вредит мне: в звании не повышают, без премии оставили…

– Да ты у нас герой! Правда весь из себя разнесчастный: без звания и премии. Мимоходом нажаловался. Непосредственного начальника сдал.

– Вы ошибаетесь, товарищ генерал, я не разнесчастный и никого не сдавал. Я просто открыто и прилюдно выразил своё мнение. Разве я не могу гордиться своими производственными успехами? Что есть, то есть. И простите, а прочему вы мне тыкаете? Я офицер полиции.