Петр Котельников - Детектив без детектива. Автобиографический роман

Палачи не раскаивались в своих действиях: ни те, кто делал карьеру на предательстве, ни те, кто готовил уголовное дело, подводя невинного к высшей мере наказания. И те и другие верили в правоту своих действий, амбициозность делала их слепыми.

К примеру, нарком внутренних дел Николай Иванович Ежов в последнем слове своем говорил: «Я боролся с врагами советской власти… Я уничтожил 14 тысяч чекистов, когда они изменили своему долгу!… Я жалею, что не могу их и дальше уничтожать…»

Ежов, перед лицом смерти продолжал лгать, как и лгал, вступая в ряды большевиков, скрыв свою национальность. Мать у него была литовка. Сам Ежов владел достаточно хорошо литовским и польским языком. Почему солгал? Да потому, что за рубежом осталось много родственников, а это мешало бы продвижению по служебной лестнице. Пришло время, слишком большая информация об уничтожении безвинных людей, заложивших саму основу рабоче-крестьянской власти, скопилась в голове Николая Ежова, – опасным стал! И это малое, скрытое в вину бывшему наркому было поставлено…

На смену Ежову пришел Берия. К нему как-то в июне месяце 1939 года пришла бумага, подписанная Председателем Совета Народных Комиссаров Молотовым: «Разобраться!» Лаврентий Павлович был и талантливее и значительно умнее Николая Ежова.

Берия стал внимательно читать докладную записку…

…Хору капиталистических шавок от генетики в последнее время начали подпевать и наши отечественные морганисты. Вавилов в ряде публичных выступлений заявляет, что «мы пойдём на костёр», изображая дело так, будто бы в нашей стране возрождены времена Галилея. Поведение Вавилова и его группы приобретает в последнее время совершенно нетерпимый характер. Вавилов и вавиловцы окончательно распоясались и нельзя не сделать вывод, что они постараются использовать международный генетический конгресс для укрепления своих позиций и положения… В настоящее время подготовка к участию в конгрессе находится целиком в руках Вавилова, и это далее никоим образом нельзя терпеть. Если судить по той агрессивности, с которой выступают Вавилов и его единомышленники, то не исключена возможность своеобразной политической демонстрации «в защиту науки» против её «притеснения» в Советской стране. Конгресс может стать средством борьбы против поворота нашей советской науки к практике, к нуждам социалистического производства, средством борьбы против передовой науки.

На докладной стоят подпись и виза президента ВАСХНИЛ, академика Лысенко.

Берия задумался. Он отлично понимал, что присланная докладная ставить целью устранение всех, кто мешает Т. Д. Лысенко. Понимал Лаврентий Павлович и то, что Исай Израилевич Презент, написавший эту докладную, не остановится перед тем, чтобы не направить бумагу самому Сталину. Берия приказал доставить ему досье на Вавилова и Презента.

Написавшего донос глупым никак не назовешь… И личной местью здесь не пахнет. Только расчет. Убрать того, кто может его Исая Израильевича легко лишить служебного местечка и материальных благ связанных с ним. Обосноваться во Всесоюзной сельскохозяйственной академии, стать академиком, не зная биологии, никогда не изучая естественных дисциплин совсем непросто ему, окончившему трехгодичный факультет философии при Ленинградском университете.

Изучавшим марксистко-ленинскую философию и не истребованных самим партийным аппаратом следовало подумать о том, куда пристроиться, чтобы к куску хлеба и кусочек масла прилип. Стать подобием рыбы-прилипалы там, где властвуют физика, химия и математика, Исай Израильевич не мог, слишком легко математические науки определяют невежество. Вот и решил начинающий философ полем деятельности своей избрать биологию, где немало невежественных нашло прибежище.

Несколько лет он пытался пристроиться к какому-нибудь крупному ученому с тем, чтобы находясь с ним рядом облекать чужие научные мысли в одежды марксистской философии… в качестве философа теоретически осмыслять чужие научные идеи. Несмотря на природную изворотливость «философу» никак не удавалось прилепиться к достаточно крупному «шефу». Отверг его и Николай Иванович Вавилов, когда он пытался соблазнить того своими лестными предложениями. А вот для Лысенко такая фигура, как Презент, была истинной находкой. Одесский агроном слишком быстро поднимался по общественной лестнице. Следовало подумать, как на достигнутых высотах закрепиться? Надо было показать себя «ученым», а знаний для этого явно не хватало. Элементарные знания биологии были за семью замками для него. Нужны были какие-то общие идеи, теоретические взгляды. Надо было явить себя ученым. Лысенко завял бы на своих делянках, копаясь в земле, как увяли и ушли в безвестность многочисленные «новаторы» того периода времени.

Встреча с Презентом была для Трофима Денисовича истинным подарком судьбы. На одном огульном отрицании генетики и неподкрепленном наукой практицизме долго на поверхности не продержишься. Надо было поддержать марксистско-ленинскими идеями, придать вид собственной позитивной программы Презент стал для Лысенко «серым кардиналом»

Возможно так же думал и Берия об академике Презенте, когда рассматривал побудительные причины, заставившие того использовать общие фразы, без единого намека на конкретные дела. Время атаки Презент рассчитал точно: Лысенко находился в пике карьеры, а Вавилов – на спаде. Берия прекрасно знал характер Сталина, жестокий и непредсказуемый. Но еще одно твердо знал Лаврентий Павлович, что редко кто из опалы вновь фавора добивался Тут предстоит поработать, чтобы не ошибиться… И опору найти, ну, скажем в лице Вячеслава Михайловича Молотова, курирующего науку. Пусть он санкционирует арест Вавилова.