Дмитрий Луговой - Начало. Книга 1

«Черт», – выругался про себя убийца. – «Вот что значит забросить занятия. Ладно, будем надеяться, что по потолкам мне лазать не придется или, на худой конец, на них будет за что зацепиться».

Затем Апостол встал напротив стены и начал бить по ней кулаками. У обычного человека костяшки были бы сбиты в кровь уже после нескольких ударов, но у мужчины в результате многочисленных генетических мутаций, а также многолетних тренировок кости приобрели невероятную твердость. Вместо того, чтобы повредить руки, убийца постепенно пробил в стене сквозную дыру.

Стряхнув с себя пыль, осевшую в результате этих мощных ударов, Апостол принялся качать пресс. Одновременно он размышлял о своих новых подчиненных.

Кем-кем, а дураком он не был и прекрасно понимал, что Черепанин не допустит, чтобы он вернулся. Вопрос был в том, кому он поручит убрать Апостола и когда это должно быть выполнено.

На первый взгляд, очевидных кандидатов было трое: охранники министра Скульптор, Архитектор и Художник. Однако Черепанин не мог не понимать, что именно к ним убийца отнесется с особым подозрением, и должен был отдать задание другому агенту.

Всех претендентов на вакансии участников якобы отбирали эксперты, сопоставляя самые разные параметры, от физических до психологических. Но Апостол понимал, что всех их еще до него просмотрел генерал, и вполне мог завербовать кого-то из них.

В то же время Черепанин отлично знал Апостола и мог предугадать ход его мыслей. Логично предположив, что убийца исключит из своих подозрений явных кандидатов, именно кому-то из них министр и мог отдать предпочтение.

«Выходит, под подозрением все», – завершил свои раздумья Апостол. – «Как и всегда».

Дальнейшую разминку он проводил уже без всяких мыслей в голове.

Апостол сидел на стуле в центре огромного зала, а вокруг на других стульях сидели члены его команды. Пока, впрочем, не все: не хватало Барсука, Медведя, Добронравовой и Красной.

Никто из присутствующих не нарушал молчания: Апостол пока не видел в этом необходимости, а остальные, видимо, просто не решались заговорить первыми после его вчерашнего спича.

Наконец, двери распахнулись, и два сержанта (мужчина и женщина) ввели в помещение четверку будущих путешественников.

Дождавшись, когда сержанты выйдут за двери, а подчиненные займут свои места, Апостол встал и произнес:

– Я не буду просить вас забыть ваши настоящие имена, хотя это приветствуется. Но пока мы будем выполнять порученную нам миссию, мы будем обращаться друг к другу, используя позывные, которые придумал вам я.

Начну с себя. Ко мне вы будете обращаться «Апостол», в крайнем случае «командир». Вы, – повернулся он к бывшим охранникам министра, – так и останетесь Архитектором, Художником и Скульптуром, – он указывал на каждого из них рукой, чтобы остальные могли сопоставить позывной и его носителя.

Вы, – обратился он к спецназовцам, – тоже останетесь со своими именами: Барсук, Кабан, Медведь и Лис.

Ты, – вновь повернулся он, оказавшись лицом к лицу с Дрмичом, – станешь Сербом. А вы, дамы, – обратился он к Угрюмовой и Чудовой, – будете Кисонькой и Кисулей.

– Командир, – одновременно вскочили со своих мест девушки и замолкли, уступая друг другу право голоса.

– Давай ты, Кисонька, – кивнул Апостол Угрюмовой.

– Командир, нам кажется, что наши позывные, как бы это сказать…, – замялась девушка, подбирая подходящее слово.

– Будут не совсем корректно восприниматься остальными членами командами, в особенности мужской частью, – пришла ей на помощь Чудова.

– Ничего, со временем привыкнут, – отмахнулся командир. – А кто не привыкнет, тому я ребра пересчитаю, – добавил он с угрозой.

Девушки сели, не слишком удовлетворенные ответом, а Апостол продолжил:

– Перейдем теперь к гражданским. Ты, – обратился он к экстрасенсу, – будешь Мессингом.

– Апостол! – поднялся со своего места Иванов.

– Да? – вопросительно посмотрел на него командир.

– Вольф Мессинг – великий человек, и для меня честь откликаться на такой позывной. Я хотел бы выразить вам свою благодарность.

– Не стоит. Тем более что своим присутствием здесь вы более обязаны генералу, чем мне, – Апостол повернулся к Анастасии. – Ты будешь Флорой, а вы – Землекопом и Зеленкой, – это он обратился к Тимуру и Ирине. – Ну а ты, будешь Человеком дождя, – дал он позывной метеорологу.

– Теперь обсудим кое-какие детали, – командир сел на свой стул. – Все военные подчиняются мне беспрекословно. Вы можете высказывать свое мнение, предварительно испросив разрешения, но после принятия мной решения оно не обсуждается.

Гражданские лица могут не выполнять мои приказы, но в этом случае я снимаю с себя всякую ответственность за вашу безопасность. Если вам необходимо провести какие-то исследования, вы подходите ко мне, излагаете цели и задачи, а я, исходя из обстановки, решаю вопрос о целесообразности этих опытов и экспериментов.

– Далее, – Апостол почесал подбородок. – Моим заместителем я назначаю Медведя.

– Есть, командир, – вскочил здоровяк со своего места.

– В случае моей гибели ты становишься командиром группы и продолжаешь поиски пропавших либо возвращаешь всех на базу. Вот, держи, это фото участников предыдущей экспедиции, – он вынул из внутреннего кармана своего жилета конверт и протянул его Медведю.

– Разрешите вопрос, командир? – взяв конверт, спросил солдат.

– Давай.

– В случае одновременной вашей и моей гибели, кто будет исполнять обязанности командира?

– При таком раскладе главным назначается Архитектор. Но в случае гибели только Медведя или только меня он не становится заместителем командира, – подчеркнул Апостол. – Прерогатива выбора в таком случае остается за действующим командиром. Так, вроде это все, – он посмотрел на часы. – У нас еще полчаса. После вчерашнего дня у вас наверняка накопились ко мне вопросы. Задавайте, я на них отвечу.

После этой фразы повисло молчание. Анастасия вспомнила предупреждение Ирины, или, как ее теперь следовало называть, Зеленки, потом посмотрела на лицо Апостола и решила, что ничего страшного после ее вопроса не произойдет. Но едва она открыла рот, как со своего стула вновь вскочил Медведь.

– Командир, – произнес он, – я весь вечер думал, как вам удалось уложить меня вчера, но так ничего и не понял. Вы не могли бы рассказать, где такому учат?

– Похвально, что вы стремитесь к новому, – ответил командир. – Кое-чему я научу вас во время нашей экспедиции и позже, если вы пожелаете остаться под моим руководством. Но вынужден сразу предупредить, что в большей мере эта способность у меня…, – он запнулся, а потом продолжил: – Скажем, врожденная, за неимением более подходящего слова.