Илья Бушмин - Законы улиц. сборник

– Курс Жилы по отношению к ментуре продолжает расти, – хмыкнул Колокольцев, но поспешно заткнулся и отвел глаза под холодным взглядом Хохлова. Майор хотел еще и что-то сказать, но на его столе зазвенел телефон.

– Хохлов, – раздраженно буркнул он в трубку. – У меня совещание, не сейчас. Что?… – Хохлов помолчал, слушая, и на его лице отобразилось удивление. – Где? Понял.

Положив трубку, он обвел взглядом оперов.

– На Просторной нашли труп. Убит ножом, ему горло перерезали. При жмуре были документы, – Хохлов сделал паузу. – Его фамилия Молотов.

По пути на место преступления Аксенов не выдержал.

– Серег, завязывай ты уже со своими журналистами, а. Прикинь, что будет, если Хохлов прочухает? Минимум уволят. Это если статью какую-нибудь не пришьют.

Фокин каяться не собирался.

– Я не говорю журналюгам никакой секретной информации – что я, совсем придурок? Только то, что они и так через пару дней узнали бы. Просто благодаря мне они узнают об этом… чуть раньше.

– Если вычислят, тебе реально кирдык. И я тебя не буду прикрывать.

– Дэн, отвали, а? Ну да, я знаю, что это не круто. А что мне делать? Тебе хорошо рассуждать: у тебя и хата, и тачка новая, а у меня что? Я в угрозыске уже пять лет почти, и все это время живу на съемных хатах, как бомж.

– Бомжи не живут на съемных хатах.

– Ты меня понял! – поморщился Фокин. – Я коплю на жилье, Дэн, понимаешь? Я хочу свою квартиру. Мне надоело менять хату каждый раз, как очередной хозяин решит, что я ему мало плачу. Или еще что-нибудь решит. Как тот урод, Семеныч, который резко вдруг заявил, что я ему ремонт в квартире должен замутить. Я устал от этого. Мне нужна квартира.

– А кредиты на что?

– А кредиты на что? – передразнил Фокин. – Там первый взнос нужно делать. А потом двадцать лет знаешь сколько банку выплачивать придется? На четыре таких квартиры хватит!

Настал через удивляться Аксенову.

– Погоди, ты хочешь за наличные купить? Без кредитов? Это сколько же тебе журналисты платят?

– Мало, – зло буркнул Фокин и, выудив из кармана зубочистку, принялся остервенело ее грызть. Аксенов невольно подхохотнул:

– Бросил курить?

– Отвали, – Фокин отвернулся к окну.

Они были почти на месте.

Улица Просторная находилась на окраине города, за жилым массивом. Солидную часть улицы занимали гаражные кооперативы. А за ними располагались пустыри, поросшие кустарником и местами заваленные грудами мусора. На одном из таких пустырей подъезжающие Аксенов и Фокин и обнаружили опергруппу.

– Где жмур? – спросил Аксенов у охраняющего подступы к пустырю ППСника, показав ему удостоверение. Тот махнул в сторону зарослей, около которых топтались люди в штатском. По пути туда они наткнулись на участок земли, где криминалист заливал гипсом еле заметные следы протекторов шин.

– Привет, – кивнул Аксенов криминалисту, они были знакомы. – Они здесь тормознули?

– Так точно. Вон следы волочения, – криминалист ткнул пальцем в сторону. – Выгрузили из багажника труп и отволокли в кусты.

– Какая тачка, определить сможешь? – тот лишь пожал плечами. – Ладно. Если что всплывет, сразу звони в разбойный, хорошо?

Фокин тем временем уже осматривал труп. И, обернувшись, крикнул:

– Дэн, посмотри!

Аксенов протолкнулся мимо коллег к мертвецу. Худощавый тип средних лет, с залысинами. Почерневший нос, вокруг которого проступали темные пятна. Рана на горле почернела, в ней роились насекомые. На лице проступали пятна. Аксенов поморщился.

– Черт… И давно он здесь?

– Пару дней точно, – сказал кто-то из местных оперов. – Может, чуть больше.

– Обрати внимание на рожу нашего Молотка, – Фокин ткнул пальцем в лицо покойника. – Видишь нос? Ему его как следует расквасили. Нос распух, вокруг синяки. А это значит, Молотку кто-то как следует врезал по роже еще перед смертью.

Аксенов сразу же вспомнил запись с камеры наблюдения в офисе «Почти даром». Убийство охранника, который не побоялся оказать сопротивление и, врезав локтем в лицо одному из налетчиков, попытался отобрать его дробовик.

Аксенов кивнул.

– Молоток был с Жилой во время разбоя. Это ему охранник локтем в лицо двинул.

– Из-за него разбой чуть не сорвался, – согласился Фокин. – А такие вещи Жила, походу, тоже не прощает.

Фокин и Колокольцев заявились на адрес, где был прописан Молотов. Это был частный дом в старой части города. После минуты стуков в окно к калитке прошамкала пожилая женщина в халате.

– Молотов Женя мой внук, да. Но его нет. Он здесь просто прописан.

– То есть, он здесь не жил… не живет? – уточнил Фокин, решив, что о смерти внука женщине пусть говорят убойщики, на которых повесят расследование мокрухи. Пусть помучаются! Да и бабуля какая-то вредная, сразу видно… Фокин с утра не курил, и сейчас его раздражало решительно все.

– Говорю же, Женя просто прописан здесь. А что? Зачем вы его ищете? Он натворил что-то опять, засранец?

– Просто хотели задать ему пару вопросов, – недовольно буркнул Фокин. В разговор вступился Колокольцев:

– То есть, ваш внук живет в другом месте? А где, вы не знаете?

– Откуда же я знаю? Я старая, больная вся, – думаете, я по гостям хожу? Снимает где-то квартиру, наверное. Или у друзей каких-нибудь отирается. Горе с ним… Бездельник и засранец. Как по молодости отсидел за ограбление… Я думала, мозги появятся. Куда там – какой был, такой и остался. Бездельник и засранец, вот что я вам скажу. Доиграется – прибьет его кто-нибудь из этих его дружков.

– Ваша правда, – согласился Колокольцев. – А что за дружки? Вы кого-нибудь знаете?

– Странные вы люди, честное слово, – удивилась бабушка Молотова. – Я объясняю же вам, он не живет тут. Раз в месяц, или и то реже, заедет, поест, посидит часок, денег выпросит в долг – «Помоги, бабуль, совсем помираю, работы нет, жить не на что!» – и уходит. А чем он живет, чем занимается… Понятия не имею. Кому я нужна, старая?

Это осложняло дело. Опера имели труп одного из членов банды – но никакой ниточки, которая могла бы привести к остальным участникам группы и непосредственно к Жиле. Поэтому Аксенов снова решил устроить вояж по осведомителям.

– Женя Молотов? – нахмурился Гулливер, пытаясь вспомнить. – Ну хэ зэ, Саныч. А фотка у вас есть его? Я на рожи лучше запоминаю.

Аксенов показал фотографию.

– Вот он. Сидел за грабеж, но давно, с тех пор ни в чем таком не замечен. Некоторые называют его Молоток, что-то вроде погремухи.

– Не, Саныч. Простите. Не знаю такого.

Аксенов вздохнул. Помолчал, пока потрепанный тип закажет себе пива. Когда клиент отошел от стойки, Аксенов тихо обратился к стукачу:

– Гулливер, еще кое-что. Мне нужен выход на оружие. А я знаю, у тебя есть связи в этих делах. Кто в последнее время пробивал насчет покупки стволов? В первую очередь интересуют дробовики. Ну, знаешь, ружья помповые.