Илья Бушмин - Законы улиц. сборник

– Если вы знали, что это будет, то почему не защитили как-то? – пробормотал он. – Они меня тут чуть не убили.

– Не убили бы, – утешил Фокин. – Это уже третье нападение, а они пока никого не убили.

– Так вот, значит? – несмотря на шок, хозяин квартиры возмутился таким цинизмом. – Ну спасибо за заботу! Моя милиция меня бережет!

– Это милиция берегла, а мы полиция, у нас только собственные шкурные интересы, – раздражаясь и пытаясь это скрыть, буркнул Фокин. – Вы заявление дописывать будете или как?

Во дворе Хохлов звонил начальству, но никак не мог дозвониться.

– Аксенов, ты со следаком все?

– Так ко мне вопросов и не было. Я не стрелял, я же говорил? Кстати, раз уж разговор зашел… Я могу какой-нибудь рапорт написать, чтобы мне ремонт кенгурятника возместили за счет управления?

Хохлова от вопросов опера спас звонок.

– Алло! Да, товарищ полковник. Докладываю, взяли с поличным. Мои ребята при поддержке СОБРа. У них был пневматический «Юнкер», который внешне имитирует боевой АКСУ, и боевой ТТ. Да, у ствола номера спилены. Отправили на экспертизу, конечно. Так точно. Да, так точно, – прикрыв микрофон ладонью, Хохлов недовольно шепнул Аксенову: – Ты охренел, Аксенов. А кондиционер тебе за счет управы не надо починить?

– С кондиционером все в порядке пока…

Но Хохлов уже вернулся к разговору:

– Так точно, товарищ полковник, оказали злостное сопротивление. Открыли огонь, пришлось стрелять на поражение.

Была уже ночь, но ехать домой Аксенов и Фокин, несмотря на желание, не могли – надо закреплять Ханыгина, пока он был в шоке после задержания и не успел продумать линию поведения.

Но Ханыгин молчал. Медики обработали его лицо, разбитое при вынужденном ДТП во дворе, но выглядел он все равно паршиво. Осунувшийся, хмурый, Ханыгин понимал, что попался. Однако, несмотря на то, что задержанный был деморализован – он молчал.

– Ханыга, мы знаем, что вы с Сашко взяли еще две хаты, – говорил Аксенов. – На Пересвета и на Луговой. Пальцы Сашко остались на первой. А оба терпилы вас опознают, зуб даю.

Ханыгин молчал.

– Слушай, ты же не в первый раз замужем. Дашь чистуху сразу – мы шепнем за тебя словечко следаку. У тебя только одна ходка, да и то по хулиганке. Здесь получишь по минимуму.

Ханыгин молчал.

– Так и будешь в молчанку играть?

– Курить есть? – мрачно буркнул Ханыгин.

Аксенов положил перед ним пачку сигарет. Ханыгин закурил. Взяв с подоконника пепельницу, Аксенов вернулся за стол и закурил сам. Ничто не помогает выйти с объектом, которого пытается расколоть опер, как совместное курево.

– Ну, Паш? – выдержав паузу, продолжил Аксенов. – Говорить будем или как?

– Я возьму на себя все.

– Сколько эпизодов у вас? Три? Или есть какие-то, о которых я не знаю?

– Только три.

– А чего ломался? – Ханыгин не ответил. – Как знаешь. Чистуху будешь писать?

Поколебавшись, Ханыгин кивнул. Аксенов положил перед ним ручку и бумажку. Тот продолжал курить, потерянно и тоскливо глядя вникуда. Аксенов наблюдал за ним.

– Слушай, Паш. Мы же с тобой пять лет назад договорились, вроде. Нафига тебе это?

Ханыгин снова поколебался перед ответом.

– Деньги нужны.

– Всем нужны. Мне, думаешь, не нужны? Если б не нужны были, я б не пахал здесь как дурак, а загорал бы сейчас на пляже с коктейлем в руке. – Ханыгин не отреагировал. – Паш, я тут пробил, пока тебя оформляли… У тебя ни за это время ни одного задержания не было. Ты ни по одной наводке не проходил. То есть, завязал вроде. С чего сейчас во все тяжкие опять пустился-то?

Ханыгин не ответил, лишь отвел взгляд и снова уставился вникуда. Аксенов задумчиво наблюдал за задержанным. И его поведение оперу категорически не нравилось.

Из управления Аксенов и Фокин выехали уже поздней ночью. Аксенов, подвозя Фокина домой, буркнул, видя, как тот пытается достать сигарету из пачки:

– Назад убери. Не в машине, задолбался тебе говорить уже.

– Твою мать, – проворчал Фокин, пряча сигареты в карман и вздыхая.

– Серег, а ты сам вообще заметил, что ты еще больше курить стал?

– Когда?

– После того, как типа пытался бросить.

– Не типа пытался, а пытался, – огрызнулся Фокин. – Бросишь тут с вами.

– Гнилые отмазы.

– Умный? Вот сам попробуй бросить, а потом советы давай.

– Ты каждый месяц заводишь очередную телегу на тему «я бросаю курить», – хмыкнул Аксенов. – Потом неделю достаешь всех. Потом срываешься и начинаешь курить еще больше, чем курил до того, как типа бросил. Ты реально уже достал всех. Или брось уже раз и навсегда, или…

– Как только, так сразу. Ты со своей тачкой тоже всех достал.

– Не всех, а только тебя, это большая разница, – рассмеялся Аксенов.

Фокин предпочел переменить тему.

– Ханыгин поплыл?

– Куда он денется. Написал чистуху. Завтра закреплять придется.

– Слушай, а та история пять лет назад, что там было? Я же еще не работал в отделе.

Вспоминать в подробностях тот день Аксенов не хотел.

– По информации работали. С поличным брали банду. Их было четверо. Один водитель и трое бойцов. Все в масках и со стволами. С боевыми стволами.

– Ханыгин был одним из них?

– Был водилой. Ждал снаружи. Его взяли первым, тихо, без шума. А те трое там решили устроить вторую мировую… Подстрелили одного опера и двух собровцев, один из бойцов потом в реанимации помер.

– Жесть… Всех взяли?

– Их главный ушел. Но Ханыгин дал показания и слил его адрес, – отозвался Аксенов.

Слушай напарника, Фокин машинально достал пачку сигарет. Уже выуживая одну, он наткнулся на красноречивый взгляд Аксенова и со вздохом снова спрятал сигареты в карман.

– Ханыгин мне сегодня не понравился, – задумчиво сказал Аксенов. – Знаешь… У меня подозрение возникло, как будто он чего-то боится.

– Ясен пень, боится, – хмыкнул Фокин. – Его с поличным замели!

– Дело не в этом.

– А в чем?

Аксенов молча пожал плечами. Он на самом деле не знал.

Пока.

Глядя сквозь голени, Аксенов увидел проскользнувшие мимо двери в гостиную ноги Ольги. Проснулась, подумал он, следя за дыханием. Медленный вдох – плавный выдох. Он стоял в уттанасане, согнувшись в поясе так, что лбом он доставал до собственных голеней. Медленный вдох – плавный выдох.

Медленно Аксенов переместился в шванасану, встав широкой буквой Л.

В комнату, он услышал, заглянула Ольга.

– Завтракать будешь?

– Угу.

– Ты же меня подбросишь на работу? Мне бы сегодня пораньше. У нас там какое-то собрание планируется опять…

– Угу.

– Тебе еще долго?

Аксенов невольно вздохнул.

– Нет.

– Мы же не опоздаем?

Черт возьми, подумал он, почему ты проснулась именно сейчас.

– Нет.

Ольга недовольно покосилась на застывшего в асане Аксенова, который словно не понимал, что ей нужно на работу пораньше. Поджав губы, она отправилась на кухню и принялась – Аксенов подумал, что демонстративно громко – греметь тарелками.