Сергей Самаров - Молния в рукаве

– Последний кабинет по правой стене.

– Точно так. Иди. Там звонок. Нажми кнопку, Виктор Иванович выйдет в тамбур.

Я еще по службе в бригаде знал, что вход к шифровальщикам разрешен только командиру соединения и его первому заместителю. При этом кабинете обязательно должен быть тамбур, где шифровальщики принимают посетителей, у которых возникла в них надобность. Я добрался туда, нажал кнопку звонка. Вышел подполковник Федулов.

Мы были с ним слегка знакомы. Он когда-то проверял режим соблюдения секретности у нас в бригаде, посещал мою роту и даже сделал, помнится, какое-то замечание в акте проверки.

Если мне память не изменяет, у нас в казарме в открытом виде висело расписание занятий, в котором фигурировали такие дисциплины, как блокирование радиопеленгаторной станции противника и ликвидация его поста наблюдения. Как оказалось, такие данные должны храниться в сейфе и в голове командира. Отсюда и запись в акт с требованием устранить нарушение.

Я сделал это прямо при подполковнике, не снял расписание с доски объявлений, но замазал темным фломастером строки, которые вызвали у него возражение. Я вообще всегда был человеком покладистым, и в должности командира роты тоже.

– Здравствуй, капитан! – Подполковник крепко пожал мне руку. – Или как к тебе сейчас обращаться?

– Вообще-то меня иногда дразнят капитаном частного сыска, – с усмешкой проговорил я.

– Красивое прозвище, – заметил Федулов. – Чем могу быть полезен?

– Набор на компьютере пытаюсь освоить, товарищ подполковник, – объяснил я, слегка смущаясь своим неумелым враньем. – С этим у меня проблемы. Нет ли у вас каких-то методических пособий для тренировки?

– Есть. Я тебе дам пособие по слепому методу. Обучение для работы всеми пальцами. Сначала двумя указательными, потом по одному на каждую руку будешь добавлять. Научишься, если постараешься. Тебе скорость, как у моих солдат, не нужна.

– А у них она, извините, какая?

– Лучший показывает двадцать одну тысячу шестьсот знаков в час. Это получается шесть в секунду. Быстро работает. Остальные чуть помедленнее. Но тебе это будет лишнее. Выделю, учись. Дело необходимое. Сейчас без компьютера никуда. – Подполковник ушел в кабинет, вернулся через двадцать секунд и вручил мне тоненькую книжечку.

Почти торжественно. Как награду за будущие заслуги.

– Осваивай. Первые две страницы – рекомендации по занятиям. Потом методические таблицы. Бессмысленный набор знаков. Если по полчаса каждый день заниматься, то быстро освоишь. Методичка не секретная. Можешь не возвращать.

Я поблагодарил его и удалился.

Мне опять пришлось ехать через весь город. Это меня сильно не расстраивало, поскольку к своей относительно новой машине я уже привык, а за рулем всегда себя чувствую увереннее, чем тогда, когда являюсь хроническим пешеходом, опирающимся на реабилитационную палочку.

Хотя тут я чуть утрирую ситуацию. Металлические детали в правой ноге давно уже перестали мне мешать, и палочку я с собой не ношу. Даже ту, которую выписал через Интернет. Внутри у нее кроется стилет.

Честно говоря, протезы мне, может быть, прежде и мешали, но я так старательно убеждал себя в том, будто этого не происходит, что порой забывал про них напрочь. Но я отдавал себе полный отчет в том, что могу не выдержать стандартный пятидесятикилометровый марш-бросок. Просто одна нога у меня была значительно тяжелее другой, поскольку кость и металл имеют различный удельный вес. Где-то к середине дистанции я начал бы заметно хромать. Это портило бы строй моей роты. Командиру несолидно первому выпадать в осадок. Потому я и не рвался на перекомиссию.

По пути я заехал в почтовое отделение, где за минимальную плату мне сделали ксерокопию методического пособия. Я хотел оставить ее себе, а оригинал презентовать капитану Сане.

На городских дорогах я чувствовал себя уверенно, даже в безопасности, хотя знал, как ездят в наше время многие из тех, кто только что получил или купил права. Меня многократно спасала от аварий отработанная реакция боевого офицера спецназа. Однако я не расслаблялся, не терял внимания. Самоуверенность как раз и приводит к невнимательности.

Капитан Саня не стала объяснять мне, где искать судебно-медицинскую экспертизу, поскольку всего-то около двух месяцев назад я отвозил ее туда. Она знала, что я запоминаю такие вещи, нисколько не утруждая себя, и не ошиблась в моих скромных способностях. Я не блуждал в поисках и сразу приехал точно, даже не прибегая к помощи навигатора.

За дверью стоял полицейский сержант с дубинкой в руках. Настолько тощий, что мне захотелось пальцем его проткнуть, чтобы услышать характерный треск рвущейся бумаги. Я с большим трудом удержался от этой невинной шалости. Я молча, не выпуская из рук, показал ему свое удостоверение частного сыщика. Сержант нашел пропуск, выписанный на меня, и показал на лестницу, ведущую в подвал.

Я молча двинулся на запах, типичный, присущий, наверное, всем моргам мира. Тонкий, изысканный аромат формалина непобедим.

Уходя от ментовского сержанта, я по звуку за спиной догадался, что тот снимает трубку телефона и набирает номер. Хотелось надеяться, что он не вызывает для меня расстрельную команду. Оказалось, дежурный предупредил патологоанатома.

Навстречу мне из какого-то кабинета вышел кучерявый худощавый блондин неопределенного возраста в темно-синем халате из плотной байковой ткани. Наверное, постоянно работать в этом холодном подвале без такой одежды – это значит обречь себя на хронический насморк.

– Страхов? – спросил человек.

– Он самый.

– Мне Александра Валерьевна звонила. Я Владимир Владимирович. – Он протянул руку.

Я вынужден был назвать свое имя-отчество, поскольку не видел смысла скрывать эти данные:

– Тимофей Сергеевич.

– Заходите ко мне в кабинет. Там не так прохладно.

Я шагнул туда вслед за ним, удержался и не сказал, что не заметил разницы в температурном режиме между кабинетом патологоанатома и коридором морга. Однако запах формалина здесь был сильнее.

– Вы мне что-то принесли?

Я положил на стол пакет с сякенами, которые сам еще и не рассмотрел. Владимир Владимирович вытащил эти штуковины и принялся их разглядывать. Потом он достал линейку из ящика стола и измерил расстояние между зубцами.

– Можно этого не делать, – объяснил я. – Расстояние произвольное. Одинаковых сякенов не бывает. Разве что где-нибудь на базаре китайские игрушки продают. Боевые же делаются каждым, кто их применяет, самостоятельно, из подручного материала. Обычно используются диски от циркулярной пилы малого диаметра. Надо просто отрезать «болгаркой» лишнее, а оставшееся заточить. Кто имеет возможность, заказывает кузнецу. Такие предпочтительнее. Особенно те, которые выкованы из опасных бритв. Там металл мягче и тяжелее, хотя сами сякены чаще всего мельче. Еще они прекрасно затачиваются.