Инна Бачинская - Любимая игрушка Создателя

Он взял ее неловко, торопливо, судорожно дергаясь и задыхаясь…

Отвалившись, долго приходил в себя, с шумом заглатывая воздух. Ему казалось, что ничего подобного в жизни он еще не испытывал. Он нащупал ее руку, сжал и пробормотал: «Ах ты, сладкая моя… Спасибо».

Через полчаса он созрел для повторного сеанса и с удовлетворением почувствовал, что на сей раз получилось много лучше. Она ответила, умело направляя и побуждая его, приникнув ртом к его рту, и у него мелькнула мысль, что он мог бы, скотина этакая, почистить зубы…

Утром она приготовила завтрак. Гренки, овсянка, кофе. Юлий явился в рубашке и домашних брюках вместо давешнего заношенного халата, ценимого за мягкость и безразмерность, после душа, тщательно выбритый и благоухающий. Она пододвинула ему рюмку и бутылку водки. Он взглянул подозрительно. Она ответила спокойным взглядом, чуть улыбнулась. Юлий не был бы собой, если бы дал приручить себя не за понюх табаку. При виде бутылки, подсунутой услужливо, в нем проснулись его обычные подозрительность и недоверчивость. Он смотрел на Марго, набычившись. Ему пришло в голову, что она ловкачка, профессионалка, аферистка и у нее дальний прицел.

Завтрак прошел в молчании. Марго не пыталась втянуть Юлия в разговор, что его разочаровало – он был готов дать отпор. Он исподтишка наблюдал за ней, твердо намереваясь найти доказательства ее подлости и злых намерений. Марго держалась прекрасно. Не суетилась, не заглядывала в глаза многозначительно, напоминая о прошедшей ночи. И, ужаленный собственным оружием, Юлий почувствовал себя задетым. Да любая бы на ее месте… испытывала благодарность за приют, приласкалась бы, а эта молчит, как бревно. Сука! Водку он отодвинул из-за духа противоречия и теперь жалел об этом.

Из-за стола он поднялся в самом дурном расположении духа. И тут Марго дала ему возможность отыграться. «Ужин в восемь», – сказала она негромко ему в спину.

– Пошла на хрен! – с готовностью отозвался Юлий. – Чтобы я тебя тут больше не видел, поняла?

Марго не ответила. Она сидела, подперев голову рукой. Отпивала кофе маленькими глотками. И раздумывала над тем, что мужчины все-таки низшая раса. Скоты. Животные. Жрать, пить и трахаться. Ну ничего, не на такую нарвался. Посмотрим, кто кого. Ей все равно некуда деваться. Она вздрогнула, когда громко захлопнулась входная дверь. Юлий ушел. «Сам пошел на хрен», – запоздало ответила Марго. В глазах защипало, и она расплакалась. Даже для такого тертого калача, каким была Марго, хамство мужчины после ночи любви было слишком большим испытанием…

…Он вернулся в десять вечера. Плюхнулся на диван, включил телевизор. Потом встал и, крадучись, подошел к заветной двери. Приоткрыл осторожно, стал на пороге. Ночник не горел, постель была аккуратно заправлена. Марго не было. Юлий глазам своим не поверил – вошел, потрогал кровать руками, желая убедиться, что Марго там нет.

Ушла. Такого поворота он не ожидал. Что-то подсказывало ему, что Марго так просто не выкуришь. Сейф! Он метнулся в кабинет, лихорадочно зашарил рукой по стене. Яркий свет залил кабинет. Юлий отодвинул картину с бесформенными серо-синими пятнами и с облегчением перевел дух. Сейф был в целости и сохранности. Идиот! Этот сейф можно только взорвать.

На кухне, как смутно надеялся Юлий, Марго тоже не было. Стол был накрыт на двоих. На плите бесформенной кучей возвышалась кастрюля, фрондерски укутанная в любимый халат Юлия. Он невольно усмехнулся.

Открыл дверь в свою спальню и позвал:

– Эй, пошли ужинать! Марго!

Генерал Колобов работал в своем кабинете – писал статью о патриотическом воспитании молодежи, пытаясь найти берущие за душу, неизбитые слова. Получалось не очень, до молодежи сегодня вряд ли достучишься, взять собственных внуков – избалованы, ленивы, ни в чем отказа нет. Каникулы в Испании, супернавороченные мобильные телефоны, машины. Тусовки! Слово-то какое гадкое! Космополиты, одним словом.

Генерал откинулся в кресле, задумался. Не нужно было соглашаться писать эту дурацкую статью. После телевизионной передачи пришло несколько писем от зрителей – от Союза ветеранов, физрука средней школы с корявыми мыслями о патриотическом воспитании через трудовые лагеря – эка, хватился! – и пары старых маразматиков… Он согласился участвовать в передаче сгоряча, не подумав, по просьбе старого товарища по службе, о чем пожалел неоднократно. Не привык он к свету рамп, так сказать, да и ведущая оказалась просто глупой. Раньше такую и на пушечный выстрел не подпустили бы к средствам массовой информации, а теперь все дозволено… женам и подругам.

Он вздрогнул от стука в дверь, выпрямился. В квартире одна домработница, которая не станет беспокоить хозяина почем зря.

– Да! – произнес он громко. – В чем дело, Нюша?

Дверь открылась, и генерал схватился за край стола от неожиданности и, пожалуй, испуга. На пороге вместо ожидаемой домработницы Нюши стоял незнакомый человек.

– Кто вы такой? – хрипло спросил генерал, дергая ящик письменного стола, где лежал револьвер. Ящик заклинило, и генерал почувствовал, как горячая влажная волна прокатилась по спине. – Что вам нужно?

– Добрый вечер, Владимир Семенович, – смиренно произнес молодой человек. – Я не хотел вас испугать, извините ради бога.

– Кто вы такой? – Генерал всматривался в незнакомца. Слова молодого человека задели его, ему уже было неловко за свой испуг.

– Андрей Васильев, журналист из «Вечернего курьера». Хотел поговорить с вами, Владимир Семенович…

– Как вы сюда попали? – резко спросил генерал. Ему удалось наконец выдернуть ящик, он нащупал пальцами холодный металл оружия, и к нему вернулась его обычная самоуверенность.

– Мы решили дать материал о ветеранах…

– Вам следовало позвонить и… вообще, как вы попали в квартиру? Там что, никого нет внизу? А где Нюша?

– Я сказал консьержу, что я из газеты, пришел взять интервью. Ваша домработница впустила меня и проводила до кабинета. Очень любезная старушка.

Генерал всматривался в незваного гостя бесцветными, светлыми, близко посаженными глазами. Худое, бледное, какое-то выморочное, лицо его уже было бесстрастно – «позитура», оттренированная смолоду. Молодой человек все еще стоял у двери, в свою очередь рассматривая генерала.

– Присаживайтесь, – сказал наконец хозяин. – Как вы сказали, вас зовут?

– Андрей Васильев. – Гость уселся в кресло перед письменным столом и сказал негромко: – Как на допросе…

– Приходилось бывать? – холодно спросил генерал.

– Извините, неудачная шутка.

– Так что же вам нужно?

– Я хотел бы написать о вас, Владимир Семенович. Смотрел передачу… Вы сильный человек, генерал. Я уверен, что в вашей жизни было много интересного, и наши читатели… – Он говорил, приветливо улыбаясь, сверля генерала испытующим взглядом. Генерал шевельнулся нетерпеливо, и молодой человек не закончил фразы.