Екатерина Соседина - Когда прошлое стучится в дверь

***

В офис я отправилась с самого утра. Погода была ясной, солнце ярко светило, ослепляя своими лучами. Заняв место за столом, я принялась исправлять работу.

Ошибок было действительно немало, и я задавалась вопросом, как так получилось, что я допустила столько опечаток. И я не переставала удивляться тому, что Елена Николаевна продолжала держать меня в фирме, после таких-то косяков.

Закончив работу к обеду, я ещё раз перепроверила результаты и, положив бумаги на стол начальнице, направилась домой.

Уже пройдя мимо знакомого кафе, я почувствовала, как хорошее настроение резко улетучилось. Воспоминания, с таким усилием впихивавшиеся мною в самые дальние уголки сознания, вырвались и принялись снова мучать меня.

Я вспоминала наше знакомство, общение, отношения, и упорно отказывалась думать о расставании. Мы не виделись уже несколько лет, и за это время я почти забыла всё, что стало значимой частью моего прошлого. Но теперь всё вернулось снова.

… – Угадай, что это! – Глеб смотрит на меня, хитро улыбаясь. Его руки за спиной, и, даже очень постаравшись, я не могу разглядеть, что там.

– Коробка конфет? – произношу я наугад.

Глеб хмыкает.

– Мелко мыслишь.

Я задумываюсь. Это явно что-то небольшое. Но что? В голову лезут странные догадки, но ни одну из них я не осмеливаюсь озвучить. Три месяца отношений – слишком мало для предложения.

– Ладно, – смирившись, произносит Глеб и протягивает мне конверт.

Я нетерпеливо вскрываю его и достаю два билета.

– Греция? – я смотрю на него с недоверием.

– Ты же мечтала увидеть море. Я подумал и решил – почему бы и нет?

С радостным криком я бросаюсь ему на шею и приникаю своими губами к его, пытаясь через поцелуй передать все свои радость и благодарность.

– Надеюсь, ты не против общего домика, – произносит он, когда я, наконец, отрываюсь от него.

– Конечно, не против! – отвечаю я радостно. Это лето будет лучшим – думаю я.

…С тех пор я больше никогда не была на море. Сначала пропала возможность, а потом мы расстались, и вид моря стал для меня слишком болезненным. Каждый отпуск я старалась уехать как можно дальше из города, в самую глушь, и в течение месяца наслаждалась видами природы и страдала от собственного одинокого существования.

Добравшись до дома, я с силой хлопнула входной дверью, тем самым как бы закрываясь от непрошеных воспоминаний. Если бы всё было так просто.

Рабочая неделя началась и пролетела почти незаметно. Каждый день ворохи переводов ждали своей очереди, и на каждый из них я старалась тратить как можно больше времени и уделять каждому как можно больше внимания.

Елена Николаевна была мной довольна, и это не могло не радовать. Вечером пятницы я возвращалась домой в приподнятом настроении, надеясь, что выходные пролетят незаметно, и я снова смогу приступить к работе.

Я обогнула знакомое кафе, свернула в переулок и пошла дорогой, ведущей прямо к моему дому, когда сзади раздался голос, заставивший меня резко остановиться и застыть в ступоре:

– Лера? Это ты? – голос Глеба звучал также звонко, как и много лет назад. Натянув на лицо самую вежливую из всех улыбок, я повернулась и ответила:

– О, Глеб! Сколько лет, сколько зим! Да, это я.

Глеб улыбался, и это заставило мои колени предательски задрожать. Я ненавидела себя за это, но ничего не могла с собой поделать.

– А я смотрю – ты идёшь. Ещё думал, что ошибся. Оказалось, что нет, – Глеб подошёл ближе. – Как жизнь? С работы идёшь?

– Да, – ответила я, всё также держа на лице искусственную улыбку, – вышла на выходные сегодня. Ты как?

Вдалеке раздался грохот. Я подумала, что только этого не хватало – кажется, снова надвигалась гроза.

– Может, зайдём в кафе? – он кивнул в сторону. – Пообщаемся.

Я не знала, как отказать ему, а потому согласилась. Через минуту мы уже сидели в кафе.

Глеб подошёл и поставил передо мной чашку с горячим шоколадом.

– Помнится, ты его любила, – произнёс он, садясь напротив.

Я ничего не ответила. Мне совсем не хотелось общаться с ним. Не хотелось пить горячий шоколад, который я ненавидела уже много лет. Хотелось запереться в своей квартире, выключить свет и забыть, что существует внешний мир. Вопреки своим желаниям, я ответила:

– Многое меняется.

Он понимающе кивнул.

– Кем работаешь? – спросил он после короткого молчания.

– Переводчиком, – произнесла я, пожалуй, чересчур жёстким голосом.

Он тяжело вздохнул.

– Слушай, я всё ещё корю себя, за то, что тогда произошло. Я поступил как подлец. Понимаю, сейчас бесполезно просить прощения, но всё же прости меня. И, – добавил он, – я рад, что в итоге ты достигла своей цели.

Я смотрела на Глеба и не знала, что ответить. Это было глупо, но я никогда не ненавидела его за то предательство, которое он совершил в отношении меня. Я помнила только то, как была счастлива с ним, и это раздирало мою душу в клочья много лет подряд.

… – У тебя всё ещё не готов проект? – я поражённо смотрю на Глеба. – Ты с ума сошёл? Завтра сдавать! Ты же помнишь, что нам говорили! Даже небольшая задержка неприемлема. Тебя же исключат!

Глеб успокаивающе улыбается. Как будто я не готова, а не он.

– Всё будет в порядке. Я что-нибудь придумаю. У тебя-то всё готово?

– Естественно, – отвечаю я сердито, кивая в сторону стола. – Уже давно.

– Слушай, – говорит он просяще, – может, приготовишь мне чаю? Я так устал сегодня!

Я фыркаю и отправляюсь на кухню. Он не заслуживает чая, думаю я, но всё равно делаю так, как хочется ему.

А на следующий день он приходит в колледж с моим проектом, который я безуспешно искала весь вечер и всю ночь.

– Ты умная девочка, ещё найдёшь свой путь, а для меня этот колледж – последний шанс. Если меня сейчас отчислят – то придётся идти в армию. Это разлучит нас!

– Забудь про нас, – выплёвываю я злобно. Мне обидно до слёз, хочется уничтожить его, но я не могу. Я слишком люблю его. Но не смогу видеть его день за днём, зная о том, что он сделал.

– Всё кончено, – произношу я сквозь слёзы и ухожу. Он не останавливает меня, и это даже радует. По крайней мере, мне не придётся уговаривать себя уйти.

На следующий год я восстанавливаюсь курсом ниже.

… – Я не злюсь на тебя, – наконец, ответила я. – Твоё предательство помогло мне в карьере.

Я заметила, что слово «предательство» ему неприятно, а потому почувствовала какое-то злобное удовлетворение.

– Что ж, я рад это слышать.

– А ты кем работаешь? – я решила перевести тему.

– Обычный менеджер, – он улыбнулся, – каждый день – переговоры.

– Французский не пригодился? – я не знала, что хотела услышать больше – положительный ответ или отрицательный. В конце концов, должно же было его предательство как-нибудь окупиться. Иначе ради чего я пострадала?