Александр Мирошник - Холмс – сто лет до старта. Повесть

© Александр Мирошник, 2016

© Александр Евгеньевич Мирошник, фотографии, 2016

Редактор Наталья Константиновна Мартэн

ISBN 978-5-4474-5950-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– А ведь это как раз то самое место, где прошлое и настоящее связал космос, – думал я на площадке «Гагаринского старта».

Ракета на стартовом столе не стояла, но громадные фермы, снабженные противовесами, были сведены вместе. Тёмно-зелёные стальные конструкции расширялись книзу, поэтому всё сооружение напоминало ёлку, из которой аккуратно вынули ствол. Сходство усиливали цилиндры противовесов, выкрашенные в жёлтый цвет и похожие на новогодние шары, висящие на нижних ветках. К старту вели два рельса, вмонтированные в бетонную поверхность пускового комплекса.

Подумать только, более полувека по этому пути подвозят ракеты для установки на старт! Именно здесь взлетают космические корабли, пилотируемые человеком, а на других площадках – грузовые и исследовательские. У военных ракеты вообще стартуют из шахт. Оборудование комплексов меняется, а вот рельсы, как уложены в пятидесятые годы, так и лежат. Они помнят десятки ракет, и ту, на которой человек впервые полетел в космос и ту, на которой вчера полетел экипаж для работы на орбитальной станции.

Я медленно шел от старта, внимательно разглядывая рельс и, пока не сознавая, что же привлекает внимание.

Сверху рельс – это массивная головка, по которой едет колесо; под ней более тонкая часть, а ещё ниже широкое плоское основание, прикрепленное к шпале. Со всех сторон залит бетон в высоту рельса, однако, с внутренней стороны пути, там, где проходит обод колеса, в бетонном покрытии оставлена узкая щель глубиной до основания рельса. По краю канавки на бетоне белой масляной краской проведена полоса шириной в ладонь. Постепенно пришло осознание того, что в щели нет мусора! Канавка была тщательно очищена, хотя с внешней стороны пути лежали камушки от бетона. Ну конечно, ведь ракету вывозили на стартовую позицию только вчера – вот и прочистили путь. А камушки у головки рельса образовались при разрушении бетона от вибрации, когда везли тяжёлую ракету. Вокруг степь, ветер несет пыль и песок, но канавка очищена идеально. Вот даже есть надпись. На широком основании рельса отчётливо читались глубоко вдавленные в металл цифры и буквы:

«1910 г СТАЛЬ».

Остановился, сфотографировал и тут мысль, как по голове ударила:

– Рельсы отлиты в 1910 году, а по ним сейчас, почти через сто лет везут ракеты для пилотируемых стартов!

Холмс не желал признаться даже себе, что без своего друга Ватсона скучает. Вечерами, сидя у камина с любимой трубкой, он чувствовал, что ему не хватает оппонента. Доктор уже давно женился и занимался частной практикой. Правда, он частенько навещал Холмса, но сейчас его не было, а так хотелось спросить:

– Что вы думаете о шкатулке из зеленого камня, которая стоит на столе?

Стук дверного молоточка развеял тишину комнаты. Приветственные восклицания, шаги по лестнице и вот, перед Холмсом материализовалось желание. Старый друг, ставит зонтик, вешает пальто и занимает соседнее кресло.

– Как поживаете Ватсон, хорошо отдохнули на побережье?

– Все отлично Холмс, но, помнится, я вам ничего не говорил о своей поездке. Как догадались?

– Простейшая цепь умозаключений, дорогой друг, даёт гарантированный результат, близкий к истине. Вы у меня не были две недели, а обычно наведываетесь чаще. Ваш цветущий вид отметает мысль о том, что причиной столь продолжительного отсутствия являлась болезнь или изнурительная работа. Рад, что морской воздух пошёл вам на пользу, хотя там и было ветрено. Новый зонтик не оставляет в этом сомнений. Такие крепкие зонты делают только на побережье.

– Действительно, всё просто Холмс, – вздохнул Ватсон.

– Но только после ваших пояснений. Понимаете, я сопровождал своего клиента на курорт. Человек он состоятельный и пригласил нас с супругой составить ему компанию. Грех было отказаться от такого предложения. А как дела у вас? Наверное, расследуете что-то интересное!

– Пока нет, но надеюсь, что так и будет. Вот собираюсь изучить шкатулку, доставленную час назад от некоего господина Иванова, русского, судя по фамилии на карточке. Шкатулку я еще не открывал и даже не пытался найти этого человека в картотеке или справочнике, так как фамилия Иванов в России слишком распространена. А что вы скажете об этой шкатулке, судя по ее внешнему виду? Возьмите, только пока не открывайте, а то вид содержимого может перебить ценные впечатления.

Ватсон взял со стола шкатулку, взвесил в правой руке, осмотрел и передал Холмсу. Затем он взял энциклопедию, полистал и внимательно прочёл какую-то статью.

– Ну что я могу сказать, Холмс, это дорогая шкатулка, скорее всего, сделана из малахита, который я видел в Букингемском дворце. В энциклопедии сказано, что такой зелёный декоративный камень встречается на Урале в России, так что информация о том, что владелец карточки русский подтверждается. Шкатулка тяжёлая и не гремит, так что не удивлюсь, если она сделана из цельного куска или плотно набита камнями. Вот, пожалуй, и всё.

– Замечательно, дорогой друг, у вас удивительно ясное логическое мышление. Думаю, что делать вывод о том, что шкатулка изготовлена из сплошного камня, я бы воздержался, но что содержимое плотно упакованное и тяжёлое, это очевидно. А теперь, давайте заглянем внутрь, тут есть медная защёлка. Вуаля!

Холмс открыл шкатулку и поставил её на низкий столик между кресел. Внутри обнаружился мешочек из коричневой замши, плотно вдавленный между толстых каменных стенок шкатулки. Вытащить мешочек стоило Холмсу определённого труда. Затем он встал, принес чистый лист бумаги, развязал кожаный ремешок и высыпал на лист горсть тусклых белесых камней размером от четверти до половины дюйма.

– Что это такое, Холмс?! – воскликнул Ватсон.

– Алмазы, я думаю, и крупные. Даже без огранки их стоимость составит свыше двухсот тысяч фунтов. Да это целый клад! Интересно послушать владельца карточки. То, что он их прислал, также говорит о славянском менталитете. У западного человека вряд ли хватило бы мужества хоть ненадолго расстаться с таким сокровищем. С обратной стороны карточки от руки сделана надпись: «Мр. Холмс, прошу о встрече сегодня в 18 часов». Почерк твердый, мужской. Этот человек остановился в гостинице, судя по состоянию пера. Конечно, он знал, что меня заинтригует содержимое шкатулки, и думаю, имеет рекомендацию какого-то высокопоставленного лица. Иначе откуда такое доверие. Впрочем, не будем строить догадки на шатком основании из малого количества фактов. Встреча еще через 4 часа, поэтому предлагаю прогуляться до национальной библиотеки. Заодно и пообедаем вместе.