Елена Сперанская - Пьедестал для карлика. Развлекательный детектив

Аппарат для измерения давления лежал особняком в шкафу, а рядом с мойкой несуразно красовался пластиковый стакан с ложками и вилками.

– Дата наступления смерти примерно между часом и двумя ночи, – констатировал судмедэксперт, когда исследовал тело убитого. – Но точнее скажу вам завтра на совещании.

– Хорошо бы, чтобы ваше алиби подтвердилось. Когда мы достоверно узнаем, что вы делали в это время, то будем далее раскручивать дело, – обратился подполковник к Юрию. – Воспринимайте это как ваше кратковременное включение в ход следствия, вернее, никуда не уезжайте из города. Вы нам скоро можете понадобиться.

Юрий увидел в его правом кармане брюк наручники.

– Повторяю, в то время находился на дежурстве в клинике. Я же вам сказал, мы договаривались о нашей встрече, когда сменил его дежурство. Мы встретились в ординаторской, и он уговорил меня прийти, но никак не ожидал, что все может закончиться настолько трагически, – Юрий продолжал оправдываться.

– Разумеется. И что же дальше было?

– Он попросил меня позвонить предварительно. Мы часто общались и обсуждали свои проблемы. Это был единственный человек в клинике с правильными представлениями о работе стационара и всего обслуживающего персонала в целом.

– Была ли у Жакина жена или другие родственники? – начал методично спрашивать подполковник Серегин, выясняя каждую мелочь в этом хаосе обстоятельств криминального характера.

Следователь придвинул к столу табурет, сел и внимательно разглядывал паспорт владельца квартиры, вникая в каждую цифру и букву, и надеясь в скором времени получить долгожданные ответы на все каверзные вопросы о семейном положении, целях и мотивах преступления.

Юрий тоже придвинул табурет и, сделав над собой усилие, сел рядом.

Серегин участливо посмотрел на собеседника, который ему импонировал, понимая, что тот сразу будет отрицать свою причастность к данному случаю. Но это было и так понятно. Его алиби было написано на его добродушном и где-то высокомерном лице.

«Может ли он помочь в поимке опасного преступника? Поживем, увидим», – подумал подполковник и нахмурился. Юрий молчаливо доказывал обратное, что на него нельзя положиться. Серегин отнес этого единственного свидетеля к разряду искателей приключений или авантюриста.

– Женат он был это точно. На Мамедовой Лиле, потом разошлись во взглядах. Остальные подробности не знаю, – ответил Юрий, и его охватило желание прекратить эти, как ему казалось, бессмысленные расспросы, поэтому он резко встал и подошел к окну. – Совсем забыл, у Коли часто водились приличные суммы денег, до ста тысяч долларов или рублей, точно не знаю. Он говорил, что собирался сделать благотворительный взнос в банк на счет детям-сиротам и обездоленным. По всей вероятности, его убили из-за них. Кому-то понадобились эти злосчастные средства и принесли в жертву такого замечательного человека и дорогого друга. Постараюсь, чем могу, помочь следствию. Сокровенная, диковинная тайна окружала своим ореолом таких честных и добропорядочных граждан, – Юрий перешел на поэтический стиль. – Ему бы жить да жить, тем более в нашей клинике всегда не хватало опытных профессионалов-медиков.

Подозрения Серегина начинали обволакиваться реальными фактами. Он здраво рассуждал, рассматривая обстановку квартиры: «Они будили своим рвением всех пациентов. Если возьмут кого-то другого в качестве свидетеля, то придется снова раскручивать клубок связей и родственников. Надо установить наблюдение в клинике, в рабочем коллективе через этого назойливого, главного свидетеля. Возможно, кто-то из больных или выписанных бывших пациентов причастен к данной криминальной истории, проработать в квартире все версии хода убийства с помощью криминалистов. Это потом. Позвонить Кирьянову, Татьяне Ивановой, его любимой сыщице, словом, найти подход к частному сыску и извозу. Наша сеть криминалистов будет слаженно трудиться». Подполковник выписал себе ордер на вторичный обыск, оставалось только подписать у начальства и поставить печать на этом клочке серой бумаги.

– Очень жаль. Других версий нет. Сейчас подъедет машина и заберет труп, – следователь позвонил в районное отделение полиции. – Пока вы можете идти, а завтра надо прийти и, возможно, вспомните еще что-то важное и распишитесь в документах. Но это формальность. Собственно, мы вызовем вас очень скоро. Есть ли вас какие-то подозрения или пожелания?

Юрий встал из-за стола и подошел к окну твердой походкой, ему было трудно дышать, его начинало подташнивать от давления и сильной головной боли. Он стал говорить убежденно, проявляя как можно больше такта, завидной грамотности в трудных ситуациях. На что следователь реагировал с тщанием и последовательно констатировал все новые свидетельства в своих записях в планшете, благо тот был заряжен и работал бесперебойно. Тем не менее, его усилия сводились к кратким изречениям только «да» или «нет» в заполнении анкеты для поиска преступника как в американских и английских службах госбезопасности. Все сведения необходимые для следствия записывались в анкету, возможно, без права включения фамилии, то есть анонимно.

– Такая мера безопасности хороша для агентов в сфере бизнеса, – произнес Юрий, у которого вкралось недоверие к этой серьезной анкете, так как он осознал всю возложенную лично на него миссию обезвреживания преступной группировки, в которую вольно или невольно втянули самого Жакина.

«За что какой-то безликий тип, по всей видимости, глупый, преступный индивидуал таким жестоким способом лишил жизни полного сил и энергии человека? С дальнейшим раскручиванием дела будут очень большие проблемы и на работе, и дома», – решил коллега жертвы, брезгливо посмотрел на следователя, вздохнул и добавил, мечтательно представляя свою дальнейшую судьбу среди затерянных сугробов Сибири и Дальнего Востока, там, где находились основные места заключения матерых и озверелых «гомеопатов».

Они получали свои клички по своей воле среди таких же, как они «сердечников», которые вешали своих прямых жертв, или «растлителей», занимающихся растлением себе подобных детей или их друзей.

Юрий выставил вперед правую ногу и мягко начал, снижая тон:

– Жакин всегда интересовался живописью и делился своими впечатлениями от поездок заграницу. Он посещал различные международные выставки. Его образ жизни мог бы служить примером каждому целенаправленному и опытному собирателю ценностей и предметов роскоши. Посмотрите на эту картину с изображением дитя-птицы… – Юрий рукой указал на стену и смущенно улыбнулся, понимая, что городские сплетни наплетут массу ужасных вещей об этом деле, включая его причастность. – Какие очаровательные в глазах ребенка искринки и лукавинки! Собственно говоря, прекрасно разбираюсь в живописи подобного рода. Жакин пригласил меня, чтобы оценил по достоинству его новые приобретения. Мы говорили буквально три минуты.