Ольга Володарская - Исповедь отшельника

– А вы с ее отцом не пробовали говорить?

– И через это прошел. Но мне сказали, что меня на помойке нашли, отмыли, отчистили, как Шарика из мультика, и я в благодарность должен вести себя паинькой. Отрабатывать, так сказать, вложения. Отец Аэлиты влил в меня огромные деньги, однако вернуть их не то чтоб не смог, не попытался. Моя карьера была подарком доченьке, а не вложением капитала. – Антон допил чай, но чашку не отставил, хотя рядом стояла тумбочка. Он теребил ее в руках, играл чайным пакетиком. – Я прожил с ней еще два года, убеждая себя в том, что я счастливчик. Аэлита закатывала мне скандалы не чаще, чем другие женщины. Находясь на острове, мы вообще не ссорились. Когда я был полностью ее, моя жена умиротворялась. Но беда в том, что я ее не хотел. Просто секса – да. Поэтому мы занимались им. Но, если бы мне пришлось выбирать между Аэлитой, красивой, стройной, ухоженной, и нашей уборщицей, толстозадой перуанкой с черными губами, я выбрал бы последнюю. А супруга секс любила. И требовала его. Можно сказать, она насиловала меня. Вызывала изощренными ласками эрекцию и наслаждалась. Сколько раз я проклинал свою мужскую силу. Я думал, что, если б природа не наделила меня столь щедро, я перестал бы быть интересным Аэлите. Верите, я даже бром пил? Когда в армии служил, ходили байки о том, что нам его в кашу добавляют, чтоб член не стоял.

– И вы сбежали? Куда?

– На Урал. В Екатеринбург, там как раз армейский друг жил.

– Огромный город. Как Аэлита вас там нашла?

– Как-то отследила. Имея деньги, можно нанять людей. Да я еще, дурило, телефон не выкинул, просто сим-карту поменял.

– Тогда она в вас стреляла?

– Да. Обещала наказать – наказала.

– Что же она сделала с вами, когда вы на другой континент сбежали?

– Со мной ничего. Мать мою машиной сбила.

– Вы серьезно?

– Более чем.

– И этому есть доказательства?

– Конечно нет.

– Ваша мама умерла?

– При аварии нет. Аэлита не могла себе позволить этого. Нет мамы, нет рычага давления на меня. Она ее чуточку покалечила. Сотрясение, сломанная нога… Мелочи, в общем. Причем лечение оплатила Аэлита. И матушка вскоре поправилась. И была очень благодарна жене своего сына.

– Может, это не она сбила вашу маму?

– Она. И если бы мама до сих пор была жива, я не сбежал бы от Аэлиты вновь. Но она скончалась три месяца назад. А сестра моя младшая в Америке уже восемь лет. Нашла себе мужа прекрасного, переехала к нему…

– Поэтому вы в очередной раз решились уйти? Теперь вы не боитесь за близких? Мама умерла, а до сестры вашей Аэлита вряд ли доберется.

– Да. Теперь она может наказать только меня. Но и этого мне бы хотелось избежать. Я просто мечтаю избавиться от Аэлиты. К вам в центр я пришел, потому что уверен, тут она меня искать не будет. Какой мужик обратится за помощью в благотворительную организацию? Я пару дней пережду и уеду. Куда, пока не знаю. Мне нужно время на раздумье. И все равно я неспокоен. Мне кажется, в одежде жучки или у нее свой спутник, по которому она меня отслеживает. Если так, под угрозой все. Поэтому я сам не свой.

Тут в дверь заколотили. Мира решила, что это снова Лидуся явилась, но то была администраторша Катя. Она принесла телефон, доставленный Василием. Госпожа Салихова совсем забыла о нем, увлекшись историей Марка Антония.

– Мира Васильевна, мне можно уйти? – робко спросила Катя.

– Ваш рабочий день окончился?

– Еще двадцать минут назад.

– Тогда ступайте.

– До свидания.

Мира помахала ей. Не такая уж и плохая работница эта Катя. Исполнительная. Сказали, не звонить Лолите, она так и сделала.

– Если вы прогоните меня, я пойму, – услышала Мира, когда возилась с новым телефоном. Вася, молодец, сунул сим-карту, записал минимум номеров, и теперь госпожа Салихова изучала их.

– Что? – рассеянно спросила она.

– Одно дело подвергать опасности себя, другое – ни в чем не повинных людей.

Мира положила сотовый на стол и отодвинула его от себя, чтоб не отвлекал.

– Давайте представим, что Аэлита все же нашла вас. Как она поступит, по-вашему?

– Я не могу спрогнозировать ее поведение.

– Она разнесет здание в щепки? Возьмет всех нас в заложники? Потравит газом нервно-паралитическим?

– Нет, конечно.

– Значит, нам ничего не угрожает. Если б я была на месте вашей жены, то дождалась бы, когда вы покинете центр, при помощи охранников затолкала вас в машину и вернула домой, чтобы там вас наказать, уж коль есть такая надобность.

– Аэлита не из тех, кто отсиживается в засаде, она атакует при первой возможности.

– Но мы же уже с вами решили, что она не станет разносить здание в щепки, брать нас в заложники и травить газом. – Мира была очень терпелива с Антоном. Говорила с ним, как с ребенком. Все мужики – дети, а этот еще и напуган.

Госпожа Салихова сочувствовала Марку Антонию, про себя она называла его именно так, но считала, что он дал слишком много воли своим страхам. Нельзя так распускаться. Не баба же… Да и бабе нельзя распускаться.

– Я похож на психа, да? Страдающего манией преследования пациента спецлечебницы?

– Нет. Но успокоительные таблеточки вам бы не помешали.

– Они мне уже не помогают, хотя принимаю самые сильные. А вот разговор с вами меня умиротворил.

– Серьезно?

– Да. Я как будто немного расслабился.

– Вот и прекрасно, – обрадовалась Мира. Она даже поверила в себя как в психолога, хотя диплом, можно сказать, купила. – Значит, мы с вами сейчас пьем еще по одной чашке чаю и укладываемся спать.

Антон вопросительно воззрился на Миру. Сообразив, что ее последняя фраза прозвучала двусмысленно, она поспешно добавила:

– То есть вы отправитесь в спальню, в которую вас определили, а я останусь тут и лягу на диване. А вы о чем подумали?

– Да вот как раз об этом… То есть о спальне… В которую меня определили.

– Чем она вам не нравится?

– Комната прекрасная, но там дамы.

– Вы их стесняетесь?

– Не хочу стеснять их. И, повторюсь, подвергать опасности. Мало ли что взбредет в голову моей жене. Если она знает, где я, может послать за мной кого-то из своих мальчиков, она называет их телохранителями. И в этом случае мне лучше спать где-нибудь в отдельном помещении. Ведь их тут много, не так ли?

– Да, здание большое. Раньше при центре были даже ясли. Мы принимали женщин с детьми. Кроме доктора Назарова была еще медсестра. На кухне работал повар. И охранялся центр круглосуточно. Но бюджет пришлось урезать вдвое. И теперь ни яслей, ни медсестры, ни повара, ни ночного охранника. Хорошо еще, что не закрылись.

Мира встала из-за стола, взяв ключи, на нем лежащие, и проследовала к двери.

– Пойдемте, я покажу вам комнату, где вы будете спать сегодня.

Антон последовал за Мирой.