Алла Полянская - Вирус лжи

– Лежи, я сам открою.

Генка решительно шагнул к двери. Олег мысленно улыбнулся: глядя на Генку, никто бы не сказал, что он может быть решительным. Тощий, высокий, подчеркнуто аккуратный, с длинными, до плеч, волосами, собранными на затылке в хвост, Генка выглядел типичным мальчиком из хорошей семьи, коим он, собственно, и являлся, но те, кто знал Генку, знали, каким он может быть жестким, упрямым и как непреклонно отстаивает то, что считает правильным.

Но полицейский, которому Генка открыл дверь, увидел перед собой типичного «ботана» – интеллигентного очкарика с прической, не подобающей настоящему мужчине. То есть существо бесконечно низменное, которое не грех и пнуть при случае, а уж презирать с первого взгляда – так вроде бы даже сам бог велел.

– Почему не открываем?!

– Открываем. – Генка не намерен был впускать стража порядка в квартиру. – Что-то случилось?

Такой наглости полицейский явно не ожидал. С другой стороны, вид квартиры не наводил на мысль, что здесь живет деклассированный элемент, да и Генка не выглядел пять раз судимым рецидивистом, и особо наглеть с ним, возможно, окажется себе дороже – кто его знает, этого «ботана», кто он и каких неприятностей можно себе нажить, начав с ходу обрабатывать его по-свойски.

– Вы хозяин?

– Нет. – Генка кивнул в сторону комнаты: – Хозяин болен, я врача привез, сейчас еще один приедет. Это не может подождать?

– Убийство случилось, что ж тут ждать-то. – Полицейский заглянул в комнату через Генкино плечо. – Что такое, перепил?

– Грипп. – Генка не намерен был отступать от двери. – Температура сорок.

– А…

Около минуты они молча смотрели друг на друга. В коридоре воняло мочой, блевотиной, табачным дымом и еще чем-то мерзким. Двери в соседние квартиры были открыты, где-то кричал младенец, слышались возбужденные женские голоса.

– С хозяином квартиры поговорить бы.

– Он ничего не видел.

Полицейский задумчиво почесал в затылке.

С одной стороны, Генкино упорное нежелание впустить его в квартиру вызывало в нем чувство уязвленной гордости, но, с другой стороны, заходить в квартиру, где свирепствует грипп, тоже радости мало.

– Разрешите.

Молодой врач в синей куртке, наброшенной поверх зеленой пижамы, отодвинул с дороги и полицейского, и Генку.

– Где больной?

– В комнате.

Врач кивнул и прошел мимо Генки, неся с собой стойку для капельницы.

– Что, совсем плохо дело? – Полицейского тоже, похоже, проняло. – Капельница…

– Он всегда тяжело переносит грипп. – Генка оглянулся, в комнате врачи суетились вокруг Олега. – Послушайте, он вам ничем не поможет. Он никогда не открывает дверь соседям, а сегодня и тем более. Что бы там ни происходило, он ничего не видел.

– Это он вам сказал?

– Он сказал, что была драка, он слышал. – Генка вздохнул. – Вы же видите здешний контингент, Олег живет в этой квартире всего четвертый месяц, с соседями по понятным причинам знакомства не заводил и уж точно никогда не открывает дверь на их стук.

– Да, контингент здесь трудный. Нормальному человеку якшаться с этими отбросами зазорно, конечно. – Полицейский еще раз посмотрел через плечо Генки, как врачи подсоединяют Олега к капельнице. – Гриппа сейчас много, конечно…

– В том-то и дело. – Генка тоже оглянулся. Приятель выглядит очень паршиво, и это его тревожило. – Он с детства так переносит вирусы, чуть зацепил – все, помирает. А кого убили?

– Из двадцать второй квартиры гражданина, – полицейский уже понял, что ему не светят свидетельские показания. – Оно, конечно, туда ему и дорога, всю жизнь в тюрьме, а чуть выйдет – пьет и дебоширит, да только убийство есть убийство. Что ж приятель ваш, совсем ничего не видел?

– Через закрытую дверь? – Генка вскинул брови. – Офицер, у него температура сорок, он и слышал не все, практически без сознания с ночи. Да и звукоизоляция здесь…

– Понимаю.

Двое санитаров, тяжело ступая, вынесли на лестницу носилки, на которых, проступая кровавыми пятнами через простыню, лежало тело убитого.

– Да, дела. – Полицейский вздохнул. – Я прежнего хозяина знал, тоже приличный был парень. Денег подкопил и съехал отсюда.

– Олег тоже не задержится. – Генка снова оглянулся на друга. – Мы бы рады помочь, офицер, но вы же сами видите.

– Вижу, – хмыкнул полицейский. – Трое в больнице, один в морге, что ж, тут все понятно – кроме того, кто же все-таки убил. Свалка была, в такой свалке выяснить, кто кого угостил сильнее, чем требовалось, практически невозможно. Ладно, выздоравливает пусть приятель ваш да съезжает отсюда, тут нормальному человеку делать нечего. Работает-то кем?

– У нас небольшая фирма по обслуживанию предприятий. Программирование, раскрутка сайтов, программные продукты. Два года как начали работать, развиваемся.

– А, компьютерщики. – Полицейский понимающе кивнул. – Тогда понятно.

Ему теперь стал понятен и сам Генка, и его внешний вид, и презрение к «ботану» сменилось уважением – все эти компьютерные гении знают нечто недоступное ему, но люди они в основном нормальные, хоть и немного чокнутые.

По коридору, пошатываясь, шаркала женщина, обряженная в грязный цветастый халат. Лицо ее распухло от побоев и пьянства, волосы, не мытые, кажется, несколько лет, грязным колтуном свисали набок. Остановившись у открытой двери, она попыталась заглянуть в комнату через плечо полицейского, но тот кивнул ей – проходи, мол, куда шла.

– А я к нему в дверь стучала, – проговорила женщина хрипловатым голосом, звучащим истерикой, заглядывая в квартиру с хищным интересом. – Я этому гаду стучала, руки отбила, просила открыть, открыл бы, глядишь, Вася живой бы остался.

– Не мели ерунды, дура. – Полицейский оттолкнул женщину. – Нормальный парень, с чего ему в ваши пьяные драки вмешиваться! Иди лучше, вымойся, вонючка, смотреть на тебя противно. Да если узнаю, что кто из вас к парнишке пристанет, в обезьянник отволоку, ясно?

– Ясно… Что ж неясного…

Женщина пошаркала по коридору дальше, а полицейский хитро взглянул на Генку.

– Значит, и правда, не видел ничего приятель ваш? Ну, если что не так, обращайтесь – я на втором этаже живу в десятой квартире, там у меня все по струнке ходят, не то что эти. Так что, если они будут приятелю вашему досаждать, пусть не стесняется, прямиком ко мне идет, я им тут живо объясню, почем дыни на базаре. Меня здесь все знают, я Семенов, Виталий Андреевич. А вы?

– Геннадий Щелканов, а живет здесь мой друг и партнер, Олег Горчинский.

– Фамилию-то его я знаю, видел в списках жильцов. Что ж, выздоравливайте, а я к приятелю вашему как-нибудь загляну – потом, как он поправится. Познакомимся, поговорим, жизнь так устроена, что люди друг другу нужны бывают иногда.