Вячеслав Денисов - Сумочка из крокодиловой кожи. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова

Она с необыкновенным достоинством расправила плечи, смиренно перекрестилась и назидательно добавила:

– Завтра, сразу после утреннего молебна, приводите сюда вашу доченьку. Здесь будет митрополит Мурманский и Мончегорский Симон. Ради такого замечательного ребёнка, я сама подойду к нему и попрошу, чтобы он провёл обряд крещения.

Почти минуту Лизонькина мама пыталась найти хоть какой-нибудь предлог, чтобы отказаться от столь неожиданного предложения.

– Вы взрослая женщина, а морочите моей девочке голову! – хотела сказать она, но вдруг, её внутренний голос остановил её, подсказав, что этого делать, категорически не следует.

– Я хочу покреститься в этом милом сказочном домике! – с мольбой в глазах пролепетала Лизонька.

Она заискивающе посмотрела на мать, с тревогой ожидая ответ, который невозможно было предугадать заранее. Внутри у неё всё затрепетало от нахлынувшего возбуждения, где слились воедино как хрупкая надежда, так и горечь возможного разочарования.

– А я нисколько не сомневаюсь, что всё это полная ерунда! – строго сказала Лизина мама. – Даже слышать ничего об этом не хочу…

Вполне адекватная и ожидаемая просьба дочери вызвала у неё совершенно негативную реакцию. В подтверждение своих слов она отрицательно покачала головой.

– Да и кто этот ваш митрополит? – недоброжелательно поинтересовалась она, окинув монахиню Серафиму испепеляющим взглядом. – Ещё вчера был командиром на подводной лодке, а как только вышел в отставку, так вдруг сразу стал исконно верующим православным христианином?

Её голос казался спокойным, но за этим спокойствием таилась настоящая буря негодования.

– Наш митрополит Симон, никогда не был командиром подводной лодки, – размеренно ответила монахиня и тут же добавила: – Но в армии он конечно служил. Тем более что родился и вырос в семье военнослужащего. В своё время Владыка Симон даже был военным врачом, а в 1983 году окончил Московскую Духовную Академию и принял монашество.

– Хотите сказать, что он рождён быть священнослужителем? – с нескрываемым сарказмом и некоторыми нотками прежнего раздражения в голосе, поинтересовалась Лизонькина мама.

– Этого я не знаю, – всё тем же спокойным голосом, ответила монахиня. – Но смею вас заверить, что митрополит Симон, это не только кристально чистой души человек, но и воистину митрополит от Бога!

Лизонькина мама была до такой степени обескуражена её ответом, что смогла лишь пробормотать слова извинения. Она почувствовала, как кровь прилила к её щекам, и поспешно отвернулась, чтобы скрыть внезапно нахлынувшее чувство стыда.

– Бог простит нам все наши заблуждения и прегрешения! – вновь перекрестившись, произнесла монахиня Серафима.

Она была исключительно добра и тактична, но при этом, её голос стал более твёрдым и выразительным, а глаза наполнились искренним состраданием.

– Я хочу покреститься! – упрямо повторила Лизонька.

Ничто в жизни ещё не удивляло и одновременно не пугало её мать так, как неожиданная настойчивость маленькой дочери. От негодования она сжала кулаки с такой силой, что даже почувствовала, как её ногти впиваются в ладони. Её нижняя губа задрожала. В этот раз просьба дочери уже прозвучала словно приказ, который невозможно было не выполнить.

– Хорошо, – неожиданно пообещала она. – Завтра мы обязательно сюда придём. Пусть митрополит Симон тебя окрестит…

На секунду ей показалось, что буквально все лики святых, находящиеся в соборе, смотрят на неё одобрительным взглядом. И хотя она сразу же выбросила эту мысль из головы, всё же снисходительно добавила:

– Во всяком случае, если ты хочешь стать ближе к Богу, то почему я должна этому противиться…

Запомни детонька, – приятным мягким голосом, добавила монахиня Серафима, – все люди, которые к нам приходят, и взрослые и дети, обязательно приобретают духовное успокоение и веру в грядущие лучшие времена.

– И мой папа ко мне вернётся? – настойчиво поинтересовалась Лизонька.

Монахиня ответила не сразу. Сначала она поправила косыночку, прикрывшую Лизонькины кудрявые белокурые волосы и лишь затем вновь произнесла:

– На всё воля Божья!

Догадавшись, что такой ответ вряд ли удовлетворит Лизоньку, она снисходительно добавила:

– Ты, главное, продолжай верить, что твой папа жив и здоров. А ещё не забывай молиться! А я в свою очередь тоже помолюсь и попрошу Господа Иисуса Христа, чтобы он откликнулся на твои молитвы…

– Я действительно не верующая женщина, но так и быть, не стану перечить воле и желанию моей дочери. Завтра я обязательно её приведу… – заверила Лизонькина мама.

Она неторопливо повела дочку к выходу, но перед тем как покинуть собор, ещё раз обернулась.

– Если не ошибаюсь, при крещении должны присутствовать крёстные родители… – робко уточнила она.

– Я с превеликим удовольствием соглашусь, стать крёстной матерью для этой восхитительной забавной девочки, – с полной ответственностью заявила монахиня Серафима.

Всю эту ночь Лизонька беспокойно ворочалась в постели, часто просыпалась, а потом долго не могла заснуть. Ей не терпелось дождаться следующего утра и как можно скорее пойти в её прекрасный сказочный домик. Лизоньке понравилось молиться о спасении её единственного и любимого отца.

– Какой ты чудесный и хорошенький… – уже на следующий день выговаривала Лизонька, поглаживая ручонками свой новенький нательный крестик.

Она так же с не наименьшим восторгом поглядывала на иконку, подаренную ей митрополитом Симоном, который остался для неё всего лишь седобородым дедушкой, постоянно смотревшим на Лизоньку уставшим, но очень добрым и нежным взглядом.

– Господи Милосердный, сжалься надо мной, верни мне моего дорогого папочку! – неустанно повторяла Лизонька.

Она продолжала молиться даже когда одни дни менялись другими, прохладное лето Заполярья сменилось холодной и дождливой осенью, а на смену этой осени пришла морозная заснеженная зима, затем наступила весна и незаметно, вновь над Кольским полуостровом засияло яркое летнее солнце. К сожалению, её папа так и не возвращался домой, но, несмотря на это, Лизонька упорно продолжала молиться и просить Господа исполнить её самое заветное желание. Поражаясь неустанному упорству маленькой дочери, её мама всё чаще стала водить Лизоньку в ещё не достроенный Спасо-Преображенский морской кафедральный собор. Однажды она вернулась оттуда с таким же серебряным нательным крестиком, какой был у её маленькой дочери.

– Может и правда, пути Господни неисповедимы? – сказала она, нежно обнимая Лизоньку. – Раз ты так сильно веришь, что твой папа не погиб в море, то и я тоже стану просить Иисуса Христа совершить великое чудо.