Сергей Юрчик - Шпионский детектив (по следам Юлиана Семёнова…). Часть 1

Советский резидент с псевдонимом «Грум» работал преимущественно с русскими эмигрантами, имел в их среде целую сеть агентов и Ольгин не мог не признать, что трудно найти людей, более подходящих для выполнения поставленной задачи.

– Понятно, Артур Христианович…

– Среди подозреваемых находятся руководители дипломатических резидентур, нашей и разведупра. Вот наш резидент Горин – «Марк» – что вы можете о нём сказать, как непосредственный начальник? Можете за него поручиться?

– Ручаться не стану, но могу дать весьма приличную аттестацию.

– Ну, так или иначе, пользоваться их поддержкой не представляется возможным. Однако им даны будут стандартные указания оказывать вам максимально возможное содействие… резиденту разведуправления тоже будут даны, через товарища Ежова и Особый отдел. Это мы сделаем на случай, если вам понадобиться провести в отношении них какие-либо проверочные мероприятия. Что ещё?.. Письмо поступило, разумеется, через охрану полпредства, все сотрудники службы охраны и безопасности вне подозрений, ещё и потому, что не в курсе информации об испанских поставках. Попросим Глеба Ивановича Бокия дать начальнику охраны распоряжение также не отказывать вам в содействии. Так… Ваша ближайшая задача – составить шифровку на имя Грума с заданием срочно устроить на работу в обслуживающий персонал отеля «Эксельсиор» надёжного человека, желательно из бывших офицеров. Ну, и собирайтесь в командировку. Связь будем поддерживать через оперуполномоченного, ведущего резидентуру Грума. Завтра с утра здесь у вас, уточним все детали. Вопросы, предложения?

– Артур Христианович… Это письмо не может быть фальшивкой, провокацией?

– Хороший вопрос. Ну, а смысл? Впрочем, это вам и предстоит выяснить… Ещё вопросы?

Вопросы, подумал Ольгин. Какие могут быть вопросы? Уехать хоть на время из Москвы, слинять, смыться… От этой гнетущей предгрозовой атмосферы. Да ещё в Париж… Это ли не удача?

– Других вопросов пока нет.

– Отлично. Тогда самое главное. Предположительно, автор письма служил в гвардии. В кавалергардском, конногвардейском или кирасирском полку. Именно офицеры этих полков носили архаичную парадную форму – белые колеты, медные каски и прочее.

Клауса Кристмана поднял рано утром «зов природы». Посетив роскошный, выложенный мрамором, сияющий зеркалами, эмалью и фаянсом сортир, он вернулся в спальню номера 71 «люкс» отеля «Эксельсиор». За тюлевой занавеской и стёклами широченного окна меж слегка раздвинутыми бархатными шторами чернела предрассветная темнота. Слышалось шарканье метлы дворника-марокканца. Кристман в очередной раз вспомнил неприличный бородатый анекдот о том, как медленные звуки метлы сбивают с ритма весь квартал, и, усмехаясь, снова полез в уютную постель. До звонка будильника ещё оставалось немало времени чтобы вкусить сладость утреннего сна.

Он встал в обычный час. День предстоял весьма напряжённый, но он привык рассчитывать время так, чтобы с утра иногда оставалось хотя бы полчаса спокойно посидеть в кафе на бульваре, прочесть новости в газетах, выпить кофе с круассаном, слегка помечтать о том о сём… Оберштурмбанфюрер СС, исполняющий обязанности резидента «СД-заграница» в Париже под прикрытием легальной должности второго секретаря германского посольства, Кристман с некоторых пор не считал для себя зазорным помечтать. В конце концов, живя в этом городе, не мечтать невозможно. Парижская атмосфера слегка размягчает даже стойкий нордический характер.

Осенью 1936-го Кристман был переведён сюда из мадридской дипломатической резидентуры СД по наущению полковника фон Штубе из армейской разведки. С благословения фюрера Абвер после начала испанской войны постепенно подмял под себя все германские разведслужбы на территории Испании, Марокко, Португалии и Франции – и СД, и «Третий отдел» МИДа, и «Иностранный отдел» министерства пропаганды, и «Внешнеполитическое бюро» Розенберга – и объединил руководство ими в руках Штубе. Бравый полковник тоже вынужден был отбыть из Мадрида сначала в Лиссабон, а потом перебрался в Париж и сидел теперь неподалёку от центра событий подобно пауку, держа в руках многочисленные нити, набирая карьерные очки и планируя вскоре переехать в Саламанку под крыло каудильо. Кристмана сперва бесило его присутствие, но потом он рассудил, что ввиду надвигающихся важных дел глупо тратить нервы по пустякам. В конце концов, каждому своё – кому Испания, раз так решил фюрер, а ему и во Франции применение найдётся. Тем более, он уже частично взял реванш блестящей вербовкой, утерев полковнику нос. Всё-таки маркиза Изабель настоящий клад, не зря он с ней связался… С ней и её хозяевами… И потом – Париж, Париж! Если они, истинные арийцы, германцы и англосаксы, займут этот прекрасный город, а лягушатники станут только лишь прислуживать им, мир обретёт куда более логичное устройство.

Он неторопливо брился перед огромным зеркалом, попутно разглядывая себя в очередной раз. Немного выше среднего роста, худой, мускулистый. Продолговатое костистое лицо, большие хрящеватые уши, водянисто-голубые глаза чуть навыкате. Измерения черепа подтверждали: он – ариец. Недостаток роста к сожалению снижал степень расовой чистоты с нордической до преобладающе нордической. Но даже эсэсманы с безукоризненными размерами и пропорциями тел и черепов не были избавлены от изнурительной процедуры доказательства арийской принадлежности предков. Для рядовых и шарфюреров начиная с 1800 года, для штурм-, штурмбанн-, штандартен-, бригаден- и группенфюреров – с 1750 года. Приказ рейхсфюрера! Первая его редакция была подписана ещё при Веймарской республике и в дальнейшем только расширялась и ужесточалась. В конце концов даже ветераны движения были поставлены перед жёсткой дилеммой – найти породистых пращуров либо выйти из рядов «чёрного ордена». По городам и весям Рейха люди в чёрных мундирах с кубиками, дубовыми листьями и рунами в петлицах, чихая от архивной пыли, разворачивали древние пергаменты и листали церковноприходские книги. Нотариусам прибавилось работы, они заверяли выписки из архивных документов. В поисках корней генеалогических древ часто приходилось заглядывать даже на кладбища. Мало кто решался на вскрытие могилы с последующими обмерами черепа, но вот нотариально заверенные фотографии надписей с надгробных плит и памятников нередко фигурировали в объёмистых справках.

Многим, чтобы не вылететь со службы, приходилось идти на подлог и давать взятки должностным лицам.

Под бдительным надзором ведомства по расовым вопросам СС прошлое смыкалось с будущим. Все вышеописанные процедуры распространялись на жён и невест членов ордена. Эсэсманы, желающие вступить в брак, могли сделать это только с разрешения ведомства, утверждённого самим рейхсфюрером. Но это, слава всем богам Валгаллы, пока не касалось Кристмана. Жениться он не собирался.