Владимир Росс - Вор

– Он справится… – упрямо вторил Виктор. Твердый тон деда, всегда помогавший принять окончательное решение, мог воодушевить кого угодно, но Юрию уверенности не придал.

– Ну что ж, – Евгений развел руками и посмотрел на часы, – все, что мне остается сделать, – это согласиться. Дело непростое, потому – что от нас зависит… Для начала Сэмэна в помощь оставляю. Подбросит меня в аэропорт и вернется. Извини, Кристалл, а теперь мне с братом надо проститься…

Вскоре клацнула входная дверь, и из окна кухни Юрий проводил взглядом отъезжавший джип. Дед подошел неслышно и, став рядом, устало оперся на его плечо.

– Серьезный дядя, а, бать…

Виктор молча потянул юношу в комнату, отыскал пакет и, не нарушая торжественного безмолвия, переложил в него деньги. Педантичный дед привычкам не изменял – кейс требовал уничтожения.

– С чего думаешь начать? – поудобней устроившись в кресле, старик сложил перед собой руки и следующей фразой дал понять, что в отношениях наступил новый важный этап общения на равных, подразумевающий взвешенность и ответственность даже в малом. – К первому шагу особенно присматриваются, брат.

Миражи бесшабашного детства уже давно не бередили воображение. Еще недавно освободившуюся вакансию занял период дерзновенной мечтательности. Виктор учил – Кристалл пытливо изучал и постигал. Дед говорил – он внимал и, не спеша соглашаться, думал, подходя к сказанному стариком своей тропинкой. Много размышлял, пытаясь поближе разглядеть выписывающиеся на горизонте контуры. На бесчисленных примерах собственной жизни старик помог ему ухватить суть, почувствовать радость душевной свободы, которая если врывается в тесную клеть тела, то заполняет тебя энергией и уже никогда не покидает. Шпанюк вырос. Возмужал физически и духовно, сам того не заметив. Теперь же, став на положение Вора, он мгновенно проникся рациональным аскетизмом. Виктор научил всегда сохранять рассудительность, контролировать себя во всем, оставаться равнодушным к страстям и порокам, сузив неизбежные в юношестве интересы к коллекционным французским винам, и любить классику во всех ее проявлениях.

Время поджимало и первым делом следовало нарастить надводную часть айсберга, потому что от степени прочности сооружения зависело многое. Шпана – те кирпичики, которые интересовали прежде всего. Они, как бездушные куски обожженной глины, зависели от рук того, к кому попадут. Вот оно – распутье, упоминавшееся дедом. Пойдут налево – там путь изгоев, бандитов без убеждений, принципов и совести, тем паче без стремлений к чистоте в поступках. Направо – прописанный за душой седьмой ров восьмого круга ада, не вздрогнуть перед которым может разве что избравший дорогу самопожертвования еще при жизни, а прямо ну никак нельзя. Мир там начинается затерянный – каждому – по труду и так далее.

– С людей. Начну с людей. В заваривающейся каше один не воин. Да и осмотреться не помешает.

Виктор одобрительно улыбнулся.

– Верно, сынок. В людях главная сила. Потребуется помощь – дай знать. Но, думаю, с Сэмэном вы и без меня справитесь.

– Как? Я думал, его оставили для твоей охраны… – искренне удивился Кристалл и осекся, осознав ошибку. Ворам не приемлемо мусорское, охрана – плод из огорода родственных УВД структур. Допустимо бы звучало – защита…

Естественно, чуткий дед немедленно ткнул в оплошность носом.

– Че-е-его-о?

– Ну, защиту, черт ее возьми.

– Нечего на чертей съезжать. Ты на положении Вора и не забывай об этом. А касаемо Сэмэна – такова традиция. Отныне он твоя тень и верный помощник, который не спустит никому, кто на тебя тявкнет. Относись к нему соответственно. Помни, он – твое «альтер эго» и помощник, – повторил Виктор, подчеркивая важность этих амплуа. – И вот еще что. «Мицубиси» у Сэмэна добротная, броней подбитая, а домик стоящий подыскать надо. Поручи ему. Учитесь доверять друг другу.

– Ну, уж нет. Я сам, – возразил Юрий, вспомнив отталкивающую физиономию типа с глазками бультерьера и металлизированными для надежной хватки зубами.

– Послушай деда. Поручи это Сэмэну, – настоял Виктор. – Не прогадаешь, – и потеплевший взгляд не оставил Кристаллу выбора.

– Добро…

Клиентов растеряв, закрылась в небе брачная контора.

И одеяло заменило таинства покров…

Нахмурясь, ангелы следят с укором —

Невинно льется опороченная кровь.

Ради спокойствия предстоящего вечера Башмак превзошел самого себя. Он отважился на неслыханную жертву – бросил машину на стоянке и полчаса добирался к себе пешком. Припаркованная у дома «БМВ» лучше любого семафора выдавала его присутствие, а портить ужин осадой макаро-луневской орды не прельщало. Посиделки в «Фортеции» уже приелись до отвращения, поэтому утром Башмак вручил Ленке ключи от квартиры и тайком попросил составить ему вечером компанию.

– Пожалуй, – ответила она. – Только без пап. Отеческие взгляды так сковывают, милорд…

Роман улыбнулся и ощутил приятное возбуждение.

«Странно, а ведь я до сих пор не переспал с ней», – этой запоздалой догадке Роман так удивился, что немедленно купил охапку пунцовых роз, о чем пожалел почти сразу – сочувственные лица встречных мужчин смотрели на него с выражением, каким провожают на эшафот и прощаются с безнадежно больными.

Двор, к счастью, оказавшийся пустым, Башмак пересек почти бегом – роль перезревшего Ромео с душистым веником и без того порядком поднадоела, чтоб ее еще месяц обсуждали словоохотливые бабули. Едва не поскользнувшись, он взлетел на крыльцо и, отчаянно тормозя, вкатился-таки по инерции в пугающую темноту. Подъезд встретил непроницаемым мраком.

«Опять лампочки повыкручивали. Вандалы!»

Где-то совсем рядом, за спиной, хлопнула дверь автомобиля. Рука Башмака машинально метнулась за пояс и нащупала придавшую немного уверенности холодную рукоять.

После первого же шага во тьму, отпрянувшие от мирного сна чувства отчаянно засигнализировали об опасности.

– Кто здесь? – исподволь вытаскивая пистолет, Роман почти физически ощутил присутствие постороннего. – Ушатаю дурака…

Яркая вспышка боли ослепила и, подкосив ноги, швырнула на пол. Холод неприятно вползал в мозг, обмораживая центры двигательного аппарата, разум и волю.

– Суки… – прошептали губы и, дернувшись, застыли.

«Как же это я? – снилось Роману, – приплыл, бля… Неужели не подняться? Нет, – должно быть средство способное поднять меня. Думай. Думай, Башмак, черт тебя побрал… Вечер? Что я хотел сегодня вечером? Горячий ужин?» – лед продолжал сковывать сознание. – Нет, не то. Может, Ленку? Ну да, хотел Ленку, но почему же я не встаю? – колючая мерзлота сползла вниз и сверлила виски тысячью буравчиков. – Значит есть что-то поважнее. Вспоминай. Быстрей! … Ну, конечно, – Никольский!»