Яна Темиз - Призраки балета

Приглашенный из России знаменитый постановщик с невозможным именем и натренированным в гастрольной жизни английским. Не будь он танцовщиком, Кемаль с удовольствием принял бы его в свой отдел: такое умение ладить с людьми встречается редко и должно использоваться по назначению. Уж на что сам Кемаль умел улыбаться, но этот… едва он входил, все вокруг так и расцветали улыбками. Причем не только женщины, что уж совсем запредельно!

Его ассистент, хлипкий и насмешливый молодой человек, засыхающий от вполне понятной зависти в тени своего красавца-начальника. Гремучая смесь плохого характера, плохого английского и не всегда к месту употребляемых турецких слов.

Кутающаяся в пушистую шаль полная пожилая пианистка – мадам Нина, как мысленно обозначил ее Кемаль. Сладкая, но не слишком приятная особа – как приторная сахарная вата после обеда. В Измире давно и по-турецки говорит сносно, и вчера использовала свое умение, чтобы намекнуть Кемалю на разногласия между постановщиком и его помощником, на извращенные наклонности половины труппы, а также на абсолютную неспособность Нелли руководить коллективом, хотя ни то, ни другое, ни третье не имело ни малейшего отношения к заданным ей вопросам. Она поздоровалась с Кемалем по-турецки и выразительно поджала губы, давая понять, что лично ей никакой переводчик не требуется, а что надо, она и сама бы перевела.

Где-то на горизонте, кажется, существовал ее муж, но он работал в консерватории и, строго говоря, отношения к театру не имел. Хотя именно в тот вечер мог, например, прийти встречать жену, почему нет? Надо будет и о нем не забыть.

Что ж, можно начинать.

Кемаль еще раз незаметно посмотрел на переводчицу: в конце концов, многое будет зависеть от нее, и он надеялся, что у нее нет в этом деле никакого личного интереса. Впрочем, явно что-то исказить она не посмеет, вон мадам в шали и так недовольна, что кого-то позвали переводить со стороны.

– Ну, что, госпожа Лиза, начнем? Скажите, пожалуйста, что я прошу прощения за причиняемое беспокойство, но расследование убийства – дело серьезное, и поскольку все здесь присутствующие оказались невольно втянутыми в эту историю, нам, возможно, придется еще не раз встретиться. Сегодня я задам интересующие меня вопросы, но в ходе следствия могут возникнуть другие, мне придется их задавать, отвлекая вас всех от работы, и я заранее прошу отнестись к этому с пониманием.

Серые глаза переводчицы смотрели на него без всякого выражения. Уловив предстоящую паузу, она тотчас же заполнила ее быстро выговариваемыми словами со множеством непривычно шипящих согласных, а Кемаль позволил себе понаблюдать.

Напряжение, воцарившееся на лицах, едва он заговорил, сменилось облегчением: видимо, его реверансы возымели действие, а эта Лиза все переводит правильно.

– Вчера я уже спрашивал некоторых из вас, не видели ли вы позавчера в районе театра мужа потерпевшей. Вот его фотография, постарайтесь вспомнить, это может оказаться важным.

Лиза говорила, а Кемаль следил за путешествием фото.

Первой, как и следовало ожидать, его выхватила Нелли, и они с мужем вместе склонились над незнакомым им лицом, отрицательно покачивая головами и пожимая плечами. Насмотревшись, Нелли, привстала и протянула фотографию через весь кабинет приезжему постановщику, хотя рядом с ней сидел Ринат, а с другой стороны от ее мужа нетерпеливо ожидала своей очереди мадам Нина. Заметив недовольство дамы, красавец с непроизносимым именем любезным жестом переместил фото поближе к ней, одновременно почти выдернув его из-под носа у сунувшегося было к нему помощника. Тот попытался сделать вид, что ничего не предпринимал и с невразумительной усмешкой стал дожидаться своей очереди. Получив желанную картинку, приглашающе наклонился к Лизе и что-то тихо шепнул ей на ухо. Переводчица слегка отстранилась, видимо давая понять молодому человеку, что она не принимает участия в просмотре, однако на фотографию все-таки посмотрела и, почему-то не поднимая глаз, передала болгарскому пианисту. К нему склонился, придерживая рукой мешающую прядь длинных волос, Ринат, отрицательно покачал головой и вернул фотографию Нелли.

Все молчали.

– Лично я этого типа в жизни не видел, – заявил утомленный паузой Роман. – Хотя турки все на одно лицо, скажите, Лиза?

– Не скажу, – мрачно отозвалась Лиза. – Он говорит, что никогда не видел этого человека, – сменив тон на нейтральный, перевела она.

– Мы его, разумеется, видели, но не в тот день, – избавив Лизу от необходимости перевода, сказала Нина. – Вообще, его, по-моему, все знали, он часто в театре бывал, не знаю, чего все фотографию разглядывали.

– Что значит «знали»?! – взвилась Нелли. – Гена, например, его никогда не видел и не знал. И Игорь не знал, да, Игорь? А ты, Ром? Я сама его вроде встречала, но на улице не узнала бы. Только если с Пелин, тогда конечно!

– Нелли говорит… – Лиза переводила, а Кемалю казалось, что она думает о чем-то своем, не имеющем ни малейшего отношения к происходящему в комнате. И, скорее всего, к его расследованию, так что лучше следить не за нею, а за остальными.

Алиби Волкана не подтверждалось.

Кто в тот день ушел раньше, кто примерно в интересующее Кемаля время, но либо действительно не видел молодого человека, либо утверждает, что не видел. Хотя, строго говоря, это было вовсе не алиби: все равно, был он у театра или не был, он вернулся домой раньше жены и вполне мог ждать ее в подъезде или столкнуться там с ней. Мог даже встретить ее и отправиться домой вместе с ней: если никто не может подтвердить, что видел его одного, то никто не видел и их вместе. Но хотелось проверить, правду ли он говорит.

– Я так думаю, что он специально не на виду стоял, – многозначительно выговорила вдруг мадам Нина по-русски, выждав всеобщую паузу, и обвела всех торжествующим взглядом.

– Прятался, что ли? – удивился Роман. – А на фига?

– Вы, Ромочка, не в курсе, а тут у нас такие дела… да? Все же знают, можно и полиции сообщить, или вы против? – было не совсем понятно, кому она адресовала последний вопрос, однако Ринат тут же выдал себя.

– Почему против?! Говорите, что хотите! Только это все ерунда и к делу отношения не имеет! А когда ее убили, мы с Цветаном фильм смотрели, который Гена привез. Вам, Нина Петровна, лишь бы посплетничать!

– Ну уж, не знаю, что вы там смотрели, это пусть полиция выясняет, и так понятно, что вы друг друга выгораживать будете. А сплетничать, как ты выражаешься, мне незачем: вся труппа знает, какой у нее муж ревнивый и как он с тобой разбираться приходил!

– Да он не для этого приходил! Вы бы не говорили, чего не знаете! Вас же там не было, а обо мне бог знает что подумают! Лиза, ты хоть все это не переводи…