Владимир Вычугжанин - Доллары в банке (сборник)

Убежден, что в уголовном розыске уровень сотрудника должен быть выше других на несколько порядков. Он работает с необычной средой, он должен увидеть, где, на какое «больное место» необходимо надавить. Чтобы получить нужную исходную информацию. Чтобы ее реализовать, доказать, а потом уже следователю передать – все готовенькое. Такие качества, я считаю, у настоящего сыщика – от природы».

Когда я подобрал умелый, способный оперативный состав, один за другим стали раскрываться запыленные «висяки» и текущие тяжкие преступления. Предстали перед судом убийцы четырех девочек, изобличен преступник, зарезавший главного врача местного санатория. Были схвачены и «валютчики», затеявшие в Курске настоящую войну с перестрелками и убийствами.

Раскрытие одного «висяка» запомнилось надолго своей необычностью. Прошло почти десять лет, как в санатории «Маяк» крупного промышленного предприятия был убит главный врач. Его тело нашли тогда же. В кустарнике за городом на труп наткнулись прохожие. В причине смерти доктора сомневаться не приходилось – в сердце несчастного был воткнут нож.

А вот поиски убийцы зашли в тупик. Оперативники так и не смогли не только установить личность убийцы, но даже причина жестокой расправы осталась для них тайной. Возглавив УВД, я занялся, как уже упоминал, и «висяками» – так называют оперативники нераскрытые преступления. Вернулись к уголовному делу об убийстве главврача.

Где искать убийцу? Сначала пошли по старым, проторенным десять лет назад путям. Стали проверять все связи эскулапа. Область служебных отношений? Скрытно взяли все отпечатки сослуживцев. (Позже объясню, для чего мы это делали!) Нет, там подозреваемого в убийстве не нашли. Искали среди знакомых и даже родственников потерпевшего – безрезультатно! На этой стадии и закончились поиски наших предшественников. И дело повисло на десять лет.

Но мы продолжили расследование, разгадка, оказалось, была совсем рядом! Стали разбираться в семейных отношениях, в личной жизни доктора. И молодой, но способный оперативник сумел разговорить одну очень любопытную соседку врача. Та сообщила сыщику, что, оказывается, у главврача была любовница, замужняя женщина! А супруг узнал об измене жены.

Счастливый соперник разъезжал на служебной машине «Волга». Ревнивец подкараулил его на пустынной дороге, сел в «Волгу». Поехали за город выяснять отношения. Там обманутый супруг и убил соперника, зарезал его ножом. Действовал на удивление умело, в перчатках, не оставив практически никаких следов.

Но допустил «малюсенькую» ошибку: нагнул козырек, чтобы его не узнали люди. Ведь у преступника не было такой машины. Любой знакомый, увидев приятеля за рулем «Волги», если и не задумался бы над таким фактом, то, по крайней мере, запомнил бы его! И вот убийца одним пальцем – без перчатки (та в крови была, и он от нее избавился!) – нагибает козырек, прикрывая от любопытных взоров свое лицо. А на козырьке остался четкий отпечаток пальца. Как говорят криминалисты, оставил «пальчик».

Таким же скрытным способом, как и у сослуживцев доктора, мы получили отпечатки пальцев подозреваемого. Посмотрели: один «пальчик» – точно принадлежит ему! Пригласили подозреваемого. На столе у следователя лежал крупный фотоснимок отпечатка пальца убийцы. Он увидел изображение, понял, что изобличен, и признался во всем…

Свое главное в жизни решение Николай Егорович ГУДОЖНИКОВпринял еще в армии. После демобилизации сразу пошел на работу в милицию. Почему юноша остановил свой выбор на такой трудной и опасной профессии? «Да, наверное, сыграли свою роль хорошие произведения тех лет, – говорит Николай Егорович, – яркие фильмы, скажем, «Сержант милиции».

– Родился и крестился я здесь, в Пензенской области. Работу начал в Ленинском РОВД, в патрульно-постовой службе. Через 9 месяцев поступил в среднюю школу милиции Саратова. Два года проучился. По окончании – в уголовный розыск. Пачелма, Первомайский РОВД Пензы, УБОП, Академия, руководил Кузнецким городским отделом милиции, в УВД возглавлял милицию городской безопасности, и 5 лет – начальник Ханты – Мансийского УВД. Там мне и присвоили звание генерал-майора милиции. Но это – ступени жизненного пути. А начиналось все так.

Стажировку я проходил в Балаково, курсантом школы милиции, под началом оперативников. Было совершено преступление – нанесены тяжкие телесные повреждения, ножевые ранения. Мы, неопытные студенты – курсанты стали заниматься раскрытием совершенного злодеяния. И молодой парнишка лет 16-ти рисует нам портрет нападавшего – от и до – и цвет глаз, и цвет волос, и все! Вот что привело нас к сомнениям – невозможно так подробно запомнить. Присмотрелись – да он сам себя рисует! Только росту преступнику добавил. Ну, еще позанимались, подловили парня на кое-каких подробностях – он и вынужден был сознаться: нападавшим был он сам!

Запомнилось и такое необычное признание. Я уже работал в УБОП – заместителем Карташова Алексея Алексеевича. Преступление тяжкое – без вести пропала девушка. Подозрение в убийстве пало на одного человека. Тоже стали с ним беседовать, все строилось на умении вести допрос. Где-то к часам семи вечера подозреваемый вдруг заявляет: «Накормите меня – я все расскажу!» Купили батон, котлеты – накормили. И что вы думаете? Рассказал. Это он совершил убийство, тело закопал на обочине. Оперативник говорит: «Николай Егорович, давайте подождем: осень, дождь…»

– Ребята! Куем железо – пока горячо! Если он совершил убийство, то точно покажет, где закопал труп. В два часа ночи наш «подопечный» нашел это место, показал.

Костяшкин Анатолий Сергеевич – мой учитель. Под его началом я работал в отделе милиции Терновки. Был замначальника управления уголовного розыска. Я от него много взял в оперативном отношении.

С Костяшкиным (он еще был начальником милиции) мы раскрутили не один десяток краж. Мелочью казалось на тот момент – для молодого оперативника. Организованные преступные группы – это сейчас они не действуют или частично действуют. А на Рябово тогда – шайка на шайке. Как ураган прошел – вскрывали склады, подсобки. Заявления, заявления – от граждан, от предприятий. Все, что можно взять, все тащили!

Но, тем не менее, надо раскрывать. Начали заниматься молодежью. Вытаскиваем одного. Дружки узнали об этом и давай все прятать – в мешки. Вырыли яму и закопали. А информация об этом «погребе» у меня уже была. Время – около 9 часов вечера.

– Ну, что, – говорю, – Алексей Сергеевич, поехали! Заберем награбленное и воров заодно «прижучим»!