Франк Тилье - Сновидение

18:10. Агент ушел, и вот-вот должен был явиться Фредерик. Он навещал ее три раза в неделю. Поначалу она не хотела его видеть, но теперь ей даже нравились его визиты. Она варила ему кофе, они беседовали… Потом, около десяти, после его ухода, она наспех глотала какое-нибудь готовое блюдо из морозилки и запивала последней рюмкой водки, смешанной с пропидолом. Этот чертовски действенный коктейль усыплял ее до позднего утра. Даже не приходилось вставать ночью, чтобы принять вторую дозу, которая должна была продлевать ее сон.

Она быстро плеснула на донышко стакана сорокаградусной, бросила лед и выжала побольше лимонного сока – пусть вывернет желудок. Два глоточка, вкусовые бугорки в возбуждении, круговерть молекул углерода, водорода, кислорода, умело соединенных, чтобы вызвать выработку дофамина. Круг замкнулся, мозг счастлив. Больше пить и не надо. Через несколько секунд она уже плыла, точно парусник по масляному морю.

Она взяла свой ноутбук и, усевшись у окна, выходившего в сад, положила его на колени. Ввела в поисковик надпись с одного из ключей, Матрешка . Быстро отсортировав страницы и страницы о русских куклах, Абигэль наткнулась на прогулочные яхты «Матрешка». Она не помнила, чтобы у ее отца когда-нибудь была яхта, да и не увлекался он особо ни судами, ни навигацией. И потом, это ведь, наверно, стоит целое состояние. Будь Ив владельцем судна, нотариус сказал бы ей об этом, не так ли? Однако этот брелок в виде штурвала…

Она отложила ноутбук и задумалась, глядя на маленький брелок. «Я надеюсь, что ты отыщешь истину, так же, как желаю, чтобы ты никогда ее не нашла…» Могла ли быть здесь связь с ключом от яхты?

Водя пальцем по круглому шраму на шее, она рассеянно взглянула в окно. Ее неухоженный газон зарос сорной травой. Тень кошки скользнула по изгороди. Несколько долгих минут Абигэль смотрела, как она движется в свете фонарей, и вдруг в голове что-то щелкнуло. Она бросилась в комнату дочери. Посмотрела на разложенные на кровати вещи.

Где же плюшевая игрушка Леа?

Она приподняла одежду – котенка не было. А ведь дочь сунула его в чемодан перед самым отъездом в Сентер-Парк. Она даже возвращалась за ним в дом, Абигэль точно это помнила.

Она набрала номер телефона Пальмери и, перекинувшись несколькими словами, спросила его, не находили ли они черного котенка в одном из чемоданов, в багажнике или поблизости от машины. Руководитель аварийной бригады из Сент-Амана поразмыслил вслух, сверился с записями и ответил отрицательно. Не объясняя ему причин своего звонка, Абигэль повесила трубку и закрыла лицо руками. Она ничего не понимала. Если игрушка была в чемодане Леа до аварии, а потом исчезла, значит кто-то ее взял.

Она кинулась к вещам Леа, разбросанным по кровати. Если пропал котенок, то, может быть, и… Она приподняла небесно-голубые брюки в поисках других брюк, в красную и белую клетку, которые ее дочь тоже хотела взять с собой на уик-энд. Она переворошила всю одежду на покрывале.

Брюк в клетку не было.

Абигэль охватила паника: теперь она была уверена, что кто-то рылся в чемоданах до приезда жандармов. Из ее чемодана ничего не пропало, насчет отцовского она не знала.

«Вы чудом уцелели. Кроме нескольких порезов от стекла на лице… и гематомы на груди, сканер не показал никаких внутренних повреждений…»

Голос врача из больницы Салангро неотступно звучал в ее голове. Сколько тайн окружало эту аварию. Что произошло в ту ночь, пока она лежала без сознания в листьях? Как плюшевая игрушка и брюки могли исчезнуть из запертого на ключ чемодана? Как Абигэль оказалась в пяти метрах от машины без серьезных ран и переломов, если не имела возможности выбраться после удара о дерево?

Зазвонил ее телефон. Фредерик. Судя по фоновому шуму, он был в машине.

– Я не заеду сегодня, – сказал он нервным голосом. – Мне только что позвонил Лемуан. Фредди снова взялся за свое, Абигэль. Он преподнес нам свой последний подарочек.

Всякий раз, выезжая на место преступления или присутствуя на вскрытии, капитан жандармерии Патрик Лемуан снимал обручальное кольцо и прятал его в карман джинсов. Он никогда не говорил об уголовных делах своей жене и тем более двум детям-подросткам и этим жестом тоже как бы оберегал семью от ужасов, связанных с его профессией.

В этот ранний вечер в феврале 2015 года он был в числе первых прибывших в лес. Деревья стояли голые, черные, выжженные холодом, словно брошенная сюда армия скелетов с того света. Земля похрустывала под ногами. Слой инея окутал все блестящими кристалликами, заморозив всякую попытку жизни. Патрик любил природу, но, с тех пор как работал над делом Фредди, ненавидел леса.

Руководитель расследования приехал со своим руководителем операций Арно Новицки, сорокалетним мужчиной польского происхождения, и еще двумя жандармами из своей группы. Фредерик Мандрие тоже должен был прибыть с минуты на минуту. Команды местной бригады опрашивали прохожих, которые их вызвали. Мощные галогенные лампы заливали все вокруг белесым светом. Эксперты из научной полиции натягивали желтые ленты с надписью «Национальная жандармерия» вокруг места преступления, если можно было назвать это так.

Десятку присутствующих открывалась омерзительнейшая сцена. Трупа не было, была одежда мальчика, набитая соломой для придания объема и приколоченная гвоздями к широкому стволу, – чучело. На сей раз на нем была сине-белая майка сборной Франции по футболу с номером 9 «Оливье Жиру», черные тренировочные брюки и кроссовки 33-го размера. Майка была запятнана кровью, словно брызги разлетелись от резкого взмаха. Вся одежда в разрезах, по большей части на уровне груди. Полотняный мешок, тоже набитый соломой и приколоченный сверху, служил головой. Глаза в форме звезд, рот с острыми зубами и крючковатый нос были нарисованы черным фломастером.

Эта дьявольская голова была увенчана шевелюрой. Явно человеческой. Это был не скальп, но сыщики полагали, что Фредди обривал головы своим маленьким жертвам машинкой для стрижки волос. На этот раз пряди волос, приклеенные к полотну, были белокурыми и жесткими. Судя по их длине, они принадлежали девочке.

Одежда мальчика, волосы девочки.

Патрик Лемуан и его люди видели такую жуткую фреску в третий раз за год с небольшим. Он вспомнил первое чучело, обнаруженное в июне 2014 года, восемь месяцев назад, в Компьеньском лесу, в сотне километров отсюда. Тогда на нем была одежда девочки – платье, забрызганное кровью, изрезанная майка, туфли, носочки, – пропавшей три месяца назад. Ее звали Алисой. Одежда была пропитана ее кровью, но волосы, приклеенные к голове из полотняного мешка, были чужие. Позже выяснится, что волосы эти принадлежали Виктору, тринадцати лет, пропавшему накануне страшной находки.