Анатолий Будниченко - Дед Мороз и компания

– Ах, не так? Вы стихи друг другу рассказывали, да? О звёздах говорили? Или рецептами обменивались? Ну и как тебе блюдо?

Он показал ножом на Ольгу. Та продолжала выть, вжавшись в стену и трясясь всем телом, а парень поднял ладони на уровне плеч и повторил:

– Успокойся, успокойся.

И Сашка успокоился. Выпитая водка запекла внутри, и он принял решение. Отступил в сторону.

– Ну-ка идите сюда.

Призывно помахал руками, показывая на кухню.

– Хорошо.

Парень согласно махнул головой, а сам шагнул к выходу.

– Шустряк! Шутки шутишь? На кухню!

Сашка повысил голос и отступил ещё на шаг, делая проход более просторным. Бочком-бочком, не сводя взгляда с ножа, они прошли и стали посередине.

– Ты! Вытащил из-под стола табуретку и сел у окна!

Парень слегка наклонился, увидел, где именно надо брать и потянул, скрипя ножками по полу.

– Вот здесь?

– Ближе в угол!

Парень поставил табуретку в самый угол за столом и сел на неё, положив руки на колени.

– Теперь ты.

Он посмотрел на Ольгу. Она стояла, прижавшись спиной к холодильнику, выть перестала, но иногда вздрагивала от всхлипов.

– Чисть картошку.

– Что?

– Картошку почистила! Ну-ка, быстро!

– Что, картошку?

– У тебя уши заложило? Отойди оттуда! Так. Теперь достань картошку. Вот так. Сядь сюда. Молодец. А теперь чисть её.

Он следил за её действиями и посматривал на парня. Тот сидел молча и не пытался двигаться.

Сашка ещё захотел выпить. Налил и выпил. Парень покосился на него изучающее, посмотрел на бутылку, оценивая количество оставшегося. Отвернулся.

– Сколько чистить?

Он подошёл, наклонился над ней и хмыкнул:

– Что ты начистила, как украла? Чисть на целую сковородку.

Пока Ольга возилась с картошкой, он стоял в дверях кухни, постукивая кулаком о кулак. Парень сидел молча, боясь привлечь к себе его внимание. Тёмные длинные волосы излишней лохматости – видимо давно не постригался – местами прилипли к голове. Он сильно потел, мокрый чуб свесился ниже брови и наполовину прикрыл один глаз. Тонкие черты лица и губы, как нарисованные. Красавец!

– Тебе сколько лет, кулинар?

Парень поднял голову.

– Двадцать один.

– В армии служил? В каких войсках?

– Я не служил.

– А почему? Ты дебил?

– Я учусь.

Сашка нагнулся над Ольгой, которая сидела к нему спиной, и посмотрел сколько начищено. Несильно ткнул её коленом в бок.

– Шевелись! Работаешь, как мокрое горит.

Она испуганно выпрямила спину и порезалась.

– Двадцать один, говоришь? Ну, ладно, не в армии так здесь. А тяжело умирать в двадцать один год, да? Как думаешь?

Парень открыл рот, пошевелил губами, сглотнул, но говорить ничего не стал. Посмотрел мимо Сашки в сторону выхода.

– А, не говори. Скоро сам узнаешь.

Налил себе ещё и поднял кружку.

– Твоё здоровье, оставшееся.

Выпил. Его передернуло, и он помахал в воздухе кружкой, шумно выдыхая.

– Хватит чистить, режь, давай.

Взял из вазы карамельку, развернул и положил в рот, стал сосать, чтобы избавиться от противного вкуса во рту. Хоть что-то.

Ольга помыла, порезала картошку и спросила:

– На чём жарить-то?

– На сале, на чём же ещё, – сказал он таким тоном, как будто услышал очевидную глупость.

Толстые ломтики пошипели, пустили жир, Ольга их перевернула и поверх них выложила на сковородку нарезанную пластинками картошку.

Сашка смотрел ей в спину и вспоминал, как они познакомились, гуляли в старом парке на дальних безлюдных аллеях, отбиваясь веточками от кровожадной комариной братвы. Влюбился он не сразу. Стройная светлолицая блондинка с карими глазами нравилась ему с первой минуты знакомства. Как-то через месяц, когда они на лавочке в парке ели свежую черешню из одного бумажного кулька, он увидел запачканный ягодой уголок её рта, и сердце сладко-сладко защемило. Он понял, что любит, и тут же сделал предложение. Казалось, это было так давно, в какой-то той, другой, жизни.

Ольга выключила плитку и повернулась.

– Поджарилась. Подавать на стол?

Сашка машинально кивнул головой, возвращаясь в день сегодняшний. Пока он предавался воспоминаниям, на кухне произошли небольшие изменения. У Ольги испуг прошёл, и она стала вести себя как обычно, не скованно. А у парня пропал потерянный вид, и он выглядел, так как будто зашёл в гости, и его вдруг пригласили к столу.

– Ну, что же, будем обедать, садитесь ближе. Отставить! – крикнул он, когда Ольга потащила задвижку из-под стола, чтобы достать вилки. – Захлопни!

– Руками что ли есть?

– А вот так.

Он подцепил на нож кусок жареного картофеля и поднес его к лицу жены.

– Ешь.

– Ты что, с ума сошёл?

– Я сказал – ешь!

В словах и движениях Сашки было что-то такое, чему она не решилась противиться и, осторожно, чтобы не порезаться, сняла зубами кусочек с ножа и, отшатнувшись назад, тут же уронила его на подол халата.

– Не волнуйся, кушай, а то голодной останешься.

Он посмотрел, как Ольга подобрала картошку и положила себе в рот. Подцепил со сковородки другой кусочек и ещё раз подал ей. В этот раз она не уронила, но снимала также осторожно.

– Вот видишь как, и совсем не страшно. А теперь твоя очередь, кулинар.

Парень опустил голову и смотрел на пол.

– Я не хочу есть.

– Нет уж, драгоценный, будешь! Причём бегом! А иначе я воткну этот нож тебе в глотку.

Парень поднял голову, моргнул, с его ресницы сорвалась слезинка и улетела вниз. С обречённым видом он взял с ножа картошку и, давясь ею и слезами одновременно, почти не жуя, проглотил.

– Теперь ещё разок. Вот так, а говорил – не хочу!

Сашка достал из стола ложку и зачерпнул себе. Выпитую водку надо было закусить. Съел пару ложек, и в желудке забурчало – наконец-то еда! Нашёл в сковороде кусок сала, с аппетитом зажевал мясную прожилку и твёрдую шкурку. Нашёл ещё один кусочек, но не стал отправлять в рот, пока ещё занятый, а оставил в ложке лежать на сковородке. Переложил нож в другую руку, налил себе водки и, проглотив прожёванное сало, выпил её. Приготовленный в ложке кусочек отправил в рот, нашёл ещё один и отправил следом.

Переложил нож в правую руку, насадил на остриё кусочек сала и поднес его к лицу Ольги. Та нерешительно потянулась губами.

– Давай, давай! – он резко двинул ножом в воздухе и едва не попал по её щеке. Она испуганно схватилась за его руку.

– Ну-ка, отпусти! – он крикнул так резко, что Ольга, отпустив руку, дёрнула головой, как от удара и на её глазах выступили слёзы.

– Жри так.

Он снова поднес к её лицу нож. Она сняла кусок с лезвия и порезала губу. Кровь обильно выступила, потекла по подбородку и закапала вниз. Сашка хмыкнул, подвигал ножом картошку на сковородке, нашёл сало, нацепил его на кончик и поднёс к лицу парня. Тот сидел неподвижно, смотрел на капающую кровь, и по его лицу текли слёзы.