Миранда Джеймс - Считается убийством

В два часа моя смена заканчивалась, можно было идти домой. Было уже начало третьего, но моя сменщица, как обычно, опаздывала. Анита Мильхауз отличалась – по ее собственным словам – энтузиазмом и талантом к справочной работе и могла найти ответ на любой вопрос. Вот только увидеть ее на рабочем месте было трудно. Посетители часто обнаруживали ее стойку пустой, а если и заставали Аниту, то обратиться к ней отваживались лишь отчаянные смельчаки, настолько высокомерный и кислый у нее был вид. И всем было известно, как она презирает тех, кто задает дурацкие (по ее мнению) вопросы.

Несколько лет назад, впервые пообщавшись с ней, я сразу отправился к заведующей, Энн Манскоу. Попробовали бы мои сотрудники вести себя как Анита, когда я руководил библиотекой! Миссис Манскоу согласилась со мной, но объяснила, вздыхая, что семья Аниты каждый год жертвует крупные суммы на нужды города. Уволить ее – значит, остаться без мильхаузовских денег.

Так что приходилось терпеть Аниту в библиотеке. Это меня сердило, но я понимал, что в таком маленьком городке, как Афины, с ней ничего поделать нельзя – разве что толкнуть под грузовик.

Наконец Анита все-таки появилась из-за стеллажей. В рабочее время она любила дремать в холле около наших кабинетов. Подойдя к стойке, она заметила Дизеля и поморщилась. Хорошо хоть она теперь не жаловалась на его присутствие, сообразив, что может гулять, пока за стойкой сижу я.

Она не поздоровалась, и я так же молча уступил ей место. Она уселась, поставила локти на стойку и принялась вертеть правым запястьем, на котором блестел браслет с бриллиантами. На камнях играли блики, и Анита рассматривала их с очень довольным видом.

– Какая красота, – сказал я. – Новый?

– Да. Это мне мой кавалер подарил, – Анита изобразила томный взгляд и продолжила любоваться браслетом.

– Замечательно.

Я собрался уходить, но тут она меня окликнула:

– Вы забыли распечатку в принтере.

Я обернулся: она протягивала мне лист бумаги. Я взял его и обнаружил, что это последняя страница из списка литературы об Олкоттах.

– Это для мистера Делакорта. Я не заметил, что там была еще одна страница, – я поднял взгляд на Аниту. – Спасибо, сейчас отнесу ему.

Анита махнула рукой в сторону стеллажей:

– Старикашка там, за своим любимым столом. Не понимаю, чего он таскается в библиотеку. Денег у него, как у Рокфеллера, мог бы просто купить себе все, что нужно.

– Возможно, ему нравится, что здесь все так приветливы и рады помочь, – ответил я с каменным лицом. Лиззи фыркнула у меня за спиной, Анита посмотрела на меня с ненавистью, но я улыбался как ни в чем не бывало. – Ну, нам пора домой. Пойдем, котик. Всего хорошего, Лиззи.

Лиззи попрощалась с нами, и мы с Дизелем направились в ту часть зала, где работал мистер Делакорт. За столом его не было, но я заметил его портфель и положил на него распечатку.

Проходя через фойе к служебному входу, мы увидели, что Аниты уже нет за стойкой, она прохлаждалась возле питьевого фонтанчика. Когда мы прошли мимо, Дизель замурлыкал, и я кивнул:

– Ты прав, дружище, странная женщина. Хорошо, что мы встречаемся с ней всего раз в неделю, – я вздохнул. – И дай боже терпения миссис Манскоу и всем сотрудникам, которых она изводит ежедневно.

Дизель подождал, пока я заберу из шкафа пиджак и сумку, в которой носил с собой завтрак. В ближайшие несколько дней нам обещали прекрасную весеннюю погоду, и я предвкушал выходные, которые проведу в тишине, за чтением и работой в саду, а Дизель, разумеется, будет мне помогать.

Подходя к машине, я вспомнил, что договорился на завтрашнее утро с мистером Делакортом. Это тоже меня радовало – интересно будет поговорить с ним и выяснить, что ему понадобилось.

Через несколько минут мы подъехали к дому. На улице перед ним стояла машина последней модели, запыленная, с техасскими номерами. Я узнал ее: это была машина моего сына Шона.

Он не предупредил, что собирается ко мне в гости. С тех пор, как я вернулся в Афины, он был здесь только раз, на прошлое Рождество. И на него это не похоже – нагрянуть без звонка. Он всегда все планировал заранее и был очень организованным.

Мне стало не по себе. Наверное, что-то случилось…

Машина заехала в гараж. Я выключил мотор и посидел, обдумывая странное появление Шона. Когда Шон и его сестра Лаура приехали на рождественские праздники, он со мной почти не разговаривал, а на вопросы про работу и жизнь в Хьюстоне только отмахивался.

Да, он бы не явился без предупреждения, если бы не какая-нибудь неприятная причина. Шон, как и его мать, любил во всем строгий порядок. Лаура была на два года младше, он пошла в меня спокойным характером и умением подстраиваться под обстоятельства. Сейчас это помогало ей быстро ориентироваться в незнакомой обстановке: Лаура была начинающей актрисой в Голливуде.

Дизель пару раз ткнулся головой мне под локоть и прервал мои раздумья:

– Да-да, приятель, пора в дом.

Нужно было увидеть сына и убедиться, что он в порядке.

Я открыл дверь машины, Дизель прошел по моим коленям и спрыгнул на пол гаража. Пока я собирал вещи и возился с ключом зажигания, он успел открыть дверь на кухню. Этот фокус он освоил недавно, и я подозревал, что его научил мой квартирант Джастин Уордлоу.

Я бросил вещи на кухонный стол, а Дизель шмыгнул в кладовку, к своему лотку. Я вышел из кухни и направился к лестнице.

– Шон, ты где?

Немного подождав, я снова его окликнул. В доме было тихо. В Афинском колледже наступила неделя весенних каникул и Джастин утром уехал – с отцом и еще какими-то родственниками он отправился в поход. У меня, как я сегодня объяснил мистеру Делакорту, неделя тоже была свободна от работы в библиотеке колледжа, где я на полставки каталогизировал редкие издания.

Дизель потерся сзади о мои ноги. Я обернулся и посмотрел на него.

– Как ты думаешь, где Шон?

Я решил, что кот со своим обонянием найдет Шона быстрее, чем я.

Дизель некоторое время смотрел на меня, словно обдумывал вопрос, потом побежал мимо лестницы и через холл к выходу во двор. Я пошел за ним и уловил смутный запах чего-то приятно-терпкого. Кот остановился у закрытой двери на заднюю веранду и мяукнул.

– Да ладно уж, я знаю, что ты сам умеешь.

Дизель поднялся на задние лапы, передними обхватил дверную ручку, ловко повернул ее, навалился, и дверь открылась.

Здесь непривычный запах был намного сильнее, и я вдруг понял, что это: Шон курил сигару.

Не успели мы с Дизелем сделать шаг на веранду, как на нас с лаем что-то кинулось и принялось бесноваться. Мы оба остолбенели и вытаращились: что за курчавый шерстяной комок кремового цвета скачет вокруг нас и поднимает столько шума?