Мишель Адамс - Моя сестра

– Посмотри в контактах, – говорит он. – Ее номер там есть.

Пролистываю список имен и без лишних слов нажимаю на вызов. Никто не подходит, и я опускаю телефон обратно на стол, туда, где нет мокрых следов от пивных кружек, оставленных предыдущим посетителем.

– Очевидно, она пока занята.

Я поднимаю брови, осознавая вновь, что кажусь ему веселой. Я улыбаюсь, не прилагая усилий, и сам этот факт заставляет меня улыбаться еще шире.

– Давай еще выпьем, – говорю я, вливая в себя остатки вина. Мэтт кивает, с готовностью поднимается, как будто мои слова – это приказ. Он возвращается с новыми стаканами, и по тому, как он шатается, и по белкам его глаз, которые стали розоватыми и блестящими, я определяю, что алкоголь уже немного подействовал на него.

– Думаю, нужно еще чем-нибудь закусить, – объявляет он, и я одобрительно киваю. Он быстро останавливает свой выбор на стейке с чипсами. Я заказываю тяжелое блюдо из пасты, в надежде, что его хватит до конца дня, так что мне не придется мучить себя ужином в столовой того дома. В ожидании еды мы болтаем о погоде и о том, какая теплая была зима. Он рассказывает про свою работу, хотя я не спрашивала, и оказывается, что он успешный инвестиционный банкир. Он работает с Грегом, у которого уже давно какая-то интрижка с Элли. Когда приносят еду, Мэтт набрасывается на нее быстрее, чем я успеваю взяться за нож и вилку.

– Ну, расскажи мне побольше о себе, – спрашиваю я, сомневаясь, не звучит ли это так, будто бы я флиртую. Он разрезает стейк и кладет кусок в рот.

– Что ты хочешь знать?

– Расскажи о своей семье.

Мэтт дожевывает, запивая глотком вина.

– Ну, я не особенно помню своих родителей вместе. Папа был хороший парень, но у них что-то не клеилось. Он утверждает, что у нее был трудный характер, и она на него давила; она утверждает то же самое про него. Говорит, что он был бабником.

Он пожимает плечами и выпивает еще вина. Теперь я понимаю, почему Мэтт производит впечатление такого хорошего человека. Он не хочет быть похожим на отца. Наверное, так.

– Они оба прекрасные люди, но не тогда, когда вместе. Как я уже говорил, они принимали неправильные решения.

– В каком смысле неправильные?

Мэтт опускает вилку с ножом и кладет их на тарелку. Он думает, рассказывать ли мне, но что-то его удерживает. Хочу сказать ему, что не буду его судить. Что я знаю, каким бывает испорченное детство, и все пойму. Вот Антонио никогда не мог понять этого. Но я молчу, и в результате, чувствую себя виноватой, что спросила.

– Прости, – говорю я после долгой паузы, мои щеки горят. – Я сую нос не в свое дело. Ты не обязан мне ничего рассказывать.

– Нет, нет, – торопливо отнекивается он. – Все нормально. Просто, ну, я всегда беспокоюсь, как это будет звучать.

Мэтт бросает взгляд в окно, чтобы собраться с силами, и только тогда поворачивается обратно ко мне.

– Я принял их развод хуже, чем ожидалось. Вышел из-под контроля. Мне пришлось провести некоторое время с психиатром. В клинике.

Я отвечаю быстро, чтобы он не успел подумать, что мне неловко.

– А может, это как раз было их хорошим решением. Это же для того, чтобы ты поправился.

Он опускает голову, отворачивается к окну. Он больше не предоставляет мне никакой информации и заполняет рот едой.

Я меняю тему:

– А что насчет Элли? Ты давно ее знаешь?

Рискованно, потому что вообще-то я и не хочу о ней узнавать. Мне и так хватает всяких мерзостей, о которых я предпочла бы не знать. И все же спрашиваю, потому что мы были разделены многие годы.

– Не очень давно. Может, год. Я встретил ее на приеме благотворительного фонда.

Он останавливается, потому что я чуть не обрызгала его вином от удивления, я прикладываю руку ко рту, стирая капли. Благотворительность? Элли?

– Ты в порядке? – спрашивает Мэтт. Убедившись что я не захлебнулась, он продолжает:

– Это было около года назад. Парнишка из нашего фитнес-центра заболел раком и должен был отправиться на лечение в Штаты. Какой-то редкий вид рака кости.

– Сколько ему было лет?

– Не помню точно, – пожимает плечами он. – Лет восемнадцать-девятнадцать, не больше.

– Наверное, саркома Юинга, – хоть теперь я зарабатываю, делая людям наркоз, но были времена, когда мои познания в медицине были весьма неплохи.

– Точно, она. Я вдруг вспомнил. Откуда ты знаешь?

Тут я понимаю, что я выдала еще одну деталь своей биографии. Ну что ж, нет пути назад на этой дороге правды.

– Я доктор.

– О, – восклицает он, глядя на дебильный джемпер с надписью «Чувствуй» и на два почти пустых бокала вина, и я впервые чувствую, как он меня оценивает. Но на это не стоит сердиться. В конце концов он знает Элли и знает, что мы с ней одной крови.

– Я даже не догадывался. Я думал…

– Что я как Элли? – заканчиваю за него фразу я. – Пустышка?

Мы улыбаемся, я машу головой.

– Нет. Я ничем на нее не похожа. – Однако я сама до конца не верю своим словам. Мы с ней схожи , обе жаждем внимания тех, с кем нам хорошо.

– Так или иначе, я встретил ее именно там. Она стояла за стендом с выпечкой, которую сама приготовила.

Уж это вряд ли – я вспоминаю кухарку с ее пересоленной яичницей. Могу представить, как Элли стоит над ней, требуя от нее что-то и выкрикивая приказы.

– Грег начал суетиться вокруг нее, запал на нее надолго. Знаешь, ей легко увлечься поначалу. Она девушка привлекательная.

– Да, она очень симпатичная, – подтверждаю я.

– Но довольно быстро осознаешь, что есть в ней что-то такое… И это не в хорошем смысле. О! – Он прячет лицо в ладонях. – Я не должен был так говорить. Грубо отзываться о твоей сестре, о да, Мэтт, так держать.

Он с сарказмом смеется над собой, поднимает руки вверх, провозглашая себя королем придурков. Я понимаю, что он хочет произвести на меня впечатление, и мне это нравится.

– В любом случае, долгое время она была с ним холодна. И это его только подстегивало. А потом они начали встречаться.

Мэтт опускает голову, покусывая на удивление аккуратный ноготь, как будто ему неловко продолжить рассказ.

– И что?

– Твоя сестра. Она несколько…

– Странная?

Он ерзает немного, пытаясь найти удобное положение, а после чуть расслабляется:

– Да, но еще и немного пугающая. Спит с кем попало… То она горячая штучка, то через минуту уже как лед. Ездит, как конченая маньячка. Но Грег – идиот, он думает, что между ними что-то есть. Он, в общем-то, тоже та еще шлюха. Ой, погоди, я не хотел сказать, что Элли такая.

– Нет, хотел. И это нормально.

– У нее не только с Грегом мутки, понимаешь. Есть и другие.

– Мда, это я уже заметила.

Он пододвигается поближе, нависает над столом, чтобы поделиться секретом, подзывает меня ближе.

– У нее была связь с одним парнем. Он больше не ходит в зал. У них все было на одну ночь, но выяснилось, что у него есть девушка и она тоже ходит в тренажерку. Когда вскрылась правда об этой интрижке, была такая потасовка!