Алла Добрая - Шанс на выбор

– Да, – ответил Вениамин, сознавая, как легко может быть с этой женщиной, которая минуту назад казалась невероятно замкнутой.

– Кабинет-трансформер! – засмеялась Лиана.

Смех у нее красивый, молодой и звонкий.

– Вы правы. Мини-дом.

– А как же семья? Как они относятся к Вашей штаб – квартире?

Она развеселилась, и ему от этого стало так хорошо и покойно, будто за спиной стоит его Марина.

– Так. Наш кофе готов, – снова ушел от ответа Вениамин.

Они сели в кресла друг напротив друга. Лиана положила на колени сонную Манон. Та потянула влажным носом кофейный запах, потом развернула его в сторону вазочки с мандаринами и оживилась.

– Доктор, прошу, угостите ее мандариновой долькой. Она их обожает.

– Конечно. – Бахметьев очистил оранжевый цитрус и его запах, слившись с кофейным воедино, создал в кабинете неповторимую ауру наступающего праздника. Манон заскулила в предчувствии лакомства и ловко перепрыгнула с колен Лианы в кресло к Бахметьеву.

Они пили кофе молча. Молчать с ней было так же комфортно, как с Мариной.

– Превосходно. Необыкновенный вкус. Благодарю Вас. – Лиана поставила маленькую фарфоровую чашку на блюдце и красиво поднялась из кресла. – Что ж, пора.

Он помог ей надеть шубу. Еще секунда и Бахметьев не смог бы справиться с желанием обнять эти плечи и коснуться губами завитка на тонкой шее.

Лиана резко повернулась.

– Вы не ответили на вопрос о семье.

– Отвечу. На следующей встрече, – произнес Вениамин.

Лиана долго посмотрела в его глаза.

– Кофе, действительно, изумительный. Но знаете, я думаю, эта встреча – последняя. Еще раз – с Новым годом, Вениамин Львович. Спасибо. За все. Вы мне очень помогли.

– С Новым годом, Лиана. Тем не менее, если будет необходимость, я к Вашим услугам.

Она снова посмотрела на него, теперь через плечо.

– Мне жаль, что на прежних сеансах я не могла быть столь откровенной.

– Всему свое время, – повторил Вениамин Львович фразу из начала их встречи. – Иногда требуются годы, чтобы признаться в чем-то важном даже самому себе. Специалисты моей профессии лишь призваны помочь сократить это время до минимума. Ведь время – это наша жизнь, Лиана. Его не стоит терять.

Лиана, грациозно отогнула рукав шубы, и, взглянув на часы, улыбнулась.

– Вы правы. Терять его нельзя.

Она уже выходила из кабинета, как снова резко повернулась и оказалась почти вплотную к Бахметьеву. От этого движения его бросило в жар.

– Скажите, Вениамин Львович, а в каких случаях временное помешательство человека может рассматриваться как оправдание убийства?

Она снова улыбалась. Беззащитно. Беспроигрышно.

– Я надеюсь, Лиана, что Вы, как героиня фильма «Окончательный анализ», не планируете убить своего мужа, якобы, в состоянии аффекта? – улыбнулся в ответ Бахметьев.

– Что Вы, доктор. Я – очень законопослушный гражданин, – уже без тени улыбки ответила Лиана и вышла из кабинета.

Было очевидно, что и эта фраза не являлась случайной. Лиана явно отправляла его сознание к одноименному фильму, в котором вполне законопослушный гражданин совершил серию изощренных убийств.

Лиана села в машину и включила обогрев. Манон дрожала, несмотря на свой теплый кафтанчик.

– Потерпи, малышка, сейчас согреешься.

Лиана коснулась сенсорной панели, и салон наполнила ее любимая «Манон Леско» в исполнении Анны Нетребко.

– Устала, моя девочка. – Лиана прижала к себе дрожащую собачку. – Ты держись, у нас впереди новогодняя ночь и гости. Много гостей, и еще очень много дел…

Лиана поглаживала Манон, и размышляла, как лучше миновать городские пробки. Повезло, через полчаса она выехала с кольцевой дороги, и с удовольствием отстегнула ремень безопасности.

«Очень вредная привычка моей безупречной сестры, – с укором прокомментировал бы сейчас брат Егор ее нежелание пристегиваться».

Но как только она затягивала ремень, начинало неудержимо ломить позвоночник. Лиана слегка потянулась, выгнув спину.

Сразу всплыли в памяти ощущения многолетней давности, когда после изнурительной тренировки в бассейне, пар шел от тела, а спину от перегрузок ломило так, будто она не синхронным плаванием занималась, а тяжелой атлетикой.

– Как думаешь, Манон, поможет нам этот умный доктор?

Собачка подняла на хозяйку преданные глазки-пуговки, кротко вздохнула и уткнулась в серебристый мех кафтанчика.

– А ты заметила, какие красивые у него глаза? Изумрудные, как море, которое бывает только на картинках. Знаю, знаю, понравился он тебе. Но, у нас с тобой, Манон, сейчас более важные задачи…

Собачка снова глубокомысленно вздохнула.

Они уже подъезжали, когда Манон по привычке оживилась, и принялась поскуливать, чувствуя близость дома. Она, как хороший навигатор, за километр, даже в полной темноте, безошибочно определяла поворот к дому.

На громкой связи пошел входящий звонок.

– Алло, – ответила Лиана.

– Привет, милая. Я тебя потерял, – раздался вкрадчивый голос мужа.

– Сильно обрадовался? – спросила Лиана, глядя на дорогу.

– Что за плоский юмор, дорогая? Ты где?

– Почти дома.

– Что с тоном, я тебя не узнаю.

– А может быть, ты меня вообще плохо знаешь?

– Лина, у тебя все в порядке? – Малышев повысил голос.

– Успокойся, дорогой. Все прекрасно. Я подъезжаю к дому, в котором пахнет пирогами и мандаринами, и все готово к приему гостей. И хозяйка тоже готова изображать счастливую жену успешного мужчины. Вот только кого мы, милый, обманем очередными показательными выступлениями? – В тон ему произнесла Лиана, и отключила связь.

В доме действительно все было готово к празднику и упоительно пахло пирогами, приготовленными помощницей по дому Анной Никаноровной. Она ушла, оставив на столе записку: «Линочка Алексевна, я все сделала, как уговаривались. Пироги мясные – в красной посуде, рыбные – в голубой, а сладкие – в прозрачной. Перед подачей, мясные надо чуток разогреть. Как Вы велели, нарезку я не делала, чтоб не заветрилась. Селедочка под шубой и оливье – в холодильнике, который рядом с террасой. В холодильнике со стеклянной дверью – ваши заморские гады, я их разморозила, как велели. Буду второго дня, утром. Счастливого праздничка».

Почерк у Анны Никаноровны неровный, со смешными закорючками вместо запятых. Лиане нравилась эта простая деревенская женщина. Она с мужем Василием и дочерью жила в поселке неподалеку. Девятиклассница Светлана училась в школе, где преподавала Лиана и была девочкой довольно замкнутой. При встрече с Лианой она мгновенно опускала глаза и еле слышно произносила приветствие. Лиана интересовалась у Анны Никаноровны – все ли хорошо с дочкой. Та лишь махала рукой и отвечала неизменно, что дочка не в нее пошла, в батьку, тот тоже «себе на уме».